Книга Петра

Алия

Открыв глаза, Алия увидела знакомую ей палатку со стоящей возле дальнего стола практиканткой, которая не так давно осматривала ее горло. Внутри стоял ароматный запах неизвестных трав. Немного придя в себя, она тут же попробовала пошевелиться — мгновенная резь волной накрыла все ее тело. Глухой стон автоматически вырвался из горла, и ей пришлось сильно потрудиться, чтобы снова не потерять сознание. Все ее тело было одной большой болячкой. Такой боли она не испытывала еще никогда. Но она была жива.

— Нет, не двигайся и не шевелись, — к ней подошла практикантка. Голос добрый, тихий, очень знакомый. Лицо такое же благодушное и отзывчивое, как и раньше, но теперь с гримасой шаткости и нерешительности.

«Самвел! — внезапная мысль словно отрезвила ее и заставила ненадолго забыть о боли. — Что с ним? Где он? Смог ли он выжить?»

— Потерпи немного, — снова заговорила практикантка. — Будет немного больно, но это сделать надо, иначе нельзя. — Чуть приподняв ее руку, она начала разматывать марлю. От боли Алия немного отдернула конечность.

Она не видела, что находилось под марлей. Но по болевым ощущениям понимала, что ничего хорошего ожидать и не приходится.

— Хорошо, что ты можешь шевелиться, значит, опорно-двигательный аппарат не нарушен. В зрачках отслоения сетчатки я тоже не обнаружила. Знаешь, да ты вообще везунчик! Только потерпи немного, я постараюсь все сделать быстро, даже не заметишь, как все закончится.

Краем глаза Алия заметила, что осматривающая ее девушка открыла тюбик с надписью «Мазь Вишневского».

— После того, что тут творилось два дня назад, мы десятками находили трупы. Даже тебя уже собирались хоронить. Чуть в яму не положили. Старый Ефим уже заканчивал рыть твою могилу, когда рядом с тобой загорелось дерево, а сам он, с его слов, онемел от холода. Набожный человек, суеверный, — практикантка немного с ухмылкой рассмеялась. — Решил, что это знак какой-то. Перекрестился и потащил тебя ко мне. Когда принес, я и сама немного обомлела, когда с трудом нащупала пульс. Его, можно сказать-то, почти и не было. Состояние у тебя было мертвецкое, да и выглядела ты хуже трупа.

— Са-а-а… — прохрипела Алия.

— Са-а?.. А-а-а, поняла. Самвел, твой брат, тот, что приходил с тобой недавно. Не говори ничего, береги силы. Тогда старому хрычу я сказала, чтоб и его тоже тащил сюда, а не стоял в дверях и не сотрясал воздух почем зря, оправдываясь и раскаиваясь, что чуть не похоронил живых. Братец твой жив. Тяжелый тоже. Не лучше тебя, но живой. Теперь будет немного больно, но ты уж прости, без этого никак.

Сильные руки взяли Алию за плечи и приподняли. После чего барьер боли не выдержал и она снова окунулась в темноту.

Следующее ее пробуждение было уже на носилках. Двое коренастых мужчин несли ее обездвиженное, замотанное в марлю тело. «Неужто снова похоронить хотят?» — подумала Алия. В ее глазах отражались верхушки елей с распростертыми ветвями, сужающиеся у макушек мелькающие пихты и замысловатые березки. Боль, идущая отовсюду, не давала ей ни секунды покоя. Она как будто прожигала ее насквозь, взрываясь в каждой клетке ее организма, заставляя все больше вернуться к той роковой ночи и прокручивать раз за разом все события, произошедшие с ней и ее братом.

— О, ты открыла глаза, — откуда-то издалека послышался знакомый женский голос практикантки. — Это хорошо. Тебе надо попить, ты совсем обезвожена. Остановитесь, пожалуйста.

Из своей сумки она достала армейскую флягу и поднесла к ее рту.

— У меня хорошие новости для тебя. Твое тело заживает, хоть и очень медленно. Да и вообще вы с братом просто молодцы. Ты, главное, не переживай, все будет хорошо. Скоро тобой займутся настоящие профессионалы, не то что я. Ты только потерпи еще немного.

Фляга соприкоснулась с ее губами. Отпив чуть-чуть, Алия принялась жадно глотать, наслаждаясь каждой прохладной каплей воды, попадающей в ее сухое горло.

