Пряник с черной икрой

— Значит, в квартире Лаптевых бродила мышь, а по телевизору шел сериал, Реутова услышала вопли, решила, что у Светланы в квартире беда, сунулась внутрь и получила по кумполу чайником, — расхохотался Макс и поперхнулся чаем.

— Мы с Натальей тоже слышали крики и подумали то же, что и Реутова, — призналась я. — Только нам почудилось, будто звук сверху летит. Поэтому мы ринулись на последний этаж и нашли там Надежду Владимировну.

— А где она находилась? — спросил муж.

— Под дверью Цыганковой, — объяснила я.

Макс отложил ложку.

— Что она там делала?

— Мимо шла, — с самым серьезным видом пояснила я. Потом не выдержала и рассмеялась: — Я задала ей тот же вопрос и услышала то, что тебе сейчас сказала.

— «Мимо шла…» — повторил Макс. — Ну да, со второго этажа на пятый. Хотела на улицу выйти, да перепутала направление. Бывает.

— Тетя, о которой вы говорите, всегда мне конфеты предлагает, — неожиданно сказала Киса, доедая сырник.

— Ты говоришь ей «спасибо»? — спросила я. — Солнышко, только не надо есть сладкое, которым посторонние люди угощают. У соседки возьми и мне отдай. А у незнакомых никогда не бери.

Киса отодвинула тарелку.

— Лампуша, про то, что надо делать с подарками, которые чужие дают, я знаю с пеленок. Я уже не маленькая, хожу в школу. Не волнуйся! Не возьму ничего. Не сяду в чужую машину, если водитель скажет, что его за мной папа-мама прислали. И не пойду со стариком искать его пропавшую собачку.

— Подкована на все четыре ноги, — одобрил Макс. — Вырастешь — возьму тебя в агентство начальником отдела безопасности.

— Нет, — возразила Киса, — я стану стоматологом и Косте Репину, который мне сегодня в волосы жвачку плюнул, зубы без анестезии лечить буду.

— Тоже хорошая идея, — кивнул Вульф. — А поскольку лет через двадцать, когда ты получишь в личное пользование бормашину, у тебя соберется целая очередь из тех, кому ты без укола клыки чинить захочешь, список начинай составлять сейчас, а то забудешь. Я вот своих обидчиков уже не помню.

— Папа шутит, — сказала я, — Костя не нарочно так поступил.

— Наивная ты, Лампа, — вздохнула Киса, — всех хорошими считаешь. Нет, Репин не случайно плевался. И я ему отомщу!

— Лучше подари мальчику яблоко, — предложила я.

— Зачем? — надулась Киса. Потом лицо ее озарилось улыбкой. — А-а-а-а, поняла! Твердое, как камень? Чтобы он его кусанул и всю челюсть сломал? Супер! А где такое взять?

— Нет, я говорила об обычном яблоке. Понимаешь, на зло надо отвечать добром. Допустим, Костя тебя на переменке стукнул. Что ты сделаешь? — спросила я.

— Дам ему в глаз, — мигом возвестила Киса.

— А надо угостить его конфетой и сказать: «Костя, ешь, все будет хорошо, не нервничай», — посоветовала я.

— Так он опять меня треснет, — возразила Киса.

— Но ты снова с ним по-хорошему поговори, — продолжала я, — и в конце концов Репину станет стыдно: он тебя обижает, а ты к нему с подарком. Мальчик с тобой подружится. Ты же, Ариша, научишься терпению.

— Лучше сразу ему в глаз дать кулаком, — отрезала Киса, — тогда он быстро поймет, что ко мне лезть не надо. А тетя, про которую вы говорили, не просто так сладости предлагает. Один раз она так пристала ко мне с угощением, что я его взяла, потому что хотела узнать, что дальше будет. А она спросила: «Твои мама-папа о чем дома говорят? Про соседей сплетничают? Если подробно расскажешь, еще конфету дам».

Мы с Максом переглянулись.

— Что же ты ей ответила? — осторожно осведомилась я.

Киса зевнула.

— Сказала: «Тетя, я не дура. За две карамельки родителей не продам. Дешево меня цените, я к дорогим швейцарским шоколадкам привыкла. Принесете набор в пять кило, и тогда побеседуем».

Макс рассмеялся.

— Киса, ты молодец!

— Я намного умнее, чем взрослые думают, — важно ответила девочка.

Звонок в дверь прервал наш ужин.

— Кто может прийти в десять вечера? — насторожилась я.

— Если что в офисе случится, мне на мобильный звякнут, — ответил Вульф. — Наверное, соседка прибежала за хлебом.

— Экие стародавние времена ты вспомнил, — засмеялась я и встала. — В паре минут ходьбы от дома находится круглосуточный супермаркет, ничего не стоит туда за хлебом сбегать. У тех, кто живет рядом, сейчас никто хлеб-соль не просит.

— Сиди, я открою, — велел Макс и ушел.

— Сложи ранец на завтра, — напомнила я Кисе.

— Уже сделала, — кивнула та.

— Сменку не забыла?

— Мешок в прихожей.

— Молодец, — похвалила я юную ученицу. — А теперь мыться и спать.

