Игра наяву

Атос решительно проговорил, мудро не поднимая головы от земли:

— Лис, они все еще прут сюда?

— Ага, — выдохнул я, слыша истошно голосящего духа.

— Вася, шмальни в них очередью и линяем отсюда. Мешки не забудьте.

Ружо быстро вскочил на ноги и лихо начал строчить из «калаша». При всех минусах парня, стрелял он совсем даже не плохо. «Кошачьи глаза» в серых тонах позволяли увидеть, как пули кучно ложатся в гомункулов. Их фигуры дергались от попаданий, словно марионетки в руках неопытного кукловода, и от них отлетали куски мертвой плоти, из которых были собраны эти человекоподобные существа. Жаль вот только, что атака Васи их совсем не остановила, а даже наоборот — они более рьяно побежали к нам, не обращая внимания на пули, рвущие их тела.

— Валим! Валим! — заорал Крыса и подхватил два мешка.

Я схватил оставшийся и побежал за ним. Ружо поскакал следом за нами, изредка стреляя в гомункулов, которые стали преследовать нас. Я успел различить, что все они обладали человеческими телами, а вот головы у них были от различных животных: волчья, медвежья, оленья, лосиная и от мегакрота.

— Догонят, мамой клянусь, догонят! — кричал Вася на весь лес, иногда постреливая в преследователей. — У них выносливость железная!

— Не дрейф! — откликнулся Атос, улепетывая во все лопатки. — Оторвемся! Они медлительные!

Мы неслись по той же тропинке, по которой пришли сюда. Трава сразу же стала какой-то приставучей, словно специально заплетала мне ноги, пытаясь повалить на землю.

Я обернулся проверить, как там Вася. Парень бежал, почти не глядя вперед, все его внимание было сосредоточенно на гомункулах, поэтому он чуть ли не каждую ветку, нависающую над тропой, проверял головой на прочность. Ружо только и успевал болезненно вскрикивать.

После очередного столкновения его лба с веткой, я весело выдохнул:

— Вася, вон еще ветка! Не пропусти! Вдарь ей как следует, а то висит тут подлюка!

Но тут мне стало не до веселья. Крыса оказался не прав. Отвратительные создания Жорика сокращали расстояние. Я прикинул, с какой скоростью это происходит и сколько нам осталось бежать до лодки, и пришел к неутешительному выводу, что боя не избежать, а нас всего трое, а может быть и двое — опередивший нас Атос имел некоторые шансы удрать от гомункулов. Я не был уверен, что он останется с нами. Парень может запросто предпочесть ретироваться.

Внезапно Вася вскрикнул, как раненый зверь, и полетел кубарем по тропе. Вот сейчас мы и высним: убежит Атос или нет.

Я притормозил и заорал:

— Крыса! Помоги!

Он остановился и, матерясь, подбежал к Ружо. Отлично, Атос не сбежал. Мы подхватили Васю под руки и потащили по лесу. Ужасно мешали мешки. Так и хотелось их бросить, но тогда бы весь наш поход отправился бы псу под хвост.

— Ногу, ногу подверрнул, — стонал Вася. — Там норра какая-то была. Ботинок в ней оставил. Теперрь Мила меня за него убьет.

— Новый купишь, еще лучше прежнего, — прошипел я, достав одной рукой склянку с жидким здоровьем. — Открывай рот.

Он послушно распахнул свое жерло, и я набегу влил туда зелье. Парень практически сразу же смог наступать на подвернутую ногу: содержимое склянки помогло ей восстановиться. Гомункулы воспользовались нашей заминкой и еще больше сократили расстояние.

— Не уйдем, — зло бросил Крыса, глянув на преследовавших нас существ.

В этот миг мы как раз пробегали то место, где я услышал лешего. Он все так же ворчал среди деревьев. Мне в голову пришла дельная мысль.

— Господин леший! Брат леший! Помощь ваша нужна! — прокричал я на бегу, ловя на себе изумленные взгляды Васи и Крысы.

— А ты кто такой будешь? — подозрительно проскрипел старческий голос, который слышал только я.