— Ну-ну, только не переусердствуй. Давай, моя дорогая. Хорошо.

Около часа она еще изнывала от боли, тихо поскуливая на носилках, наблюдая за тем, как мимо проносятся худощавые макушки елей. Затем глаза снова закрылись, и она провалилась в пропасть. Темную и пустую. Без боли и воспоминаний.

Когда она открыла глаза в следующий раз, перед ней нависал потолок с отслаивающейся побелкой. Окрашенные в бежевый цвет стены отражали солнечный свет, а в полуоткрытое окно проскальзывал ветерок, освежающий комнату, пахнущую неизвестными ей медицинскими препаратами. Алия попробовала пошевелиться. Боль заметно отступила по сравнению с ее прошлой попыткой. Теперь она могла повернуться и даже осмотреться.

Комната, в которой она лежала, была средних размеров, стандартных для бюджетных больниц, и рассчитанной на четырех пациентов. Все ее соседи лежали без сознания или просто спали. К ее телу, как и ко всем остальным, были подключены провода и датчики. Внезапно она испугалась; в ее голову закрались мысли, что из-за тех повреждений в ее теле могло что-то отказать. Плавно она попробовала дернуть левой ногой. Получилось. Теперь правой. Тяжело, но поддается. Руки вроде тоже в порядке, болезненно, но все же поддаются движениям. Но что под бинтами? Можно ли теперь смотреть на ее тело без отвращения? Где Самвел?

— Се-е… сестра, — звук получился хриплый и протяжный, как в старых фильмах ужасов. Голос почти не узнать, как будто кто-то подменил его.

Дверь открылась. В комнате показалась женщина в белом облачении, в темных колготках и коричневых слипонах. Лицо усталое, но с натянутой улыбкой. На вид лет за тридцать, над правой бровью выступающая родинка.

— Тише, тише, остальных разбудите, — голос все же милый, как у телеведущей утренних программ. — Как вы себя чувствуете? У вас что-нибудь разболелось?

Медсестра нависла над ней и начала изучать.

— Где я? Что с моим братом? — простонала Алия.

— Ах да, голубушка, вас же без сознания сюда привезли. Совсем забыла. Очень много пациентов, и каждый день становится все больше. Вы в Пермской клинической больнице, — улыбка не сходила с ее лица. «Прекрасная актриса, — заметила Алия, — хочет показать, что все хорошо и кругом ромашки цветут. Вот только перед ней лежит живая мумия, и запах стоит такой, будто в морге кто-то разложился».

— Ах да, вас же привезли вместе с каким-то парнем. Смуглый такой, на вас похож. Про него вы говорите?

— Да, он жив?

Дверь в палату снова открылась, и в проеме показалась голова медбрата в синей медицинской робе.

— Кать, подготовь кровать в 523, сейчас еще один заедет, — уставшим голосом произнес мужчина и, не дожидаясь ответа, закрыл дверь.

— Я же говорила, если так и дальше пойдет, то скоро в коридорах селить начнем. У вашего брата состояние стабильно тяжелое, но доктор говорит, что он выкарабкается. Динамика положительная, хоть и протекает значительно медленнее, чем у вас. Он у вас сильный, впрочем, как и вы. Отдыхайте, берегите силы. Я зайду чуть попозже.

— Что с нами случилось? Я помню только яркий свет.

— Вас, как и его, ударила молния, это мне передала женщина, которая привезла вас. Она рассказала, что там у вас творилось. Даже и не знаю, как такое возможно. Ох, нас все это зацепило только краем, но от этого не легче. После того как вода отступила и заработали больницы, мы работаем в три смены почти без отдыха. Некоторые уже давно не спали, и такое ощущение, что скоро свалятся и займут место среди своих же пациентов. Но вы, главное, не думайте об этом, все это уже позади. Отдыхайте, я буду рядом.

Дверь закрылась, и Алия осталась в своих мыслях.

Еще долго она не могла уснуть. Она смотрела то в потолок с гуляющими трещинами на белых пластинах, то на пациента на соседней кровати, то вовсе в пустоту.

Вечером заходил доктор и провел осмотр. Ничего конкретного он сказать не мог, только то, чтобы она больше отдыхала.

