Полувзвод б/б

В госпитальной палате, где собрались все ходячие пациенты, появился один из врачей-онкологов, лейтенант медицинской службы Антон Ведерников. Зашёл он как-то совсем тихо и незаметно для всех. Даже дверь не скрипнула. Молча постоял несколько минут у стены, окрашенной белой масляной краской, и только после этого, решившись наконец, произнёс еле слышно:

— Товарищи! Прошу вас, не опаздывайте на процедуры и перевязки, кому это положено. Не затягивайте до ужина. Вы ведь взрослые люди! А за вами приходится бегать как за малыми детьми!

Юный лейтенант был очень стеснительным человеком. Он никогда не повышал голоса и не ругал непослушных пациентов. Старался достучаться до их совести.

Все повернули головы к нему. А лейтенант, поняв, что привлёк внимание полтора десятка пар глаз, стал неловко переминаться с ноги на ногу.

Бывший сапёр, старшина Цоков ответил ему:

— Лейтенант, да на хера нам эти твои процедуры? Можно подумать, они нам жизнь продлят?

В голосе старшины сквозила вовсе не злость, а, скорее, равнодушие. У него была лейкемия, рак крови. Время жизни, отпущенное ему врачами, давно вышло. А он, поди ж ты, всё ещё продолжал жить и даже мог самостоятельно передвигаться, хотя, конечно, был очень слаб. Всё его высохшее лицо, похожее на череп, обтянутый кожей, было в маленьких красно-фиолетовых пятнах, а на голове не было ни волоска.

Он понял, что, скорее всего, обидел неопытного и стеснительного молодого врача, и добавил примирительным голосом:

— Ладно, ладно, лейтенант! Не переживай, те, кому надо, придут вовремя.

Антон поправил круглые очки на своих близоруких глазах и всё так же тихо произнёс:

— Товарищи, я понимаю, что процедуры вызывают дополнительную боль. Но нельзя же так наплевательски относиться к своему здоровью и заранее опускать руки. Нельзя! Многим наше лечение всё-таки может облегчить состояние. Не сдавайтесь, товарищи!

Конец ознакомительного фрагмента.