Путь

— Может, мы просто не протрезвели, как думаешь? — неуверенно спросил Костя у друга. — Знаешь, мне кажется, умирающие лебеди не должны разговаривать, нет?

— Живые, знаешь ли, тоже не особо разговорчивы… — саркастически заметил Сашка. — Это похоже на какое-то безумие! Может ребята вчера в кальян какую-то другую траву забили?

— Вы оба в порядке, соберитесь и идите за мной быстро! Труп лебедя придется оставить здесь. — скомандовала подбежавшая к ним из ниоткуда та самая кареглазая брюнетка, с которой ночью познакомился Саша.

— А ты кто такая? — возмутился Костя, уставившись на нее в полной прострации. — И что, блин тут, вообще происходит?

Объяснять им загадочная незнакомка ничего не стала. Она резко схватила за руки Сашку и Костю, и повела их к соседнему каменистому берегу, где обычно не бывает людей. Пока они бежали, Костя заметил, что двигается эта девушка удивительно легко и быстро, так, словно она летит в воздухе. Ее одежда только дополняла образ парящей над землей птицы, а не бегущего человека. Одета она была в черное свободное платье в пол, имевшее сходство с длинной мантией. На ногах были обуты легкие, но такие же черные тапочки, а по плечам свисали длинные черные волосы. Добравшись до безлюдного места, на высоком утесе, свисающим над озером, они наконец-то остановились.

— Быть того не может! — закричал Костя. — Ты так быстро двигаешься, как будто паришь над землей, нет, нет, нет, ты же не можешь превращаться в ту птицу? Это просто невозможно!

— Вообще-то могу, но это долгая история, потом расскажу. А та птица, это сокол и в нее тоже превращается человек, а если быть точнее, то Фарлан. Он один самых давних, прямых потомков хана Улун Бея, — с раздражением отвечала девушка, что-то ища в складках своей мантии. — Вот, намажь этим руку своему другу, должно помочь.

— Да черта с два! Откуда я знаю, что это! А если он вообще умрет, помазав рану этим? — бросив ей обратно бутылек, сказал Костя. — Пойдем, дружище, тут не далеко до медика, я его знаю, в раз тебя на ноги поставит.

— Вы что, безумны?! — закричала девушка, бросаясь им на перерез. — Куда вы собрались? Вы и ста метров не пройдете, если не обработаете рану! — но было поздно… Не пройдя и двух шагов, Сашка упал на землю, почти не дыша. Рука начала чернеть, а изо рта повалила пена. Костя в ужасе отпрыгнул, не зная, как помочь своему другу, которого трясло во всю силу.

— А-а-а! — прокричала незнакомка, и, оттолкнув Костю, склонилась над его другом и начала по очередности что-то заливать ему в рот из разных бутыльков, при этом что-то тиха шепча. Хотя Костя ей и не доверял, вмешиваться в процесс он не стал. В любом случае, он не знал, что делать, да и вид был у Сашки, мягко говоря, не очень.

Через минут тридцать стало поспокойнее. Сашка больше не кричал и не бился в конвульсиях, а незнакомка произносила слова тише. Чернота стала сходить на нет, а рука заживала на глазах. Вскоре он стал выглядеть вполне себе сносно, — с целой рукой и без крови на теле — только вот вид его все еще был уставший и очень слабый. Прошептав ему что-то на ухо, незнакомка улыбнулась ему и протянула последний бутылек, выпив который Сашка быстро преобразился, и стал выглядеть заметно бодрее и свежее.

— Спасибо, — тихо улыбаясь, сказал Сашка и, прислонился спиной к пню старого дуба.

— Пожалуйста. А вам впредь, молодой человек, стоит научиться слушать тех, кто умнее, и не бежать сломя голову, еще пару минут, и ваш улыбающийся друг умер бы у вас на руках.

— Ну, да, пожалуй, — промямлил Костя, глядя мимо незнакомки. — Спасибо, что спасли его.

— Пожалуйста. Меня зовут Алсу, я была помощницей и подругой Василисы, — сказала она и, отвернувшись к озеру, смахнула одинокую слезу. — К сожалению, Фарлан все же смог добраться до неё, а вы единственные, кто слышал ее последние слова. Что она вам сказала?

— Она что-то сказала про камень, Тартарию какую-то, кота… Я ничего не понял: какой кот, что такое Таратария, куда идти, кого спасать, что делать? Ничего не понятно. — с недоумением ответил Костя.