На следующее утро она чувствовала себя немного лучше. Медицинские препараты, которыми ее напичкали, давали благотворное воздействие. Она поправлялась, боль отступала, а сил прибавлялось. Каждый раз, когда в палату заходила медсестра, она ее расспрашивала о том, что творилось в этом городе, и о состоянии своего брата. Медсестра рассказала ей, что их город после затопления ждали серьезные проблемы с энергостанциями, разрушенными зданиями и антисанитарией, от которой очагами зарождались инфекционные заболевания.

Вечером от проводившего осмотр доктора она узнала о том, что наконец пришел в себя и ее брат. От радости чуть не выпрыгнула из кровати, но сковавшая ее тело боль снова вернула ее на землю.

Ночью Алия проснулась от громких возгласов врачей, оказавшихся в ее палате. Одному из пациентов стало плохо. Оказалось, врачи проводили реанимационные мероприятия. Ничего не вышло. Тело бедолаги увезли спустя четверть часа.

Как и говорила сестра, больница была переполнена, и уже утром Алия наблюдала, как в кровать перекладывают очередную пациентку лет пятидесяти, со впавшим носом и редкими прядями волос. Двое медбратьев вскоре покинули палату, и она осталась с медсестрой, которая заканчивала укладывать обездвиженное тело.

— У нас новый сосед? — спросила Алия.

— О, голубушка, вижу, вам заметно полегчало, даже голос у вас изменился и стал более женственным, не то что тогда. Помните? В первый раз, когда очнулись. Я даже перепугалась тогда, думала, в голове все перепуталось, — медсестра положила руку на грудь и засмеялась. — Ну, сами понимаете, вы вся в бинтах, голос грубый, мужланский, что мне оставалось думать?

— Вы правы, мое самочувствие заметно улучшилось.

— Это хорошо, голубушка, значит, скоро будем переводить вас в другое отделение, только еще немного окрепните.

— Что с ней? — Алия окинула взглядом новоприбывшую пациентку.

— По диагнозу — кома неясной этиологии. Ее доставила соседка ночью. Из близких никого нет. В общем, печальная история. Хотя, знаете ли, тут у половины города сейчас не лучше. Да и сама соседка о ней довольно странно отзывалась.

— Почему странно?

— Говорила, что до потопа и всего этого она была вполне нормальной, ну, знаете, ничего примечательного, офисный работник в одной из крупных фирм по продаже газового оборудования. Всегда строгая и опрятная одежда. Но вот только когда все закончилось и вода ушла, ее поведение заметно изменилось. Одежда рваная, перепачканная, глаза обезумевшие, и все талдычит о зеленых человечках, якобы проводивших над ней опыты. Со слов соседки, два дня так ходила, пока не рухнула в коридоре. В общем, выжить ей удалось, а вот сохранить разум не получилось.

Алия покачала головой. Столько усилий, чтобы обрести такой финал…

— Как мой брат?

— Как и вы, чувствует себя лучше. Спрашивает о вас. Ну, все, голубушка, я побежала, еще столько дел.

Ночью Алие снова снились кошмары, где на них с братом нападала большая стая волков. От них они долго убегали, пока не уперлись в вымощенное горным камнем кольцо. Затем резко стемнело, и ее брата утаскивали куда-то в темноту, где он мучился и кричал, затем волки возвращались и, оголяя свои огромные клыки, набрасывались на нее, но тут же превращались в глыбу льда и рассыпались на куски. Алия проснулась в холодном поту. Где-то в коридоре горел тусклый свет лампы. Вокруг тихо шумели медицинские приборы, периодически попискивая в такт некой больничной симфонии. Из-за приоткрытой двери доносились отзвуки капающей в уборной воды, чей-то храп в соседней палате и колыхающиеся от ветра деревья за окном.

Этой ночью у нее никак не получалось заснуть. Доктор, посещавший ее каждый день, настоятельно рекомендовал соблюдать постельный режим, но постоянное безделье и постепенное возвращение сил не могли удержать ее от того, чтобы попробовать наконец встать на ноги. Скинув забинтованные ноги на пол, она предприняла первую попытку. Тут же упала. Оказавшись на полу, схватилась за кровать и повторила. На этот раз ноги удержали ее. Опираясь руками о стены, медленно, еле ковыляя, вышла в коридор. Казалось, что даже больница, уставшая от стонов и нескончаемых пациентов, обессилела и тоже погрузилась в сон. Кое-как дошла до уборной и стала возле зеркала. Долго смотрела в него и не решилась сделать то, для чего проделала весь этот долгий путь. Затем рука сама плавно начала стягивать бинты с лица. Открыв глаза, страх немного ушел. Лицо покрасневшее, но без шрамов. Еще долго она пристально изучала каждый участок. Ниже лица дела обстояли менее оптимистично. Обширные ожоги напоминали морозные узоры на стекле в виде дерева с разросшейся кроной.

