Завистливое привидение

На следующее утро Корделия встретилась с друзьями у шкафчиков и потащила их сквозь медленно текущий поток учеников. Школа всё ещё потягивалась после долгого ночного сна. Учителя с заспанными глазами заканчивали подготовку к урокам, заодно подкрепляясь кофе. И даже призраки выглядели какими-то усталыми.

Ребята взбежали по лестнице, прыгая через две ступеньки, и влетели в учительскую.

Госпожа Страуб, учительница ОБЖ, стояла у окна, задумчиво глядя на улицу. На большом столе кто-то оставил бланк заказа на скаутское печенье.

А садовника нигде не было.

— Он же тут был! — воскликнула Корделия, заглядывая под стол. — Ничего не понимаю!

Госпожа Страуб оглянулась и строго посмотрела на незваных гостей.

— Вам сюда не положено, — сказала она.

— Извините, пожалуйста! — воскликнул Бенджи, вытаскивая Корделию за дверь. — Она думала, что забыла тут свой телефон!

Ребята направились к восточной лестнице, протискиваясь сквозь толпу восьмиклассников, заполнивших тесный коридор. Корделия и в своём-то седьмом классе была одной из самых маленьких, а среди старших ребят она и подавно чувствовала себя совсем малышкой.

— Ну был же там вчера призрак! — сказала она. — Я не выдумываю!

— Нас убеждать не надо, — сказала Агнеса, пряча призрочки в футляр. — Мы все тебе верим.

— Я на втором этаже поищу, — сказал Бенджи. — Зоны призраков распространяются во всех направлениях. Может, твой садовник провалился сквозь пол учительской, просто для разнообразия.

— Ну да, попробовать стоит, — согласилась Корделия, хотя и сомневалась, что из этого будет толк. Призраки могли проходить сквозь полы и стены, но обычно избегали это делать без особых причин.

— А куда ты дела те семена, что ты ему принесла? — спросила Агнеса.

— Оставила лежать на полу, — ответила Корделия. — А что?

— Это просто гипотеза, — сказала Агнеса, перетаскивая свой рюкзак на колёсиках через складку ковра, — но, предположим, он после твоего ухода передумал и всё-таки подобрал семена? Тогда он мог уйти в свой Свет. Это объясняет, отчего его там больше нет.

— Не может такого быть, — сказала Корделия. — Этот дядька в самом деле очень не хотел уходить в свой Свет. Он бы ни за что не передумал.

— Ну, уж в следующий раз выбора у него не будет! — сказал Бенджи. — Когда Агнеса запустит этот избавитель, он отсюда вылетит, хочет он того или нет.

— Если Агнеса его запустит, — поправила Агнеса. — Это же ещё не известно. Мне столько проблем предстоит разрешить!

— Ничего, разберёшься! — махнул рукой Бенджи.

— Да-а, тебе-то легко говорить! — буркнула Агнеса. — Тебе-то не приходится фрактальную геометрию осваивать!

Корделия остановила друзей прямо посреди коридора. Она сердилась оттого, что их, похоже, больше волновала проблема избавления школы от призраков, чем то, что случилось с садовником.

— Вы что, не понимаете, как это странно? — сказала она. — Я дала этому призраку ключ от его личного рая, а он такой: «Нет-нет, я лучше проведу вечность в этой тёмной и скучной школе!» Это же ненормально!

— Только он здесь не остался, — сказала Агнеса шёпотом — их с обеих сторон обходили ученики. — Он исчез. Я думаю, что он отправился в свой Свет. Это наиболее логичное объяснение.

— Я же вам говорю, он никак не мог…

— Слушай, Корди, ну чего ты так паришься-то? — спросил Бенджи. — Нам надо думать не об одном-единственном призраке, а о том, чтобы избавить от призраков всю школу. Сделаем это — и все наши проблемы решатся сами собой. Нам больше никогда не придётся думать о призраках! Разве мы не этого хотим?

Агнеса подумала и нехотя кивнула.

— Мне будет не хватать изучения призраков, — сказала она. — Но мне будет приятно знать, что с ними всё в порядке.

Корделия промолчала.

Большинство учителей уходили из школы Тени, проработав тут один-два года. А тем, кто оставался, явно нравилось работать в жутковатом старинном особняке. Обычно это означало, что они довольно странные люди.

Новых учителей Корделии это тоже касалось.

Мистер Хёрн, преподаватель обществоведения, был помешан на природных катастрофах и каждый день записывал на доске какой-нибудь новый «интересный факт» («В результате землетрясения в Шэньси в 1556 году погибло более 800 000 человек!», «В Техасе каждый год случается больше торнадо, чем в любом другом штате!»). Госпожа Гилман, преподаватель словесности, держала у себя на столе целый ряд венериных мухоловок и регулярно скармливала им «погрешности правописания» и «слова-паразиты», которые находила в сочинениях.

Как только Корделия вошла в кабинет МХК, она сразу поняла, что учитель художественной культуры, мистер Кин, такой же странный, как и остальные.

Он сидел на столе, скрестив ноги по-турецки, в маске из папье-маше с рогами и выпученными глазами. Корделия приняла бы его за призрака, если бы её одноклассники, шедшие впереди, не вздрогнули от неожиданности. Значит, они его тоже увидели.

— Доброе утро, мистер Кин! — поздоровалась Франческа, не отрываясь от книжки, которую читала на ходу. Она в прошлом году ходила в арт-клуб, так что с мистером Кином была уже знакома. — Крутая масочка!

— Спасибо! — сказал мистер Кин. — Я её летом сделал. Что, интересная книжка?

— Они все интересные! — улыбнулась в ответ Франческа.

Заняв уляпанный краской стол на троих с Бенджи и Агнесой, Корделия окинула взглядом класс. На стенах висели десятки масок — по-видимому, изготовленные бывшими учениками мистера Кина. Лошадь с клочьями крашеной ваты вместо гривы; свинья с отвалившимся ухом, на месте которого виднелся треугольник пожелтевшей газеты; зелёный монстр с зубами из зубочисток; младенец с радужными пружинками вместо глаз; и, возможно, самая странная — простая белая маска, сплошь исписанная знаками вопроса.

Конец ознакомительного фрагмента.