— Я бы вам ответил на все вопросы, но за мной гонятся очень плохие существа, которые совсем лес не ценят, не то что мы, — произнес я, остановившись. — Уведите их от нас, а мы вам за это отплатим.

— Лис! Ты сбрендил?! Беги! — проорал Крыса, но все же затормозил следом за мной, решив дать мне шанс договориться с лешим.

Вася тоже остановился и со страхом проблеял, перезаряжая автомат:

— Максим, обещай ему что хочешь.

— А почему же у вас в мешках сорванные цветы, которым еще жить и жить, раз вы лес цените? — пробрюзжал леший.

— Порочный круговорот жизни в природе, — выпалил я первое, что пришло на ум. — Давайте я за вашу помощь дам две бутылки зелья здоровья?

— Гомункулы совсем рядом, — жарко напомнил Крыса, наведя на них пистолет.

— Четыре, — жадно произнес леший.

— Согласен, — быстро бросил я и проговорил, глядя на Васю и Атоса: — Давайте сюда ваши зелья здоровья.

Они мигом протянули мне требуемые вещи, и я их швырнул в то место, откуда доносился голос лешего. Только склянки достигли земли, как тут же пропали, а гомункулы, не добегая до нашей троицы нескольких метров, внезапно свернули в кусты перпендикулярно от нас.

— Я чуть не обделался, — прошептал Вася, провожая облегченным взглядом существ Жорика, а потом покосился на голую ногу, лишившуюся ботинка, и скорбно добавил, перебирая короткими пальцами: — Что девушке-то сказать?

— Похвастайся ей, что убил в бою ботинком десяток врагов, после чего он пришел в негодность, и ты выкинул его, — хохотнул я, двинувшись к лодке. — Ребята, давайте скорее, я не знаю, сколько леший будет их водить по лесу.

— За четыре бутылки он их до утра выгуливать должен, — весело произнес Крыса, идя за мной, а потом обернулся и проговорил, глядя на угрюмого Ружо: — А Миле твоей я скажу, что Васька пришел босоногим, потому что бежал от врагов так, что аж ботинки слетели.

Я и Крыса одновременно заржали. Вася наградил нас хмурым взглядом. Отсмеявшись Атос серьезно произнес:

— А если по чесноку, ребята, то мы крутая банда. Кто-нибудь еще разок хочет сгонять сюда?

— Я был бы не прочь, — бросил я, через плечо.

Ружо промолчал, зло пнув ногой шляпку какого-то гриба, растущего на тропинке.

Крыса посмотрел на парня и ехидно произнес:

— А Ваське сначала надо у Милы узнать: хочет он или нет.

Мы снова засмеялись тем же составом. Ружо махнул рукой и грустно выдохнул:

— Да ну вас. Ничего вы не понимаете. Вот сейчас вы прридете домой, а кто вас там ждет? А? Тебя собака, а тебя Кррыса?

— Ладно, не заводись, — успокаивающе произнес я. — Просто пошутили.

Дальше мы передвигались в молчании, и даже когда грузились в лодку, то никто ничего не сказал.

Вася снова сел на весла и начал грести. Мы отошли от берега на несколько десятков метров, и в этот момент глаза начало щипать и резать. Я закрыл их рукой и услышал, как Крыса прошипел:

— Паскудное зелье попалось. У вас так же, мужики?

— Ага, — выдавил я, подняв веки и ощутив слезы на щеках.

— Да, — мучительно произнес Вася, который, несмотря на дискомфорт, не закрывал глаза и глядел, куда гонит лодку. — Может, в следующий рраз, фонаррики бррать будем?

— Ага, чтобы нас сразу сожрали? — ехидно бросил я. — Да и батарейки стоят дорого. Лучше уж это поганое зелье.

— Только очень крутые «Кошачьи глаза» не оставляют последствий, — проговорил Крыса, болезненно хмурясь. — Сейчас уже должно пройти. Обычно Халдей дает получше.

— Схалтурил, — выплюнул я недовольно и снова зажмурился, а раз уж глаза все равно закрыты, то я глянул на свои параметры. Энергия поднялась на одну единицу, тем самым увеличив выносливость на десять. Ну хоть так.