Замотав обратно бинты, она вышла из уборной. Хотела дойти до брата, но поняла, что сил уже не хватит, и повернула в свою палату. Здесь все как и раньше: пикающее медицинское оборудование, люди, не поменявшие свои позы с того первого дня, как здесь появились. И запах, проникающий в каждую клетку ее тела. Ужасный нестерпимый запах. Хотя кое-что все же ее смутило. Под падающим и разливающимся свечением луны она разглядела открытые глаза новой пациентки. Какие-то нечеловеческие, красные и не двигающиеся.

— Как вы себя чувствуете? — тихо произнесла Алия. — Может, позвать врача?

Молчание, даже не шевельнулась. «Наверно, точно сумасшедшая какая-то, — подумала Алия, — а может, умерла. Еще придется с трупом ночевать…»

Утром Алия рассказала все сестре. Та, немного удивившись, принялась осматривать женщину. Вскоре медсестра удостоверилась в том, что никаких изменений нет — пациентка лежала в свойственной ей позе с закрытыми глазами. Она с ухмылкой посмотрела на Алию и, сказав, что, скорей всего, поздней ночью ей это просто причудилось, покинула палату.

Днем Алия снова нарушила запрет врача и посетила палату брата. Как и она, он был весь перебинтован, но в сознании и даже смог немного поговорить с ней. От этого у нее немного поднялось настроение. Он был жив, и он шел на поправку, хоть и значительно медленнее ее! Ей не хотелось уходить отсюда, но долго оставаться она не могла.

Вернувшись обратно, ее взгляд почему-то снова упал на ту пациентку. Та, как и раньше, находилась в том же положении, разве что нос, может, еще более углубился внутрь, а уши вытянулись, но совсем незаметно. Глаза закрыты. «Накручиваю себя как ребенок. Все, хватит».

Ночью Алия проснулась от какого-то странного цокота возле окна. От этого звука по всему ее телу пробежала дрожь. Почему-то тут же ее тело окутал страх, как будто она была маленьким ребенком. Затем звучание прекратилось, и ему на смену пришел скрип пружин. Кто-то вставал там сзади. Неужели сумасшедшая пришла в себя? Пружины разжались, и звяканье сменилось пугающей тишиной. Безмолвие продолжалось всего несколько мгновений, пока Алия не услышала едва уловимый звук шагов. Что-то происходило совсем рядом с ней. От этого страх так сильно сковал ее тело, что она боялась не просто пошевелиться, а даже просто открыть глаза. Шорох шагов сменился странным звуком, напоминающим маленький игрушечный насос, и опять цокот, стрекотание какого-то странного насекомого. Снова шаги. Идет к ней. Алия замерла. Неприятный, почти трупный запах обдул ее веки. Чуть не сморщившись от неприязни, она едва не выдала себя. Как животное, ее тело обнюхивали с головы до пяток. Все это сопровождалось омерзительным цоканьем. «Как такое может звучать от человека? Пошла прочь!» Снова переместилась к лицу. Затем замерла возле шеи. Простояла так минут пять. Затем, развернувшись, ушла к следующей кровати. Та же самая процедура теперь ждала нового пациента.

До самого утра Алия не могла уснуть, боясь повернуться с одного бока на другой. То и дело постоянно прислушивалась, не заскрипят ли снова пружины сзади. Как только рассвело и в коридоре послышались шаги медперсонала, тут же вскочила с кровати и выпученными глазами посмотрела на женщину возле окна: та же поза, как и вчера, тот же впавший нос и заостренные уши, непреклонное выражение лица. Состояние комы…

В таком состоянии она просидела еще с полчаса, ожидая, что женщина на койке возле окна чем-то выдаст себя. Ни малейшего движения. Ни один мускул ее так и не дернулся.

