Легенда о трех мартышках

— Вы ко мне? — приветливо спросила милая старушка в теплом халате. — Извините, я не одета, не ждала гостей.

— Дарья Васильева, — представилась я, — из собеса.

Баба Рая поправила аккуратно подстриженные седые волосы.

— Заходите, что случилось? Ботиночки снимите, мне убирать тяжело, хоть и невелика квартира, да силы с каждым днем убывают.

— У вас очень уютно, — отметила я, очутившись в крохотной кухне, — цветы красивые.

— Радуют гераньки, — закивала баба Рая, — распускаются круглый год, от того и моли нет, лучше всяких дорогих средств работают!

— Можно посмотреть ваше пенсионное удостоверение, — я попыталась изобразить суровую чиновницу.

— Пожалуйста, — засуетилась старуха и потрусила в комнату.

Через пару минут она вернулась с жестяной коробочкой, открыла крышку и громко сказала:

— Умирать скоро, вот я и приготовилась. Родных нет, муж давно на том свете, детей не нажила. Сначала времени не было, о чужих заботилась, а потом по здоровью не получилось. Одежду себе в гроб приготовила, платье новое, белье, туфли, платок, денег насобирала и все бумаги сложила, чтобы долго не искали. Вот: паспорт, пенсионное, карточка из поликлиники…

Я взяла одни «корочки» и раскрыла их.

— Логинова Раиса Матвеевна?

— Она самая! — закивала старушка.

— Фотография вроде не ваша.

— Что вы такое говорите, — испугалась она.

— Прическа совсем другая.

— Так это когда снято, — всплеснула руками Раиса Матвеевна, — с тех пор много воды утекло, меня и не узнать! С годами краше не делаешься!

— По-разному бывает, — не согласилась я, — в пожилом возрасте на лице проступает характер, хотя вы правы, жадность сильно уродует.

Баба Рая притихла.

— Зачем вы пришли? — осторожно осведомилась она, когда пауза в беседе слишком затянулась. — Меня раньше никогда из собеса дома не беспокоили, сама к вам хожу.

— Все когда-нибудь случается впервые, — строго сказала я, — вам знакома Анна Львовна Королькова?

— Нет, — слишком быстро ответила баба Рая, — мы никогда не встречались!

— Верится с трудом, — по-прежнему без улыбки сказала я, — если учесть, что Анна Львовна живет в квартире под вами.

— Ах, вы про Нюшу! — «вспомнила» старуха. — Понятия не имею об ее отчестве!

— Значит, с Корольковой вы знакомы?

— Выходит, так.

— Давно заходили к ней в гости?

— Мы лишь во дворе сталкивались, — врала баба Рая, — поздороваемся и в разные стороны.

— А вот свидетель утверждает, что вы захаживаете в сто восемьдесят третью квартиру! Раз в месяц непременно!

— По-соседски, — изменила свои показания Раиса Матвеевна, — соли попросить, сахару! Иногда лень в магазин-то бежать.

— Но вы посещаете Королькову в строго определенные дни, когда ей приносят пенсию.

— Это для нас праздник, — запричитала Раиса, — ждем денег как манны небесной, и на радостях чаек пьем. Пастилы купим и пируем.

— С Мариной? — усмехнулась я. — Она скорее специалист по спиртным напиткам.

— Ой, горе, — махнула рукой Логинова, — поглядишь на чужих деток и обрадуешься, что своих нет. Я всю жизнь в садике воспитателем провертелась и скажу вам, что ребята встречаются порочные, с горшка подлые.

— Полагаю, из них вырастают такие же взрослые, — перебила я бабу Раю, — когда они стареют, договариваются с новой порослью плохих деток о мошеннических операциях.

Логинова приросла к стулу.

— Хотите, расскажу, как дальше будут развиваться события? — спросила я и, не дождавшись ответа, продолжила: — Милиция изымет ведомости, где вы расписывались за Королькову, и дверь в камеру захлопнется. Проведете остаток жизни за решеткой, правда, тратить деньги на еду и оплату квартиры вам не придется, государство предоставит и баланду и койку.

— Я старая, — еле слышно прошептала Раиса Матвеевна.

— Увы. Уголовный кодекс не делает послабления для пожилых людей, — не останавливалась я, — на снисхождение может рассчитывать только ребенок.

— Миленькая, — застонала баба Рая, — простите! Бес попутал! Одна живу! Денег нет! А тут…

Непрерывно всхлипывая и вытирая рукавом халата сухие глаза, старуха быстро изложила некрасивую историю.

Конец ознакомительного фрагмента.