Алсу, задумавшись стала ходить кругами, о чем-то тихо споря сама с собой, задумываясь на минуту, и снова продолжая кружить на месте, как будто пытаясь понять, что все это значит. В это же время двое друзей молча переглядывались друг на друга, не в силах понять, что происходит и чем все это может закончиться для них самих. И вот где-то спустя час раздумий и хождений по кругу Алсу наконец-то остановилась и, присмотревшись к друзьям, с неуверенностью обратилась к ним.

— Вы знаете, где находиться Тартария?

— Мы даже не знаем, что означает это слово «Тартария», — заметил Костя. — Если бы ты хоть немного нам рассказала, что здесь происходит, мы быть может и смогли бы чем-нибудь тебе помочь.

— Вы абсолютно бесполезны! От вас нет никакой пользы. Нужно было оставить вас тут умирать! — огрызнулась Алсу.

— Стой-стой, мы ведь можем загуглить, — тихо пролепетал Сашка, — только нам нужно к центру деревни, что ли, добраться, тут совсем связи нету. А у тебя-то своего сотового нету, что ли?

— Нет, я не пользуюсь такими устройствами. Но ты прав, это поможет нам. Я много слышала от Василисы в детстве про Тартарию, но она никогда не говорила, где она находится. А может и говорила, да я не слушала. Ладно, пойдем в деревню.

— А ты расскажешь, про превращение в птиц, про магию? И вообще, все что тут происходит? — с заискивающей, но теплой улыбкой, спрашивал Сашка.

— Ладно, слушайте… В далеком детстве меня в лесу подобрала Василиса. Я была совсем маленькой девочкой, выброшенной на произвол судьбы. К тому дню я уже давно ничего не пила и не ела. Василиса выходила меня, и я осталась жить вместе с ней в избушке на краю лесу. Она растила меня как свою дочь, одевала, обувала, учила всему. Примерно в двенадцать лет она научила, как превращаться в птицу. Сложное это, видимо, умение, потому что я никогда после этого нигде не видела таких способностей у людей, да и Василиса мне об этом не рассказывала. Росла я, конечно, в изоляции, среди болот да лесов, в мир ваш не появлялась, в школы и университеты не ходила. Так может быть и прожила бы всю жизнь в лесу, но мне стало больно уж интересно посмотреть на ваш мир, и я стала часто вылетать сюда к вам, превратившись в ворону. Смотрела кто и чем живет, а вчера осталась на ночь вместе с вами… — в этот момент она прикусила губы, явно сдерживая слезы и какую-то глубокую внутреннюю боль. — И мне понравилось, но я знала, что не должна была этого делать, не должна была надолго улетать из дома. Василиса полетела, чтобы найти меня, но ей этого было делать нельзя. Она одна знала, где находится камень Тартарии, тот, что поможет спасти мир! Тут-то ее и поймал Фарлан, разодрав ей все тело, а я была так беззаботно счастлива, что не заметила этого сразу и не смогла помочь ей…

Дальнейший путь в деревню они молчали. Алсу явно не горела желанием рассказывать более детально про свою жизнь и возможности превращений. А друзья, понимая тяжесть ее горя, не хотели давить на недавние и еще кровоточащие раны души. Так и шли они до центра деревни, пока Сашка не поймал медленную и слабо работающую сеть.

— Так, Тартария, хорошо… Сейчас пару минут, и мы найдем что это за загадочное слово, — медленно проговорил Сашка, и спустя пару минут продолжил, — так, хм… странно, ну ладно, а если так…

— Да не томи ты уже, что ты нашел-то там? — не унимался от беспокойства Костя.

— Ну, интернет сообщает что это старинное государство, которое официальная история не признает, и не на одной отечественной карте ее нет. Хотя нет, есть одна, старая, сейчас загружу.

Спустя еще пятнадцать минут томительного ожидания они наконец-то смогли открыть карту.

— Вот, карта составлена немецким путешественником Карлом Фон Бекенбрау в 1201 году нашей эры. Вот, смотрите сюда, тут есть упоминание «Тартарии», и вот, тут рядышком город, видимо, столица или просто большой город «Грустиния».

— Супер, ты молодец, а мы можем узнать, где находилось это место. Координаты, вроде как, или что-то типа того… — наконец-то улыбнувшись, сказал Алсу, пристально глядя на Сашку, который сейчас казалось был готов целый глобус ради нее нарисовать.

— Конечно, смотри, если мы соотнесем современную карту со старой, то получим то, что Грустиния находится на территории современного города…хм… да быть того не может. Костян глянь, ты не поверишь, это же.

— Томск…