Лодка тем временем быстро разрезала водную гладь. Вася, словно лошадь, почуявшая отдых, мощно работал веслами. Из нас троих у него была самая большая сила и выносливость, поэтому он и оказался в роли гребца, а не из-за того, что мы его как-то ущемляем.

Я посмотрел на Васю из-под полуопущенных век. Он оставил двоякие впечатления после нашей сегодняшней вылазки. В принципе, с ним можно иметь дело, как и с Крысой. Осталось только проверить — не обманет ли нас Халдей. Я мало что знал о нем. Рассказывают, что свое прозвище он получил в те времена, когда бегал по различным богатеям и предлагал им создать лабораторию, где он бы мог изготовлять протезы, а потом пришивать бы их к нуждающимся в этом людям.

Значение слова «халдей» — это ряженый шут или скоморох. Кто-то дал ему это прозвище, и оно закрепилось за ним, потому что все смеялись над парнем и не верили, что у него что-то получится, но в какой-то момент смешки закончились… Теперь у Халдея одна из самых крупных лабораторий в городе, где он и его помощники проводят операции, варят зелья, изготавливают протезы и еще много чего интересного. Он стал одним из немногих, кто двигает город вперед.

Вообще наше общество почти ничего не производило, а большинство сложных механизмов было собрано благодаря деталям, которые люди находили в руинах города, носящего неофициальное название Киберград. Располагался он километрах в ста пятидесяти от стен нашего городка. Мобы там обитали весьма и весьма мощные. Только хорошо подготовленные и укомплектованные отряды имели наглость соваться туда.

В Киберграде можно было найти действительно ценные вещи. Вот только с электроникой было туговато, но так стало везде, из-за того, что много лет назад, еще до Войны, кому-то из сильных мира сего, пришла в голову «гениальная» мысль, что Слияние можно остановить путем уничтожения электроники, дескать, благодаря ей в нашу реальность рвется цифровая. Ну и всё… взвейтесь кострами, синие ночи. Сначала в ход пошли: игровые капсулы, компьютеры, смартфоны, ну а потом уже и менее значимые вещи легли на пылающий алтарь борьбы со Слиянием.

Вот так и получилось, что сейчас очень мало какой-либо электроники. Но все же надежда на развитие этой отрасли присутствовала. В городе появлялись люди, которые обрели Талант, связанный с электроникой. Он позволял им что-то изобретать или восстанавливать старое. Я бы с удовольствием стал одних из них, но мне не суждено.

В какой-то момент я отвлекся от своих мыслей и посмотрел вокруг. Пока я бродил среди закоулков своей памяти, иногда прикладываясь к бутылке с силой воли, лодка почти добралась до причала, а спустя несколько минут глухо ткнулась в него носом.

— Фух, приехали, — облегченно выдохнул Крыса и требовательно протянул руку к «калашу» Васи.

Он неохотно отдал его. Я тоже передал Атосу оружие. Он все сложил в ящик, запер его и прикрыл тканью, затем парень посмотрел на нас, опасно сузил глаза и предупреждающе произнес:

— Если что-то пропадет…

— То я тебе по роже дам за такие подозрения, — зло перебил его я. — Думаешь, я у своих ворую?

— Извини, Лис, просто привычка, — сбавил тон Крыса и сунул мне в руки мешок. Второй он дал Васе, а последний закинул себе на спину.

Затем Атос привязал лодку, и мы быстро пошли к воротам города. Лучи прожекторов двигались достаточно лениво, поэтому мы без проблем добрались до калитки никем незамеченные. Крыса постучал в нее каким-то особенным стуком, напоминающим азбуку Морзе. В калитке открылось небольшое окошечко. Мужик, который выпускал наше трио из города, узнал нас и молча открыл калитку. Мы проскользнули в нее и он, наставив на нас автомат, грозно спросил:

— Что в мешках?

— Цветы, — ответил Крыса, снял со спины мешок и открыл его.

— Вы двое тоже показывайте, — приказал второй охранник.

Мы повиновались. Один из сотрудников охранки принялся шуршать в них рукой, пока второй держал нас на мушке.

— Цветы, — наконец сказал мужик своему коллеге, удовлетворившись осмотром.