Киса поковыляла к двери. Я смотрела ей вслед. Ну почему детям вечером не хочется спать, а утром их невозможно оторвать от подушки?

Девочка обернулась.

— Лампуша, ты мне бордовую юбку с белой кофтой погладила?

— Нет. А надо? — удивилась я. И услышала в ответ:

— Конечно. Говорила же, завтра в гимназии важное событие.

— Какое? — полюбопытствовала я.

— Не знаю. Учительница ничего не объяснила, просто велела всем прийти в праздничном наряде, — протянула Киса. — Я не забыла ни про уроки, ни про одежду. А ты запамятовала о моем завтрашнем празднике. И кто у нас маленький и глупый? Я или ты?

— Лампа, — позвал меня из холла Макс, — иди сюда.

Я пошла на зов, размышляя на ходу. Кто из нас маленький и глупый? С одной стороны, Киса произнесла слова, которые ей не стоило говорить взрослому человеку. Но с другой-то, она права. Из моей головы действительно вылетела ее просьба. Обычно за Кисой смотрит няня Роза Леопольдовна, но сейчас ее нет. Приходится признать: Киса имела право задать свой вопрос. Увы, честный ответ на него меня вовсе не обрадовал.

— Евлампия, познакомься, это Сергей Петрович Каменев, — сказал Макс, когда я вышла в холл.

— Очень приятно, — сказала я, оглядывая полного мужчину, на животе которого едва сходилась дорогая, явно сшитая на заказ рубашка.

— Господин Каменев просит нас зайти к Реутовой, — объяснил муж.

Я удивилась, но виду не подала, просто уточнила:

— К Надежде Владимировне? На второй этаж?

— Да, — подтвердил Каменев. И пояснил: — Она моя мать. Необычайное везение, что в одном доме с ней живет владелец крупнейшего детективного агентства с безупречной репутацией.

Краем глаза я посмотрела на часы, что висят на стене у зеркала. Без четверти одиннадцать. Похоже, дело Сергея Петровича совсем не простое, речь явно пойдет не о слежке за женой-прелюбодейкой.

В холл вышла Киса. Она вежливо поздоровалась, а потом спросила:

— Где мой айпад?

— Недавно видел планшетник в моей ванной, — ответил Макс. — Кисуля, мы с Лампой отойдем на некоторое время. Не побоишься одна дома остаться?

— Я боюсь только тираннозавров, но навряд ли они сюда в ваше отсутствие заявятся, — ответила девочка и ушла.

— Ребенок у вас с чувством юмора, — заметил Каменев.

— Пошла в подготовительный класс первого сентября и через два дня заявила, что уже стала взрослой, — вздохнула я.

— Это цветочки, — махнул рукой Сергей Петрович, — ягодки появятся через несколько лет. У меня четверо. До сих пор не понимаю, почему еще не потерял разум и смог сохранить психическое здоровье, живя с оравой подростков.

— В чем проблема? — поинтересовался Макс, когда мы начали спускаться по лестнице.

— Сейчас сами увидите, — пообещал наш спутник и открыл дверь. — Проходите прямо в спальню.

Мы с Максом пошли за сыном Реутовой и оказались в комнате, где мечтает жить… каждая пятилетняя девочка. Интерьер был выдержан в розовых тонах: занавески, стены, ковер, мебель. Даже потолок был цвета только что вымытого с шампунем поросенка. На огромной кровати в горе подушек лежала Надежда Владимировна, одетая в пижаму, которой могла бы позавидовать Барби: сплошные кружева, рюши, воланы и стразы.

Вульф приблизился к ложу, вгляделся в лицо женщины и со вздохом обернулся.

— Простите, но тут мы вам не поможем. Необходимо вызвать полицию — ваша мать мертва. Единственное, что я могу, это попросить приехать Олега Михайловича Фокина. Он мой друг, человек опытный, не склонный к принятию скорых решений.

— Очень вам благодарен, — кивнул Сергей. — Но ведь ничего не изменится, если мы сначала немного поговорим?

Я молча слушала Каменева и понимала: его мать не была для него близким человеком. Не похоже, чтобы он испытывал большое горе. Обычно родственники самоубийц ведут себя иначе.

Почему я решила, что Надежда Владимировна приняла решение самостоятельно уйти из жизни? На тумбочке лежала упаковка снотворного, рядом несколько пустых блистеров, и стояла бутылка из-под минералки. В комнате царил порядок. На лице, шее, руках покойной не видно царапин, ран или каких-либо других следов борьбы. Дорогое ночное одеяние… Большинство женщин, даже расставаясь с жизнью, хотят выглядеть красиво.

— На первый взгляд это очень похоже на суицид, — сказал Макс, — но нередко бывает, когда посмотришь второй раз, понимаешь, что ошибся.

— У вас есть перчатки? — спросил Каменев.

— Конечно. Но до прихода экспертов что-либо трогать нельзя, — предупредил Вульф.

Каменев потер лоб ладонью.

— Мои «пальчики» здесь повсюду, я же сын, приходил к матери регулярно. Давайте кое-что покажу, а потом объясню, чего я от вас хочу.

— Хорошо, — согласился Макс после секундного колебания.