Медсестра снова ей не поверила и, лишь бегло осмотрев пациентку, принялась за свою работу, что-то пробормотав про себя. Скорей всего, подумала, что это Алия потихоньку сходит с ума, но вежливо решила не говорить ей об этом.

Днем Алия несколько раз вставала, с каждым разом чувствуя, как боль все больше уходит. Возле окна провела около часа, холодно наблюдая за тем, как заработавший морг принимает своих посетителей. Внутри этого здания в левом крыле находился крематорий, дым из трубы которого пропитывал всю территорию больницы и, просачиваясь через форточку, оседал в помещениях. Судя по часто подъезжавшим машинам, местные власти не успевали хоронить усопших и попросту превращали их в пепел. Медперсонал действительно носился словно муравьи в муравейнике, не успевая за поступавшими больными.

День пролетел так незаметно, что, когда на улице потемнело, Алия снова с отталкивающей долей страха осмотрела пациентку возле окна. Свет в палате не выключала до последнего, пока не пришлось это сделать после визита дежурной медсестры. Затаившись в кровати, она вслушивалась во все шорохи: капающие звуки воды в уборной от протекающего крана, иногда разговоры проходящих мимо врачей и редкий скрежет пружин из соседних палат поначалу. Затем тишина. Кроме падающих капель, ничего.

Около двух часов ночи все же поддалась усталости и, сама того не заметив, задремала. Проснулась почти сразу от того, что ржавые дверные петли издали протяжный стон. Медленно и осторожно высунула голову, чтоб посмотреть на кровать возле окна. Пустая.

Шагов совсем не слышно. Как будто никто и не выходил вовсе. Все такая же мертвая подавляющая тишина, за исключением ударяющихся о дно умывальника в уборной капель. Еще один скрип ржавых дверных петель. Кто-то беззвучно зашел в соседнюю комнату. «Какого черта она там делает? Нет, сейчас уличу ее на месте, и потом пусть медсестра оправдывается, что не поверила мне сразу!»

Скинув ноги с кровати, Алия бесшумно подкралась к двери. В коридоре пусто. Плавно прикрыла деревянное полотно, чтоб та не скрипнула и не раскрыла ее. Так же на носочках подошла к соседней палате и заглянула внутрь. Свет от приоткрывшейся двери заполнил часть комнаты, но и этого было достаточно, чтобы разглядеть ту полысевшую женщину, находившуюся, со слов врачей, в коме. Отпрянув от лежавшего мужчины, последняя уставилась на нее леденящим жадным взглядом. Нос еще больше осел на лице, становясь почти незаметным, оттенок лица бледно-синий, с красными полосками от губ до подбородка. Что-то упало с подбородка на пол.

— Сестра! — закричала Алия.

Дверь закрылась, и она попятилась в комнату дежурного персонала.

— Сестра!

Дверь не заперта. Вбежала в комнату, перед этим посмотрев назад и убедившись в том, что ее никто не преследует. Полусонная женщина в белом халате едва успела встать на ноги, когда к ней залетела Алия.

— Что вы…

— Там женщина, та безумная женщина… Мне кажется, она пьет кровь пациентов. Она не в коме. Так только кажется, но когда наступает ночь…

— Что вы несете? Успокойтесь для начала. Вы сейчас тут всех поднимите.

— Пойдемте, я покажу. — Алия схватила медсестру за руку и потащила в палату. — Я знаю, выглядит довольно странно, но это правда, я ничего не придумываю.

Сестра отдернула руку, но все же пошла за ней. Когда дверь в 510 палату открылась, там лежало шесть пациентов. Все живы, посторонних нет.

— Но я же видела. Она только что была здесь.

Алия направилась в свою палату. Медсестра недовольно покачала головой, сделав лицо глубокой отрешенности.

— А оборотней вы тут еще не видели или человека-паука?

— У нее на лице кровь была, на подбородке, я же не придумываю все это.

— Похоже, этот мир все-таки спятил, — сухо прокомментировала женщина в белом халате.

Открыв дверь уже своей палаты и включив свет, Алия со стоящей за ней медсестрой обнаружили все так же лежащую без сознания женщину со вполне чистым ртом и в неподвижном состоянии. Близко к ней подходить Алия все же не решалась.

