Золотое правило Трехпудовочки

До той беседы Лене ни разу не удавалось ни смутить, ни лишить Аню самоуверенности, но, услышав последнюю реплику, дочь растерялась, правда, при этом попыталась сохранить лицо, и взвизгнула: «Врешь!»

И тут у Лены лопнуло бесконечное терпение. Она взяла ключи, спустилась в подвал, где у всех жителей дома имелись небольшие кладовки, вытащила из темного угла тряпичную сумку и протянула Ане со словами: «Изучай. Мы с папой сохранили твои вещи, уж не знаю, по какой причине. Сложили их в торбу вместе с документами и спрятали как можно дальше. Можешь считать и Витю, и меня врунами, но мы хотели оградить тебя от нелицеприятной правды».

Аня, растеряв наглость, вытащила из пакета ситцевое платье в белый горошек, нитяные колготки темно-синего цвета, оранжевые сандалии, розовые трусики и панамку. «Что это за дрянь?» — подскочила она. «Это одежда, в которой тебя нашли на пороге приюта, — пояснила Лена, — дальше история болезни девочки, которая в пять лет умела произносить лишь свое имя и больше ничего. Почитай — и поймешь, сколько сил в тебя вложили приемные родители. Извини, мы не оказались ни богатыми, ни знаменитыми, прости, что папа рано умер и у меня теперь не хватает ни денег, ни сил, чтобы водить тебя по театрам».

Всхлипнув, Лена убежала, Аня осталась в подвале.

Через час она вернулась и объявила: «Я не просила меня забирать. Все детство мучилась: ну почему я родилась у такой дуры, как ты? Теперь понимаю: ты мне не родная мать, и это меня только радует. Ужасно знать, что у тебя генетика идиотки. А еще я поняла: папа умер из-за твоей тупости. Кто не заметил у мужа первых признаков заболевания? Ты по менталитету кастрюля».

Елена задохнулась и замолчала.

— Вам не позавидуешь, — прошептала я, вспомнив свой недолгий педагогический опыт.

— Чего вы хотите от нас? — спросил Чеслав. — Мне думается, девочку надо показать опытному психологу.

— Я хочу ее отдать, — еле слышно пробормотала Лена.

— Нам? — испугался Димон и начал теребить свои длинные волосы, собранные на затылке в хвост.

— Нет, найдите ее биологических родителей, — попросила Лена.

Чеслав посмотрел на Марту.

— Вы надеетесь, что наша группа обнаружит женщину, которая почти десять лет назад подбросила к двери приюта пятилетку? — уточнила Карц.

Лена кивнула.

— Мы не волшебники, мы только учимся, — перефразировал известное высказывание Димон.

— Но вы помогли Рите Малковой, — вдруг сказала Лена.

Я вздрогнула. Дело Малковой! Абсолютно безнадежное, провальное, с уликами, указывающими на убийцу, человека, который, как потом выяснилось, был совершенно ни при чем.

— Рита лежала в нашей больнице, — шептала Лена, — мы с ней подружились, она позвонила…

— Спасибо, — остановил Киселеву Чеслав, — нам не нужна история о том, каким образом вы узнали о нашем существовании и кто вас сюда направил. Я имею четкие указания, предписывающие заняться вашей проблемой.

Мною овладело безудержное любопытство. Ага, сейчас Чеслав наконец-то проговорится и сообщит, кому он подчиняется. Однако начальник сказал совсем другое:

— Правда, я имею право отказаться, если…

— Можно попробовать, — неожиданно влез в разговор Димон. — Но зачем вам родители Ани? Не проще ли отказаться от девочки и вернуть ее в детдом?

— В пятнадцать лет? — слабо улыбнулась Лена. — Есть законы, которые охраняют права ребенка. Аня удочерена официально, она прописана в нашей квартире.

— Хотите лишить ее права на жилплощадь? — предположила Марта.

Лена сузила глаза.

— Конечно, нет. Аня моя дочь, она запуталась, винит в своем душевном дискомфорте женщину, которая взяла ее на воспитание. Выкинуть ребенка на улицу я не способна, хоть она и издевается надо мной.

— А-а-а, — протянула Марта, — думаете, что дама, произведшая Анечку на свет, обрадуется, узрев на пороге дочь, от которой отреклась? Схватит ее в объятия, поцелует, приголубит, заберет к себе, а вы вздохнете полной грудью?

Лена вскочила.

— Ни черта ты не понимаешь!..

На секунду мне показалось, что я сижу в зрительном зале и наблюдаю за пьесой, которую разыгрывают актеры. Вроде все хорошо, но это всего лишь спектакль и кто-то фальшивит.

— Я абсолютно уверена, что родная мать Ани, если она, конечно, жива, весьма непорядочная особа, — чеканила слова посетительница, — ни одна нормальная женщина не оставит практически немую малышку. Я найду эту… эту… эту…

— Мать, — подсказал Димон.

Елена косо посмотрела на нашего хакера.