Обстановка разрядилась. Сотрудник охранки опустил дуло автомата и со смешком выдал, глядя на ноги Васи:

— А где второй ботинок-то? Разонравился и выбросил?

Его товарищ засмеялся. Крыса, угодливо усмехнувшись, произнес:

— Ага, все так и было.

— Только перед этим он двух гомункулов завалил, пока вы тут золото стригли, — процедил я, начиная закипать.

Атос резко повернулся ко мне и всем своим видом показывал, чтобы я заткнулся и не отсвечивал, а то в следующий раз эти ребята не станут с нами сотрудничать, а вот прямо сейчас накостыляют нам по первое число.

— Ботинком, что ли, завалил, или у вас есть оружие? — произнес один из охранников, вцепившись острым взглядом мне в лицо. — А может вы нашли подземелье нехоженое и не сдали его властям?

— Ничего мы не нашли. Да и нет у нас ничего, — быстро затараторил Крыса и схватил мешок. — Мы уже уходим. Быстрее, мужики, быстрее. Нас уже ждут.

Я поднял мешок, а Вася закинул на плечо свой. Парни из охранки переглянулись, но промолчали, дав нам спокойно уйти.

Только мы отошли от них, как Атос набросился на меня с гневной речью:

— Лис, ты охренел? Ты им сейчас чуть не спалил пушки Халдея!

— Крыса, ты вот вроде башкой соображать умеешь, а элементарных вещей не понимаешь, — с ленцой в голосе ответил я. — Ты думаешь, они не понимают, что мы за город не с пустыми руками ходили?

— Откуда они знают, где мы лазали? Может быть, мы тут возле стен прошвырнулись и нахапали этих лепестков, — не сдавался Крыса, ища взглядом поддержки у Васи. А тот, словно не слыша нас, с независимым видом вышагивал по улице, иногда поглядывая на мигающие фонари.

— Ага, прямо с клумбы, — скептически изрек я. — Обо всем они прекрасно знают. А нужно будет выслужиться перед начальством, то они мигом сдадут тебя.

Крыса задумчиво нахмурился, будто сам не догадывался об этом, а затем, успокоившись, произнес:

— Все равно не надо было говниться. Посмеялись бы над их шутками и спокойно двинули бы в город.

— Да что-то накатило, — пожал я плечами, не став ему объяснять, что мне стало обидно за Васю.

— Ладно, — махнул рукой Крыса и весело добавил: — Тебе можно — ты же Бешеный Лис. И, ребята, в этом районе аккуратнее. Сами знаете, чей он.

Вася кивнул головой. А я кислой рожей дал понять Атосу, что в курсе того, куда мы пришли. Этот район целиком и полностью принадлежал одному из членов Совета, который, по совместительству, возглавлял влиятельный клан, специализирующийся на бионике — искусственных компонентах тела. Он-то и пригрел Халдея.

Вокруг здесь было заметно чище, чем там, где я жил. Для мусора стояли бачки, под ноги его не кидали. Дома были намного лучше, чем в моем районе. Тут не наблюдалось никаких мостков, а улицы стали чуть шире и на них появились канализационные люки. Во множестве присутствовали фонарные столбы с целехонькими лампами, заключенными в плафоны. На крышах я заметил людей с оружием — некоторые из них разглядывали нас в оптику. Особенно заинтересовался нами человек в бронежилете, стоящий рядом с антенной станции связи. Он провожал нас дулом своей винтовки.

Вася тоже обратил внимание на навязчивый интерес с его стороны и краем рта спросил у меня, нервно поежившись:

— Лис, что там твой дух говоррит? Он нас не хлопнет?

— Меня точно не хлопнет, — буркнул я, ощутив в этом районе свою ущербность. — На счет тебе не знаю. Рожа у тебя подозрительная.

— Шутит он, — хмуро сказал Крыса, пытаясь держаться уверенно, но было видно, как он робеет.

Если кто-то из местных застрелит нас, то ему вряд ли даже пальчиком погрозят. Мы это понимали, поэтому шли, не делая даже намеков на резкие движения.

— Долго еще? — спросил Ружо, вышагивая так, словно лом проглотил.