— Значит, так! — с суровым видом начала медсестра. — Либо мы успокаиваемся и больше не будоражим весь корпус, либо мне придется позвать врача, и он вколет вам седативные.

— Я не буду спать рядом с ней, дайте мне другую палату. Вы просто не понимаете…

— Сейчас! В три часа ночи! Из-за бродящих по ночам вампиров! Нет, хватит всего этого с меня. — Медсестра развернулась и направилась в свой кабинет. — Пусть Альберт поработает, ему все равно практика нужна.

Выбора не было. Либо лежать обездвиженной и в непонятном состоянии (неизвестно, что ей вколет этот самый Альберт), либо признать свою неправоту и иметь хоть какие-то шансы на спасение.

— Стойте! — крикнула вдогонку Алия. — Извините, что побеспокоила вас. Наверно, вы правы и мне все это почудилось. Страшный сон приснился, вот я, дурочка, и прибежала сразу к вам. Это все, наверно, молния, до сих пор не могу прийти в себя. Каждый день кошмары мучают. Еще раз извините, Христа ради.

— Завтра мы вас еще раз осмотрим. А сейчас ложитесь спать, и ни звука больше. — Медсестра подошла к своей комнате, но перед тем, как зайти в нее, окинула взглядом подозрительную пациентку. — Через минуту я к вам зайду и проверю. Надеюсь, у меня все же не найдется поводов вызывать Альберта.

Алия зашла в комнату. Не оставляя взгляда на женщине возле окна, она напряженно уселась на кровать. Перед тем как лечь, еще несколько раз бросила на нее взгляд. Когда через четверть часа зашла медсестра, Алия закрыла глаза и притворилась спящей. Полусонными глазами медсестра убедилась, что никто не нарушает покой, и, выключив свет, удалилась.

Сон был бы чудовищной и смертельной ошибкой, если после увиденного можно было бы заснуть в таких условиях. Алия знала: то, что лежит сзади нее, так же не спит, как и она, и всего лишь ждет своего момента. Однако так продолжалось недолго. Уже через час сзади раздался тихий, омерзительный и пронизывающий до самых косточек звук. Словно какое-то заунывное пение, едва слышимыми волнами оно наполнило комнату. Звук был тихий и едва уловимый, и даже убаюкивающий, но лишь для того, кто не знал, кто или что его издает. Алия вслушивалась в каждый щелчок этой песни и в каждую паузу, мысленно отмеряя расстояние, откуда он исходит. Когда лишь на секунду ей показалось, что он приблизился, она тут же вскочила с кровати и метнулась к двери. Пробегая проем, она почувствовала, как ее плечо что-то сжало. Тут же рефлекторно отмахнувшись, ее рука угодила в твердую плоть. В плече появилась боль, но теперь ее путь к выходу был свободен.

Коридор все так же пустовал. Ни одной живой души. Хотя тот хлопок, с которым она закрыла дверь, мог разбудить соседние палаты, а главное, медсестру. Она отошла на безопасное расстояние. Преследования не было. «Значит, боится показаться и быть пойманной. Хитрая тварь…» Быстрыми шагами Алия дошла до уборной и, перед тем как зайти в нее, еще раз оглядевшись, убедилась, что ее никто не преследует.

До утра она просидела в одной из кабинок, обдумывая, что ей теперь делать. Первое, что приходило на ум, — это расправиться с этой тварью сразу же на рассвете. Забрать свои вещи, а вместе с ними — длинные ножи ее брата. Вот тогда она ей покажет. Но что если даже после этого она не умрет? Что если она уже давно мертва? Тогда все ее усилия будут напрасны. И что в итоге? Даже если она и сможет сбежать после этого из больницы, то за ней начнется охота, как за особо опасной убийцей. Брата она не бросит, а с ним, пока он не окреп, далеко не убежишь. Убедить врачей в том, что среди их пациентов лежит женщина-вампир? Тут, кроме смеха, ничего в ответ не услышишь. Вариант один — бежать. Но как вывести брата? И как не навредить его лечению?

Цель была поставлена, но как это все осуществить, она не представляла. Как можно вывести мужчину, который едва может стоять на ногах? А после сегодняшней ночи наверняка разойдется молва о том, что она сумасшедшая и ей чудится не бог весть что.