— Да, верно, мать, и покажу ее Ане. Пусть девочка увидит, кто произвел ее на свет! Авось тогда оценит меня по достоинству.

Я решила промолчать, но в моей душе поселилась уверенность: Лена не до конца честна с нами. Марта права, Киселева хочет избавиться от проблемной девочки, но не знает, как провернуть это дело, чтобы сохранить самоуважение. С одной стороны, Лена не может и не желает жить с Аней, с другой — она не способна ни прогнать дочь, ни разделить свою квартиру.

— Сколько у вас комнат? — неожиданно поинтересовалась Карц.

— Три, а что? — удивилась Лена.

— Пятиэтажка? — ехидно уточнила Марта.

— Нет, блочная башня, построенная в начале восьмидесятых, — сказала Киселева.

— Все равно, — беспечно махнула рукой Марта, — район Тушино нельзя отнести к центральным, домишко затрапезный, при разделе квартиры максимум, на что вы можете претендовать, — однушка и комната в коммуналке. И то если повезет. Предполагаю, что дочурка захапает лучший вариант, а вы пожалуете на общую кухоньку.

Я опустила глаза. Карц мне не нравится, она единственное неприятное обстоятельство, которое мне мешает на службе. Капризная, вздорная, избалованная, богатая, слишком красивая, всегда шикарно одетая, сообразительная, пренебрежительная с простыми людьми и хамящая сильным мира сего, завсегдатай тусовок, ньюсмейкер для глянцевых журналов. На вид — бездельница, на самом деле — член бригады Чеслава, хитрая, расчетливая, умная блондинка с голубыми глазами, легко управляющая машиной, мотоциклом, катером, жадная и мотовка — это все можно сказать о Марте. Если она очутится в самолете, пилотов которого неожиданно поразила болезнь, Карц схватит штурвал и сумеет посадить лайнер, не имея опыта летчика и не зная, как им управлять. Если же самолет упадет, то будьте уверены, Марта вылезет из-под обломков живая-здоровая и заорет на спасателя, который попытается оказать ей помощь:

«Какой идиот жрет перед работой чеснок? Перестань на меня таращиться, прекрати лить пену на груду металла, рысью беги к багажному отсеку и вытащи мой чемодан, он сделан по спецзаказу фирмой «Луи Вуиттон», у него золотая ручка и монограмма «МК» из бриллиантов на крышке. Живо тащи его сюда, там мое любимое платье, которое стоит дороже тебя и идиотской пожарной машины, вместе взятых».

С другой стороны, Марта способна на добрые поступки и охотно протянет руку помощи, не требуя ответной услуги. Как правило, мы с Карц не совпадаем во мнениях: то, что ей видится белым, мне кажется черным, и наоборот. Но сегодня мы обе подумали об одном и том же: о квартирном вопросе.

Лена вскочила.

— Как вы можете!

— Сядьте, — приказал Чеслав, — вашим делом займутся Сергеева и Коробков.

Марта исподтишка показала мне язык, а я рассердилась на Чеслава. Ну почему нам с Димоном вечно достаются провальные дела? Чеслав сделал Карц и моего мужа напарниками, он не хочет, чтобы я и Гри работали вместе. Это нечестно, я почти не вижу Гри, моя семейная жизнь напоминает гостевой брак!

Поток мрачных мыслей прервал звонок мобильного. Я отлично знаю, как злится Чеслав, если во время совещаний кто-нибудь хватается за сотовый. Но и Чеслав в курсе, до какой степени мне хочется работать в паре с любимым мужем. Начальник нарочно нас разбивает, а я сейчас в пику ему начну разговор на пустую тему. На дисплее высветился номер моей соседки по дому Тони Цыганковой, ничего серьезного она сказать не может.

Я демонстративно поднесла трубку к уху, увидела укоризненный взгляд Чеслава, с огромным трудом удержалась от того, чтобы показать ему язык, и слишком громко воскликнула:

— Алло!

— Тань! Сюда! Скорей! — во весь голос заорала Тоня.

— Что случилось? — испугалась я.

— Пожар! — Антонина вопила с такой силой, что мне пришлось отодвинуть руку с телефоном от уха. — Горим! Уже все сгорело! Твоя! Моя квартира! Никита! Химик! Химик! Чертов химик! Бомба!

— Дима, немедленно отвези Таню домой, — приказал Чеслав.

Я вскочила и, забыв попрощаться, помчалась к двери, краем уха услышав фразу:

— Лена, мы начнем завтра, ровно в девять Таня приедет к вам.

Что ответила Киселева, мне неизвестно.

У Димона в джипе, как, впрочем, и у остальных членов бригады, есть «мигалки», «крякалки» и сирена. Спецоборудования лишена только я, причем сигнализацию мне не установили по уважительной причине: я не умею водить автомобиль, а привинчивать пешеходу на голову синий маячок и вооружать его «матюгальником» не принято.

Едва мы добежали до внедорожника, как Димон водрузил на крышу автомобиля синий фонарь, включил стробоскопы, врубил сирену, и мощный «Лендкрузер» выскочил из подземного гаража, пугая окружающих мигающим со всех сторон светом, воем и кряканьем.