— Пришли уже, за этим углом, — ответил Атос, глядя на пятиэтажное серое здание с толстыми стенами и решетками на окнах, во многих из которых горел свет.

Мы повернули и остановились возле железной двери, ведущей в подвал. Крыса постучал в нее. Раздались скрежещущие звуки с трудом отодвигаемой задвижки. Дверь приоткрылась, и на улицу высунулась лохматая голова бледнокожего худющего мужичка с синяками под глазами, одетого в халат, испачканный какими-то зелеными пятнами.

— Здорово, мужики. Вижу, что принесли, — пролопотал он, глядя на мешки, и посторонился, пропуская наше трио внутрь.

Сначала каждый из нас пожал его протянутую мягкую руку, а уж затем мы спустились по железной лестнице. Тут оказался короткий коридор. Мы прошли по нему, а потом Атос открыл еще одну дверь и мы попали в освещенное электрическими лампами длинное помещение с низеньким потолком. Вокруг были какие-то реторты, перегонные кубы, горела печь, а в углу примостился редкая редкость — компьютер, рядом с которым на стальном столе лежала человеческая рука.

Вася испуганно вздрогнул, увидев ее, а потом присмотрелся и выдохнул:

— Как живая.

— Ага, Халдей умеет, — довольно хохотнул мужичок.

— Это для Славика? — спросил у него Крыса, взяв искусственную конечность и начав ее сгибать.

Я так понял, что этот протез предназначен для того мужика, который во время прошлой вылазки в лес лишился руки. Подобная биомеханическая конечность имела чувствительность равную обычной руке. Но ее можно было, как снизить, так и увеличить — в зависимости от желания заказчика. Такой протез полностью заменял человеку утраченную конечность. Даже внешне он был не отличим от настоящей руки. Им можно было выполнять все те же манипуляции, которые подвластны «живой» конечности. Стоило такое чудо весьма дорого.

Мужичок в халате произнес, глядя на Крысу:

— Ага, для Славы, ему утром на операцию. Халдей с него в два раза меньше взял. Да еще и в долг.

— А чего она здесь лежит? — удивился Крыса, пожимая ладонь искусственной руке, будто здоровался с ней. — Ты же тут зелья новые химичишь.

— Длинная история, — отмахнулся мужичок, смущенно отводя взгляд.

— Онанировал, что ли, ей? — хохотнул Атос и с наигранным испугом бросил руку на стол.

— Сам ты онанировал, — огрызнулся он, показав крепкие белые зубы, очень может быть, что искусственные.

— А как ей управлять? — ровным голосом спросил я, кивнув на биомеханическую руку. — Я слышал, надо чип в затылок вживлять.

— Не, — замахал руками мужичок, — это сказки. Пока таких технологий нет. Нервы вот специальные выращиваем, потом вживляем их. Они-то и помогают управлять бионикой.

— Ясно, — понятливо сказал я, больше ничего не добавив.

А он торопливо произнес, сменив тему:

— Цветы сюда кладите. Вот деньги. Все, как договаривались.

Мы кинули мешки в указанное место, и мужичок протянул Атосу шесть золотых. Крыса сграбастал их и произнес:

— Бывай, Бледный.

Наша троица распрощалась с ним и покинула подвал. На свежем воздухе Атос дал по два золотых мне и Васе. Последний довольно улыбнулся и быстро проговорил:

— Все, я пошел. До встрречи, мужики.

— Удачи.

— Милке привет передавай, — сказал Крыса и, глядя ему вслед тихо добавил: — Ну что, Лис?

— Нормально, — ответил я, провожая взглядом широкую спину Васи. — Я тоже пойду дрыхнуть.

Мы пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Духа я предусмотрительно не выключал. Такую роскошь стоит позволять только в собственном доме или хотя бы днем, когда находишься в городе доверху забитом людьми… одними только людьми. Мне бы, по некоторым причинам, хотелось бы, чтобы здесь жили не только люди, но и прочие разумные. Никто точно не знает, но вроде бы где-то за лесами обитают эльфы, гномы, орки и прочие человекоподобные существа, наделенные разумом. Они объявились в нашем мире, когда он слился с цифровым, поэтому люди считали, что подобные разумные создания несут для нас угрозу. Но Войну, вроде бы, развязали не они.

