Фаллический смутьян

Тесная студия вдруг целиком наполнилась звуком ударов кулаков по стене и криком: «ДА ПОТИШЕ ВЫ ТАМ УЖЕ, БЛЯДЬ! ВАМ ЧТО, ПО ЕБАЛУ ДАВНО НЕ ЗАЛЕТАЛО? ДАЙТЕ ПОСПАТЬ ПОСЛЕ СМЕНЫ!» Судя по отчетливости и громкости голоса, стена была сделана из материала, который вовсе не гарантировал ее непробитие кулаками, тяжело бьющими по ней из соседней квартиры. Компания за столом притихла. Олег проорал в сторону стены: «Станислав, хорошо, не злитесь, будем потише!» Из-за стены послышалась резюмирующая фраза «пидорасы», после чего Станислав, судя по всему, вознамерился продолжить нелегкие попытки заснуть.

— Это Станислав, мой сосед, он ветеран боевых действий и работает охранником в клубе, — ответствовал Олег, глядя на недоумевающего Ваню. — А это наша организация, знакомьтесь!

— Привет, Гриша, — представился строго одетый молодой человек и потянулся к Ване рукой.

— Боря, — мрачно ответствовал облаченный во все черное мужчина.

— Привет. Я — Лена, — поприветствовала Ваню эффектная и ухоженная блондинка с рисунком в виде короны на ногтях.

— Шатилов, Коля, — представился небритый грузный мужчина, одетый в широкую выцветшую рубаху и вельветовые брюки.

— А это, друзья, тот самый Иван Родимцев, о котором так много нам рассказывала наша прелестная Лиза, — закончил знакомство Олег.

Ваня растерялся, он не понимал зачем он тут и что ему делать.

— У вас тут что-то типа, кхм, собрания? — выдал он.

— О, да. Сегодня у нас очень важное собрание. Мы обсуждаем план наших дальнейших действий по восстановлению исторической справедливости, по восстановлению нашей чести и достоинства. Мы должны вернуть «хуй» людям, — ответил Олег.

Ваню слегка передернуло. Он давно отвык от столь свободного оперирования «хуем».

— Не волнуйтесь, Ваня, вы в кругу друзей, — продолжал Олег. — Теперь, когда вы с нами, мы будем еще более вдохновлены нашими идеями. Когда среди нас человек, принявший столь мученическую долю, можно сказать, за всех нас. Знаете, когда я был еще совсем юным прихожанином Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, я понял, как важно ценить людей среди нас, которые принесли жертву во имя благого дела. Как они поднимают наши души на правое дело, как возбуждают в нас самые лучшие помыслы. Знайте, Иван, вам будут всегда рады тут, и двери нашей штаб-квартиры всегда открыты для вас отныне.

— Завязывай с этой хуйней, это явный перекос. Мы же договаривались, что без перекосов. Мы с самого начала договорились, что свои личные убеждения друг другу не навязываем, даже, как там это называется, завуалированно. Если уж мы все за Россию. Традиция славянских богов подревнее будет, но про них все молчат, и никто их не навязывает, — грубо и решительно отрезал облаченный во все черное Боря.

Иван мрачно охуел от того, куда он попал. Два чувства нахлынули на него — желание немедленно уйти отсюда подальше, дабы избежать возможного повторного долгосрочного вкушения казенных харчей, и гордость, что именно его, Ивана, тут воспринимают столь благородно, как настоящего героя революции. Когда-то знаменитый команданте получил свое прозвище «Че» за то, что постоянно оперировал этим нетипичным для кубинского диалекта испанского языка термином, который можно перевести на русский как «слышь». Ваня на секунду мечтательно представил себя в роли бравого Ивана Эйбля Родимцева, но тут же остепенился, когда его страдальческий язык будто вновь ощутил привкус тюремной пищи.