— Спасибо, — прошептала я, падая при первом повороте на Коробка.

— За шо, мамо? — не упустил возможности поерничать хакер.

— Знаю, что вы пользуетесь спецсигналами только в случае крайней служебной необходимости, — пояснила я, пытаясь удержаться на сиденье, — в последний раз ты устроил такой выезд, когда мы гнались за маньяком Зинченко, помнишь?

— Гомосексуалист, убивавший детей? Этого не забудешь, — бросил Димон и заорал в громкоговоритель: — Вправо, подали вправо! Оперативная машина! Эй, козел на «БМВ»! Оглох? Ща поддам тебя под бампер, сам с левой полосы улетишь. Мне плевать, что ты на «Х-пятом» себя королем дороги чувствуешь. Вправо, ушли вправо!

Стоявший на дороге гаишник неожиданно взял под козырек.

— И тебе хорошего вечера, сержант, — крикнул через громкоговоритель Димон, — молодца! Правильно оценил наш номерной знак!

Я ухватилась за торпеду.

— Ты летишь, как на пожар!

— Так мы на пожар мчимся, мамо, — напомнил хакер, — сразу скажи, где у вас с Гри золото-брильянты лежат, чтобы я успел их вынести.

— У нас нет алмазного фонда, — вздохнула я, — а деньги, отложенные на отдых, в банке.

Коробок резко затормозил и успел вытянуть передо мной правую руку. Я ткнулась носом в рукав его кожаной с заклепками косухи.

— Да, мамо, похоже, у тебя теперь и квартиры нет, — объявил хакер, — вылазь на пепелище.

Я выпала из джипа, увидела толпу нервно переговаривающихся людей, несколько пожарных машин, парней в спецодежде и вздрогнула. Дежавю. Пару лет назад я вот так же стояла, задрав голову и рассматривая черные провалы окон на том месте, где еще утром находилась моя уютная квартирка…^[2]

— Таняша! — бросилась ко мне Антонина. — Химик! Химик!

Я попятилась, похоже, у Цыганковой, и без того не очень сообразительной, окончательно отказали мозги.

— Посиди пока в джипе, — приказал Димон, запихивая меня назад в «Лендкрузер».

В ту же секунду ожил мой мобильный.

— Все плохо? — спросила Марта. — Правда сгорело?

— Похоже на то, — промямлила я, — внутрь не заходила, но снаружи смотрится жутко.

Карц, ничего не сказав, отсоединилась. Телефон снова зазвонил.

— Как дела? — спросил Гри.

— Все хорошо, прекрасная маркиза, — нервно захихикала я, — сгорел ваш дом с конюшней вместе, но это, право, ерунда, а в остальном, прекрасная маркиза, все хороши у вас дела!

— В смысле? — оторопел Гри.

— Ты где? — задала я вопрос.

— Жду во Внукове Марту, сейчас вылетаем в Кишинев, — отрапортовал муж.

Меня царапнула ревность.

— Надолго?

— Надеюсь, на пару дней, — ответил Гри.

Ну и как поступит абсолютное большинство женщин, услыхав о таких планах мужа? Кто из вас, девоньки, удержится от того, чтобы не заорать в ответ: «Надоело! Я тебя годами не вижу. Выбирай: или служба, или я!»

Но мне подобное заявление не к лицу. Я коллега Гри, служу с ним в одной бригаде, сама частенько убегаю на работу в понедельник, а возвращаюсь в пятницу. Мне отлично известно, как Гри относится к Карц: муж считает ее отличным профессионалом, но неприятной бабой, ни красота, ни деньги дочери олигарха ему не нужны. Я единственная любовь Гри. Но, согласитесь, стоя на руинах своей квартиры, хочется ощутить рядом крепкое плечо и услышать слова поддержки.

— Ты пошутила насчет пожара? — спросил Гри.

Я не успела проорать «нет», в трубке что-то щелкнуло, затем раздался противно вежливый голос: «Абонент находится вне зоны действия сети».

Мне оставалось лишь беспомощно смотреть на мобильник. Мы так гордимся достижениями научно-технического прогресса, но прекратись подача электричества, компьютер-телевизор-мобильный станут лишь набором микросхем, впрочем, не знаю, из каких деталей собирают вышеупомянутые устройства. Однако отлично понимаю: нет напряжения — нет возможности заправить блок питания, не будет ни кино, ни е-майл, ни поисковой системы, ни разговора с подругой. Ей-богу, жить в пещере надежнее, чем в пентхаусе на сорок пятом этаже. Заблокируется электронный замок на двери, отключатся лифты, отопление, плита, насосы, качающие воду, погаснут люстры, и продукты пропадут в размороженном холодильнике. А из пещеры легко выйти, под рукой всегда есть ветки для разведения костра, в лесу полно грибов и ягод!

— Я все узнал, — пропыхтел Димон, влезая в машину, — слушай.