Я стал вспоминать все теории о том, кто ее начал, и занятый этим делом чуть не проскочил нужный мне поворот, где под шиферным козырьком, в темноте, терся средних лет блондин с бегающими водянистыми глазками. Одет он был в пиджак и спортивные штаны, и вид имел донельзя подозрительный: небритая рожа, воспаленные глаза, серые безжизненные губы и свернутый набок нос, похожий на наконечник стрелы.

— Не спится, Гарик? — насмешливо произнес я, подойдя к нему.

Он меня узнал и через губу быстро обронил:

— Что-то надо или соскучился?

— «Снотворное» и ампулу «Силы», — произнес я, решив провести эксперимент, раз уж появились лишние деньги.

— Семьдесят серебряных, — сказал он, обнажив желтые зубы. Изо рта у него пахло чем-то химическим.

— Сдача есть? — спросил я, показав ему золотой.

Он кивнул головой и полез куда-то под лацкан потертого пиджака. Вытащил оттуда требуемые мной вещи и сдачу. Все это он протянул мне, а я отдал ему золотой. Не прощаясь, я быстренько потопал прочь, а остановился только возле здания из желтых кирпичей, со смешными рисунками на стенах — это был приют, где я провел так много времени. Его двери были закрыты. Все уже давно спали. В окнах сплошная темень. На стене, возле дверного косяка, висел обычный жестяной ящик для пожертвований. За все время его существования даже самый отъявленный мерзавец не взял оттуда не медяка. Я приоткрыл его и ссыпал туда три десятка серебряных монет, а потом двинулся к своему дому.

Через несколько десятков минут вернувшись в свою халупу, я проверил свет — его еще не дали, тогда я зажег свечу, погладил пса, кинул ему еды и занялся экспериментом. Я достал ампулу «Силы», свернул ей кончик и вылил содержимое в рот. Шанс того, что эта кроваво-красная жидкость сработает, равнялся пятидесяти процентам. Подобные ампулы хорошего качества давали гораздо больший шанс срабатывания, но они стоили в разы дороже. Если эту я взял у подпольного дельца за шестьдесят серебряных, то хорошая будет стоить где-то четыре золотых, но она точно сработает и не будет никаких побочных эффектов. Эту же ампулу я купил из-за того, что примерно десять процентов людей вообще не восприимчивы к подобным жидкостям. Мне просто нужно было узнать — вхожу ли я в их стройные ряды или нет.

Тем временем я почувствовал, как поднялась температура моего тела. Это означало, что жидкость попала туда, куда ей следует. А теперь глянем эффект. Я открыл параметры.

— Отлично, — радостно пробормотал я.

Сила увеличилась на одну единицу. Значит, я вхожу в девяносто процентов восприимчивых к подобной фармакологии людей. Это было замечательно. Используя такой метод, можно было подтянуть отстающие параметры, кроме нескольких, на которых химия не действовала. Богатые люди часто именно так и поступали. Денег у них хоть одним местом жуй, вот они и становились запредельно раскаченными.

Но чем чаще ты пользовался фармакологией, тем больше должна была становиться доза, иначе организм переставал отзываться на подобный допинг и параметры не увеличивались.

Я достал из кармана еще одну купленную у Гарика вещь — это была трава, которую в простонародье называли «Снотворное». Она должна была отправить меня в мир грез, куда духам пути нет. Кошмары мне уже поперек горла стоят. Я так скоро клеенку буду под себя стелить, перед тем как ложиться спать.

Я быстренько смастерил самокрутку, поджег ее от свечи, затушил последнюю, и лег на кровать, предварительно избавившись от одежды. Вот так лежа на спине и глядя в окно, я попыхивал «Снотворным», ощущая, как веки начинают вяло ползать по глазным яблокам.

Внезапно из жилища Этель раздались характерные поскрипывания кровати. Да что же это за жизнь-то такая?! Только расслабился — как тут же весь кайф обломали. Я спрятал голову под подушку и попытался заснуть, положив на пол почти докуренную самокрутку.