С утра и до обеда она просидела у брата, ни на секунду не зайдя в свою палату. Она разговаривала с ним, немного отвлекаясь, ухаживала и запоминала до мельчайших подробностей все то, чем и как его врачует местный персонал. После обеда попросила у новой медсестры снотворное, сетуя на то, что из-за болей в спине не может заснуть. Ее измученный вид и мешки под глазами не вызывали ни капли сомнений в этом, и она с легкостью получила две таблетки «Реланиума». Положив их в карман, Алия направилась в приемное отделение.

Когда вернулась, брат уже спал. Ей тоже надо было. Этой ночью силы ей были необходимы как никогда. Обессиленная и уставшая, легла на свою кровать. Днем на ней было безопасно. Сама того не замечая, погрузилась в сладкую дремоту. Ей снились приятные сновидения из прошлого, где они с братом отмечали свое совершеннолетие. На столе вишневый пирог и бутылка мускатного вина. Радостные настроения на пути к чему-то новому. Не хотелось просыпаться. Так бы и оставалась все время внутри своих воспоминаний.

Когда открыла глаза, с ужасом взглянула в окно. Темнота! Затем на часы — первый час ночи!

Все время на подготовку ушло, придется действовать как всегда — по обстоятельствам.

Алия вышла из комнаты в направлении кабинета медсестры. Коридор пустой, только иногда из палат доносятся редкие похрапывания. Двигалась плавно и тихо. Не хотела никого разбудить. Кабинет располагался самым последним из всех комнат. За ним лишь лифт и лестничная дверь. Палата медсестры была приоткрыта. Внутри тучная женщина, боровшаяся со сном. На белом халате бейджик — Филиппова Елизавета Аркадьевна.

— Доброй ночи, — вежливо произнесла Алия.

— Доброй, а вы почему не спите? — спросила удивленно Елизавета Аркадьевна.

Все складывалась для нее очень удачно: медсестра сидела к ней боком, уткнувшись в свой журнал, и сонно изучала один из медицинских журналов. На шкафчике возле входа, рядом с чайником, стояла кружка остывающего кофе.

— Извините, пожалуйста, мучают сильные боли в спине, не могу уснуть. Буду вам очень благодарна, если что-нибудь найдется.

Осмотрев ночную пациентку, тучная женщина с румяными, немного выпирающими щеками встала и, подойдя к шкафчику, вытащила из пластмассовой упаковки таблетку.

— Возьмите, это вам должно помочь. Попробуйте заснуть, сейчас для вас лучшее лекарство — это отдых и сон.

— Спасибо вам большое, вы моя спасительница, — поблагодарила ее Алия.

— Я всего лишь медсестра, — сонно произнесла Елизавета Аркадьевна и снова села на свое место, погружаясь в изучение журнала.

Уходя из комнаты, Алия незаметно бросила ей в кружку две таблетки снотворного и, еще раз поблагодарив ее, покинула помещение.

Добравшись до палаты Самвела за считаные секунды, она собрала их вещи и разбудила брата.

— Нам надо срочно уходить, — тихо произнесла она.

— Что? Что случилось? Почему? — не понимая, ответил брат.

— Я не могу сейчас объяснить всего. Ты просто должен мне поверить, но времени у нас почти нет, поэтому я прошу тебя поторопиться.

В его глазах все так же присутствовало непонимание всего происходящего этой поздней ночью. К тому же он еще совсем не окреп, чтобы свободно, без вреда себе передвигаться и покидать больницу. Но сестре он всегда доверял всецело и без каких-либо колебаний, и если она говорила, что им надо было уходить, то это следовало сделать, и как можно быстрей.

План побега рождался на ходу. Выждав еще немного времени, Алия вышла из палаты, сказав Самвелу, что скоро вернется. Пустынный коридор больницы навевал страх и мурашками покрывал все ее тело. Она могла пробудиться в любую секунду! Эти мысли не покидали ее все это время. Постоянно оглядываясь назад, на носочках она добралась до комнаты медсестры. Мельком заглянула в нее. «Хорошее снотворное», — подумала Алия. Медсестра спала как младенец, упершись лбом в медицинский журнал. Из шкафа она забрала белый халат, там же из черной замшевой куртки спящей плавно и аккуратно вытащила ключи с брелоком «Фольксваген», затем открыла шкафчик с хранящимися там медикаментами. Расфасовав их по карманам, Алия выключила свет и вышла из комнаты, чтобы забрать каталку возле лифта. Перед тем как увезти ее, нажала на кнопку вызова, подумав, что при этом значительно сэкономит время.