Но ведь была еще и она. Иван бросил взгляд на Лизу, смотрящую на него с надеждой. Спасти себя или не подвести Лизу и не упасть в ее глазах? Хорошо, когда в роковые моменты кто-то может принять решение за тебя — по злой иронии, таковым управленцем оказался хуй Ивана, который устремился на свободный стул и уверенно потянул оставшуюся часть тела за собой. Лиза удовлетворенно улыбнулась, чем вызвала у Вани прилив гордости и даже надежды, встала рядом и взяла слово.

— Ребята! Я говорила, что приведу к нам настоящего человека — я свое слово сдержала. Теперь я хотела бы, чтобы Олег, как председатель организации Членство, ввел Ваню в курс дела. Что мы из себя представляем, за что боремся и как собираемся устроить нашу борьбу.

— Иван, как я уже говорил, это большая честь для меня, что вы в этот день находитесь с нами в нашей штаб-квартире и сидите с нами за одним столом. Наша организация, как вы, вероятно, уже поняли, называется Членство, а цель наша очень проста — свобода. Мы считаем, что принятый больше шести лет назад чудовищный закон нарушил наши фундаментальные права, он уничтожил свободу нашего самовыражения, он эксплуатировал самые лживые и отвратительные тезисы, которые только можно было придумать. Мы решили бросить этому самый решительный вызов. Мы очень разные, придерживаемся разных политических взглядов, разных точек зрения на различные вопросы, но нас объединяет одно — любовь к свободе и неприятие этого фашистского по своей сути закона. И мы намерены бросить ему вызов. Иисус ненавидел запреты…

— Ну хватит с этим, блядь, — танковой группой ворвался в монолог Боря. — Хватит с Иисусом. Мы договорились, а русское слово — это закон. Учеными доказано, что Иисус, как персонаж, был придуман только в 14-м веке, чтобы держать народы Европы, в том числе русский народ, в узде. Все средневековье — следствие этой политики контроля. Этому есть миллиард доказательств, и мы договорились, повторяю опять, не упоминать вещи, которые могут нас разобщить. Мы должны сплотиться!

— Борь, хорошо, — ответствовала Лиза. — Я согласна, не стоит всегда упоминать Иисуса. Давайте я скажу немного подробнее почему мы тут, почему я тут. Нас действительно считают за свою собственность, а собственность — это рабство. Какой-то господин желает, чтобы мы были его послушной игрушкой, с которой можно делать все, что угодно. Пока сам господин бессмысленным запретом дерзко ебет светлые идеалы здравого смысла и нас заодно. Но в нас еще горит огонь, и казенная государственная бумажка с уродливой печатью нас не запугает — она только усилит этот огонь и сгорит в нем. Да, в нашем мире массово существуют голод, бедность и тренинги личностного роста, но есть в нем и прекрасное — оно внутри нас. Наша страсть, наше сострадание, ритм каждого из миллиардов наших беспокойных сердец. Живому ритму этому тесно в рамках общественных догматов, его не удержать примитивным запретом, его не сломить бездумным порицанием толпы. Наш огонь не потушить! Но наш век краток, как миг. Как же мы проведем его? Быть может в убогом мещанском спокойствии, послушно просидев всю жопу и жизнь на работе? А по выходным, взяв ненавистного мужа или жену, дочь или сына, будем ездить смотреть на вычурные усадьбы? Будем пересекаться там взглядами с такими же несчастными и молящими, чтобы это протокольное мероприятие быстрее закончилось? И однажды, в очередной раз припарковав свой кредитный автомобиль на ближайшем засранном пруду, разбив засранный мангал под бухие вопли коллег по отдыху, мы ощутим жгучую боль. Это боль по невзятым рубежам, это огонь страсти, залитый водкой ужасных шашлычных тусовок. И мы горестно потеребим свое обвисшее тело, когда с ужасом осознаем, что уже поздно. Что уже все прошло, а мы не провели время в борьбе. Мы потушили в себе огонь, предпочтя ему безрадостное проживание лет в безвольном соглашательстве.

— ДА БЛЯДЬ, ВЫ МЕНЯ РЕАЛЬНО ЗАЕБЕТЕ, — вновь послышался голос из-за стены, но почему-то без продолжения.

— Потише, прошу, друзья, — сказал Олег.

