Фантазии о счастье

Хартли думал, что он похож на парусник со сломанной мачтой. Он вернулся домой, чтобы остаться. Он уезжал не навсегда. Но его брат и сестра об этом не знали, он сам не знал, поэтому ничего не мог им сказать.

Он уехал из Чарлстона, чтобы исправить положение. И ему это удалось, частично. Ответы на все вопросы были найдены благодаря его длительному визиту в Европу. По иронии судьбы, эти ответы были слишком опасны и болезненны для того, чтобы познакомить с ними Джонатана и Мейзи.

На следующий день после похорон отца он не находил себе места в поисках решения. Что он будет делать, если Джонатан не захочет вернуть его в «Тарлтон шиппинг»? Его огромный дом, примыкающий к гольф-клубу мирового класса, ему не нужен.

Он провел весь день решая мелкие проблемы с обслуживанием, а потом позвонил риелтору и договорился о встрече на следующее утро. Он собирался продать свой дом.

Может быть, он снимет что-нибудь по соседству с Фионой, пока поймет, каким будет его следующий шаг.

Хартли сгорал от страсти к этой женщине. К тому времени, когда пробило четыре тридцать, он был разгорячен и возбужден, но чувствовал себя прекрасно. Он вошел в душ, напевая, и в его пении было больше энтузиазма, чем исполнительского мастерства. Предвкушая встречу с Фионой сегодня вечером, Хартли был полон оптимизма.

Без десяти шесть он подъехал к ее очаровательному дому и, прихватив приготовленные подарки, запер машину. Ему показалось, что он увидел, как дрогнул край занавески, но может быть, и нет.

Он постучал, и дверь почти сразу открылась.

— Привет, Хартли. Ты вовремя.

На ней был желтый сарафан, открывавший плечи и подчеркивавший изящные линии ее небольшой груди. Он поцеловал ее в щеку.

— Это для тебя.

Она взглянула на этикетку трехсотдолларовой бутылки вина и подняла бровь.

— Немного чересчур для домашнего спагетти, тебе не кажется? А что, если мы оставим его для особого случая? Я приготовила чай со льдом. А в холодильнике есть пиво, которое ты любишь.

Он был до смешного доволен, что она помнит его предпочтения. Мельчайшая деталь, но это хороший знак, который рождает надежду.

— Похоже на план, — сказал он. — Мне поставить цветы в воду?

Он привез ей желтые и белые розы, летний букет, который ей очень понравился и соответствовал ее дому и ее характеру.

— Да, спасибо. Ты найдешь вазу под раковиной.

— Как прошел день? Тебе удалось поработать над твоим проектом?

Она резко обернулась, широко раскрыв глаза.

— Почему ты спрашиваешь об этом?

Он склонил голову набок.

— Ты сказала, что начинаешь новый большой проект.

— О! — Она покраснела, ее взгляд скользнул в сторону.

— Все прекрасно. Начало всегда дается с трудом.

— Ты в порядке, Фи?

Теперь, когда он спросил, она показалась ему слишком бледной и нервозной.

— Конечно, я в порядке. — Она склонила голову, и, видимо, от этого ее голос звучал приглушенно.

Он взглянул на плиту.

— По-моему пора выключить. Спагетти кипят.

— О, черт. — Она развернулась, и как раз вовремя, чтобы спасти их ужин.

Он положил руки ей на плечи и приобнял.

— Фиона, успокойся. Вдохни глубоко.

Она высвободилась из его объятий и прижала руки к щекам.

— Извини. Я немного нервничаю из-за того, что ты здесь.

Ну вот, снова. Эта грубая честность. Он поморщился.

— Я могу и уйти. Если ты этого хочешь.

Они смотрели друг на друга, и у обоих в глазах была надежда.

— Нет, — сказала она наконец. — Я не хочу, чтобы ты уходил.

«Слава богу», — подумал он, взял ее за руку и переплел свои пальцы с ее пальчиками.

— Клянусь тебе, я буду хорошо себя вести.

Фиона улыбнулась ему, правда, ее губы при этом дрожали.

— Я мало в это верю. — Она положила голову ему на плечо. — Я рада, что ты здесь. Правда, Хартли.

— Что ж, значит, нас двое, — заключил он с улыбкой. — А теперь скажи, чем я могу помочь с ужином.

Все, казалось, шло своим чередом. Они ели простую еду и вели безобидный разговор.

— Пойдем в гостиную, — предложила она, когда они убрали со стола и вместе загрузили посудомоечную машину. — Если ты собираешься обнажить свою душу, я хочу устроиться поудобнее.

Конец ознакомительного фрагмента.