Тихо довезти старую, повидавшую тысячи пациентов каталку не получалось. Та то и дело постоянно поскрипывала и издавала стонущие звуки, эхом разносившиеся по коридору. Приходилось катить медленно и крайне осторожно. Добравшись до палаты, она быстро переложила брата на каталку, туда же переместила те немногочисленные вещи, оставшиеся у них после гор Конжака, и снова покатила ее обратно.

Алия открыла дверь. Раздался совсем знакомый скрип давно не смазанных дверных петель. Душа ушла в пятки. До лифта оставалось около двадцати метров. Но из-за того, что катить приходилось крайне медленно, расстояние до двери лифта почти не уменьшалось. Это была плата за бесшумную дорогу в надежде, что ее никто не услышит. Она обернулась назад. Все тот же пустой коридор. Ни единого звука. Даже храп, раздававшийся из 523 палаты, прекратился. Только зловонный запах гноя и экскрементов, перебивающий въевшуюся в пол хлорку.

В 505 палате кто-то закашлял. Алия остановилась. Еще раз посмотрела назад. Никого. Кашель прошел, и снова стало тихо. Каталка плавно двинулась вперед. Непонимающие глаза брата смотрели то по сторонам, то с удивлением — на нее. Справа показалась табличка «501» — комната с надписью «Врач Давидович А. М. и Филиппова Е. А.» Дверь закрыта. Но почему закрыта? Алия точно помнила, что дверь оставляла открытой, чтобы лишний раз не шуметь и не разбудить только что начавшийся медикаментозный сон медсестры. Медленно она приоткрыла белую деревянную дверь. Свет из коридора освещал всего несколько метров комнаты и заканчивался возле шкафчика орехового цвета. Когда прищурившиеся глаза немного привыкли к темноте, она увидела, как над столом стоит чье-то согнувшееся тело. Неужели таблетки не подействовали или имели такой столь непродолжительный эффект? Затем она ощутила дрожь, которая волнами пробежала по всему ее телу.

Это тело было не Елизаветы Аркадьевны. На стол рухнула безжизненная туша медсестры. На ее лицо падала тень, но это была именно та сумасшедшая женщина! Спутать ее с кем-то еще было просто невозможно. Она смотрела на нее все это время из темноты. Снова сковывающая дрожь пробежала по ее телу.

— Алия, — из коридора послышался голос брата, на секунду выведший ее из ступора.

Но и этого ей хватило, чтобы молниеносно со стуком, прозвучавшим безумно громко, захлопнуть дверь и вытащить связку ключей, которые она успела стянуть. Брат, находившийся рядом, показывал ей на что-то и постоянно звал, но она не видела его и пыталась попасть дрожащими руками в замок. Когда все же ей это удалось, дверь уже ходила ходуном. Что-то зловещее и нечеловечески сильное пыталось оттуда вырваться. Отшатнувшись от нее, она увидела, как брат показывает ей назад. По пустому коридору на них шаткой неестественной походкой двигались два пациента. Алия тут же их узнала — ее бывшие соседи по палате.

До лифта оставалось около пяти метров. Каталка неслась. Никто уже не пытался сохранить какую-либо тишину в этом тусклом коридоре. Едва лишь дверь лифта приоткрылась, как тут же Алия на полном ходу занесла внутрь каталку с братом. Теперь оставалось только нервно нажимать на кнопку первого этажа и ждать. Они замерли, наблюдая, как медленно закрываются двери и как быстро к ним подбираются две опасные твари, сумевшие перестроить свое тело за считаные дни. Их уши стали заострены кончиками вверх, все тело покрыто синими венами, а лысое овальное лицо, на котором вместо носа были лишь небольшие отверстия, отдаленно напоминало человека, болевшего сифилисом. Перед тем как двери закрылись, они в одном животном прыжке пытались настигнуть свою добычу, но не успели всего на долю секунды. Лифт тронулся.

Двери открылись, и, обезумевшие, они выскочили в коридор. Каталка пронеслась возле ресепшена, чуть не сбив двух людей перед выходом. Дежурный врач, выбежавший на крыльцо за ними, увидел лишь торопливо уезжающую машину.