Истинная близость. С ним.

Дома все было ужасно. Вся эта ситуация дала мне понять: если жить так, как живу сейчас, своих амбиций я не реализую. И так как я считала, что в личной жизни у меня все уже решено, нужно было работать с тем, что есть. Поэтому по прилете я выкатила моему благоверному огромный список того, что меня в нем не устраивало. Мол, ты ничего не делаешь, не шевелишься. Что, мы так всю жизнь проживем? Я с парнем познакомилась, вот он бизнесом занимается, у него цели, планы, амбиции, он делает что-то, а ты на месте топчешься. И вообще, может, ты рубашки начнешь носить?

Сейчас я, конечно, понимаю, что как женщине делать мне этого ни в коем случае было нельзя. Своими словами, а в дальнейшем и действиями я уничтожала Пашу как мужчину в своей голове и, между прочим, в его тоже. Я стала сильнее и начала давить его этой силой. Я начала сама становиться мужиком. Но меня просто разрывало от беспомощности и ощущения, что я в тупике. И я вступила на тропу окончательного и бесповоротного разрушения наших отношений.

Думаю, не надо говорить, что количество ссор увеличилось в разы. Паша вновь решил взломать мою страничку и прочитать всю переписку. Скандал вспыхнул с новой силой. Меня трясло от обиды и бессилия, его — от злости и ревности. Летали вещи, хлопали двери, лились слезы. Было сложно, но мы выстояли. Все затихло и нормализовалось.

С Ромой мы достаточно быстро прекратили всякое общение, он сошелся со своей девушкой, которая писала ему под фото во «ВКонтакте» всякие лестные комментарии… Я подостыла, но только до следующей поездки в Питер…

Через четыре месяца в Питер привозили американскую звезду свадебного декора, а еще планировалась большая конференция. Организатором этого всего был Рома.

Я должна была поехать. За два месяца до мероприятия написала ему:

«Я буду».

«У тебя что, деньги, что ли, есть?»

«На предоплату есть».

«А остальное?»

«Остальное заработаю…»

…Осталось только придумать как. Пятнадцать тысяч рублей лежало дома наличкой в конверте, нужно было заработать еще тридцать пять плюс деньги на перелет и проживание в Питере.

Надо сказать большое спасибо моей маме, она купила мне билеты, а оставшиеся деньги я заработала за неделю до вылета.

* * *

Май 2014

И вот уже Паша провожает меня в аэропорту. Я клятвенно ему обещаю, что ситуация не повторится и я кремень, что люблю только его и никто мне больше не нужен. А сама, конечно же, затаив дыхание жду встречи.

В назначенный день я явилась на тренинг пораньше, знакомые лица девочек-организаторов возле гардероба, привет-привет, как дела, как успехи, а у самой сердце стучит, еще чуть-чуть — и выпрыгнет из груди.

— Привет, — слышу знакомый голос за спиной. Оборачиваюсь.

— Привет.

Выглядит отлично, костюм, туфли, фирменная улыбка, Ray Ban в нагрудном кармане пиджака.

— Классные очки.

Достаю их из его кармана и примеряю на себя.

— Спасибо.

Снимает с меня очки и кладет обратно в карман.

— Как дела?

— Отлично, ты как?

— Тоже хорошо.

Мне, конечно, сложновато было дышать от переизбытка эмоций, поэтому когда нас перебила администратор Настя и сказала, что ей нужна Ромина помощь, я была ей очень благодарна.

Весь тренинг я искала его глазами в толпе и боялась, что он уйдет и у меня больше не будет возможности с ним даже поговорить. Появлялся он нечасто, и практически всегда рядом с ним была Люба (декоратор из его студии), хоть они и разговаривали обычно только о работе, я сразу почувствовала — между ними что-то есть, но мне было плевать. Через год я, конечно же, узнаю, что они спали не раз и не два, но какая к черту разница? Тогда я думала о себе.

Вечером он повел меня в ресторан, пафосный, красивый и дорогой. Поехали мы туда на черном мерседесе S-класса, он открыл мне дверь, потом обошел машину с другой стороны и сел рядом. Я к такому не привыкла. Обычно, садясь в такси, нужно было двигать свою попу к противоположной двери, чтобы Паша сел рядом. Этот Ромин жест был для меня очень непривычен, но приятен.

Понять, что на самом деле между нами происходило, думаю, мы и сами не могли. Это был вроде дружеский разговор, но с очень большой дистанцией. Эмоционально все оказалось слишком сложно.

За полгода он явно стал больше зарабатывать и надел на себя корону, которая всего через два дня упадет с его головы и вдребезги разобьется об пол.

Мне он очень нравился, я хотела быть с ним, хотела быть рядом, хотела его, но все это казалось невозможным. Я была крепко связана отношениями. А он — не готов брать на себя ответственность, чтобы это изменить. Он был для меня чем-то нереальным и абсолютно недостижимым. Как в музее — смотрите, но не трогайте. И я смотрела…

После нашего дружеского ужина спалось мне плохо, я видела его лицо, его карие глаза, его губы. Он был так близко и одновременно так далеко, что это сводило с ума. И я сдалась, сдалась перед ним, хотя бы во сне. Его губы коснулись моих, и я целовала и кусала их в ответ, чувствовала их вкус. Это был самый чудесный сон, который когда-либо мне снился. Проснулась я в холодном поту. Все казалось настолько реальным, сладостным и пугающим одновременно… Еще несколько минут я лежала в приятной неге, пытаясь удержать этот момент подольше, запомнить и запечатать все эти чувства, пока окончательно не проснулась и не продолжила винить себя за эмоциональную неверность.

Следующие два дня мы виделись только на мероприятии, и чем чаще общались, тем хуже он себя вел по отношению ко мне, надменно и высокомерно. Как-то между делом он кинул мне: «Ты же понимаешь, просто друзьями мы быть не сможем».

Улетала я из Петербурга с облегчением. Думала: «Ну и хрен с тобой. Одной проблемой меньше».

Треки:

Треки, которые я нашла в Роминых аудиозаписях и слушала на репите долгое время. Паша их на дух не переносил, хотя и не знал, откуда я их взяла…

L’one — Океан

L’one — Буду молодым