— Лиз, ты точно овен по гороскопу, — ответила Лена на речь Лизы. — Я тебя понимаю. За свободу надо бороться. Как-то в отеле в Турции меня решили жутко прокатить — я заказала дайкири, в который мне не налили рома. Дайкири без рома, прекрасно. Нет, это все мелочь, понимаю, не подумайте, я не ставлю это в пример, но из таких мелочей все и состоит. Тогда я дошла до администратора и добилась решения проблемы, вот и теперь мы должны постоять за себя, полностью согласна. Да, плохой пример, согласна, но, я думал, все же довольно показательный. «Хуй» нужно вернуть, иначе все эти мелочи вместе превратятся в невыносимую жизнь для всех нас.

— Лен, да при чем тут твой гороскоп и Турция? Я вообще не понимаю, что ты тут делаешь вместе со своими разукрашенными ногтями! — яростно сказал Боря. — Ты даже адрес этой квартиры не можешь запомнить! Запиши его хоть где-нибудь!

— Я не могу сделать этого из соображений конспирации.

— Что не можешь? Запомнить адрес?! — продолжал кипеть Боря.

— Мы все верим в наши права и не допустим их нарушения, — вклинился в диалог Гриша. Нас объединяет то, что мы верим в Россию, которая должна превратиться в свободную страну, страну возможностей, где не будет запретов, где у всех будут равные права и возможности, где каждый своим умом сможет добиться для себя лучшей жизни. Иван, добро пожаловать!

— Добро пожаловать, друг! Да здравствует Членство и наш очередной съезд! — добавил Коля.

— Расскажите о себе, Иван, — попросил Олег.

— Нууу, я даже не уверен, что в моей скромной биографии есть что-то, заслуживающее внимания, — ответствовал Ваня.

— Как же вы попали в тюрьму? — спросил Олег.

— Случайно. Как водится, не за что, — пошутил Иван, но никто даже не улыбнулся.

— Ваня, случайности не случайны, — ответила ему Лена. — Все это предрешено, и тебе, хм, не знаю как сказать, начертано было бороться. Это судьба, от нее не уйти. Нам всем начертано тут быть.

Иван улыбнулся, но быстро понял, что никто больше не улыбается.

— Думаю, чертатель моей судьбы немного обосрался, — попытался отшутиться Иван.

На этот раз компания засмеялась, но смех продолжался недолго — последовал мощный стук, сопровождаемый криком «НУ ЧТО, БЛЯДЬ, ОТКРЫВАЙ, ПОГОВОРИМ», на этот раз уже в дверь. Взоры присутствующих устремились на Олега, который нехотя поднялся и подошел к двери. Еще более нехотя он повернул ключи в замке, и дверной проем обнажил образ Станислава. Он был одет в домашнюю одежду, но настроение его было отнюдь не домашним.

— БЛЯДЬ, Я ЖЕ ПО-РУССКИ ГОВОРЮ, НЕ ШУМИТЕ, БЛЯДЬ! И НЕ КУРИ В ПОДЪЕЗДЕ БОЛЬШЕ! Я ТЕБЕ ЭТО ГОВОРИЛ?!

— Станислав, да, но мы говорили не слишком громко, как нам казалось…

— КАЗАЛОСЬ ТЕБЕ, БЛЯДЬ, ДА?!

Станислав толкнул Олега, тот отскочил назад. Боря собирался вскочить из-за стола на подмогу, но расчетливая Лиза, словно ее знак зодиака обладал еще и способностью предугадывать будущее, задержала его легким движением руки.

— ЕЩЕ РАЗ ЭТО ПОВТОРИТСЯ, Я ВАМ ЕБАЛА РАЗЛОМАЮ, — ответствовал слегка успокоившийся Станислав, после чего столь же решительно отправился назад по направлению к пункту своей почти постоянной дислокации.

Олег закрыл дверь, вернулся к столу и подвел итоги собрания Членства:

— Друзья, в целях конспирации, я думаю, нам стоит перенести собрание на то время, когда Станислав будет на смене.