Багровый дождь

Ни дня без мести, без войны, без боли.

Желаешь ли обратно повернуть?!

Здесь не избавиться от зависти и горя;

Иди вперед, иной назначен путь!

Дорога тайн, открытий и обмана

Хитра как лис, опаснее, чем лев.

И если все, что было раньше — правда,

Пускай сойдет на этот мир твой правый гнев.

____________________________________

Евгений Тольятти для романа Данила Баженова «БАГРОВЫЙ ДОЖДЬ»

Ужасный ураган разбушевался, как только село солнце. Деревья качались из стороны в сторону, желая упасть на сырую от дождя землю — закончить свои мучения. Я шел вперед, тянув за собой коня, и он раз за разом пытался выдернуть узду из моих рук, испуганно ржал… Пытался бежать прочь.

«Скаля зубы и прикрывая замерзшие глаза рукой, угрюмый гвардеец искал убежище. Даже сама природа бросает ему вызов, не давая отдохнуть и минуты. Пройдя так больше пяти километров, Редрик увидел свет сквозь черную стену деревьев. Это был дом лесника. Привязав коня, гвардеец подошел к закрытой наглухо двери и ударил по ней три раза. Сквозь воющий ветер Редрик слышал крики девушки. После очередной попытки достучаться, гвардеец получил кучу оскорблений в свою сторону. Хозяин дома кричал, чтобы он проваливал, грозясь смертью. После тех разъяренных слов, последовал очередной настойчивый стук.

— Я убью его! — кричал пьяным голосом лесник.

— Нет! Успокойся! — сквозь слезы говорила девушка.

Дверь открылась. Не успев сказать и слова, мужик с шальными глазами попятился назад от резкого удара в лицо. Редрик схватил его за порванную рубаху и швырнул на землю. Упав в грязь, лесник выхватил нож, окончательно озверев.

— Ах ты, скотина! — повторял он, пытаясь встать на ноги.

Выбежавшая на улицу жена, тут же бросилась к нему и обняла любимого, пытаясь успокоить. Он вырывался, кричал, проклинал ее…

— Успокойся, я молю тебя! Успокойся милый! — плакала девушка.

Вдруг мужчина воткнул в нее нож и со звериной яростью толкнул истекающую кровью девушку на землю.

Схватившись за живот и жадно глотая воздух, она взглянула на Редрика, прежде чем закрыла глаза.

— Это все ты! Ты! — кричал лесник, сжимая холодный окровавленный нож в руке и глотая слезы.

Кинувшись на гвардейца, он тут же лишился руки. Огромный стальной меч отрубил ее, словно сухую ветку. Закричав от боли, пьяница упал в лужу и пополз прочь от убийцы, что монотонно шагал к нему.

— Нет! Не-е-ет! — визжал он.

Редрик был беспощаден. Схватив лесника за ворот, он приподнял его и хладнокровно вонзил клинок в грудь, не переставая смотреть ледяным взглядом в открытые от страха глаза.

Оставив меч в теле убитого, он взглянул на свои дрожащие руки. Его переполнил страх и злость, которая тут же выплеснулась наружу. Зайдя в дом, гвардеец начал крушить все, что видел. Перевернув стол с едой и опрокинув шкаф, Редрик вонзил в мешок с мукой кинжал, что был закреплен у него на пояснице. Бросив в окно табурет, он рухнул на пол, крича и ударяя себя по голове… Перед глазами с огромной скоростью мелькали ужасные картины пожара, крови, усыпанного трупами побережья, лица людей, корабли, снег, королевство, небо, снова пожар, дочь, брат, побережье, огонь, кровь, королевство, лесник, дождь, море, ночь, ураган, кровь, корабли, побережье, лесник, пожар, крики, лица, снег, боль, огонь, королевство, дождь, смех, ураган, кровь, гром, дочь!

Редрик кричал, захлебываясь слезами и сжимая от невыносимой головной боли зубы. Ураган не думал утихать. Он метал все из стороны в сторону, вырывал голыми руками стволы деревьев, разламывая их на части, и бросал огромные, неподъемные ветки, куда глаза гладят, разрушая все на своем пути. Отчаянное ржание коня, закладывающий уши гром, прорезающие темноту молнии, острый, словно ледяные шипы, дождь… Эта ночь была воплощением злости на весь мир, неконтролируемой яростью, что лилась, словно из ведра на умирающего, скулившего от боли, избитого до полусмерти самим собою гвардейца, чей мир представлял собой полыхающий, черный от жара клочок бумаги, на котором с малейшими деталями, точными чертами лиц, одежды, была нарисована его семья».

…

Проснувшись, я тут же поднялся на ноги и осмотрелся: полностью разрушенный дом, пробитая огромной веткой крыша, хаос, пустота, тишина. Я медленно сделал пару шагов и, обнаружив воткнутый в мешок кинжал, с ужасом вспомнил, что происходил вчера вечером. Схватившись одной рукой за голову, я резко выдернул клинок, рассыпав муку.

Дверь была словно выдрана с корнем. Я стоял в дверном проеме, с грустью понимая, что моего коня больше нет. Обломок дерева, что пробило своей верхушкой крышу, упал ровно на денник, похоронив коня под своей мертвой тяжестью. Трупы хозяев дома лежали неподалеку.

Вытащив из тела и, вытерев об рукав меч, я спрятал его в ножнах и уже собирался уходить, как вдруг что-то остановило меня…

…

Копал я не глубоко, примерно на полтора метра. Девушка была невысокого роста, хрупкая и беззащитная. Замотав тело в простыни, я аккуратно положил ее в вырытую только что могилу и, взяв лопату, принялся закапывать.

Тяжелая, мокрая земля, падала на простыни, придавливая ее, не оставляя шанса вновь увидеть свет.

Закончив через десять минут, я допил бутылку эля, найденную в доме, вытер бороду, накинул на плечо мешок с остатками провизии и двинулся дальше.

— Спасибо, — сказал я, в последний раз бросив взгляд на могилу.

На улице сияло солнце, отражаясь в лужах и на мокрой траве… До Большой деревни осталось немного. К ночи буду там…

…

Время пролетело быстрее, чем я думал. На закате я уже узнал у деревенской стражи, где находится дом моего брата, и незамедлительно отправился туда, желая поскорее напиться и уснуть. Большая деревня… давно я здесь не был: золотые поля, яблочные сады, виноградники… Не удивительно, что мои братья сбежали сюда, оставив холодные леса севера. Самая плодородная земля на севере и самая большая торговая точка. Так в нескольких словах можно описать это место. Находясь на западе от моста и имея порт, эта поначалу небольшая крестьянская деревушка прославилась на все королевство. Большую роль играет и тот нейтралитет, что они держат. Ведь именно он позволяет вести дела не только с Золотым городом и Стоуном, но и с Голубым горизонтом. Проще говоря, торговые сети Большей деревни окутали все земли, тем самым заполучив такую редкую в наше время славу. Не каждая деревушка может похвастаться тем, что ее название внесено в облачную карту мира.

…

Скрип дверных петель тут же вывел из раздумий мародера. Паренек, не жалея сил пытался взломать металлическую шкатулку, в которой Тодиор хранил засохшие листья пепельных деревьев. Уж очень он их любил.

— Калимия, гости! — закричал парень, уронив шкатулку и выхватив меч.

Из комнаты выбежала невысокая девушка со светлыми волосами и в обтягивающем корсете. В отличие от парня, который выглядел как северянин, у девушки вырисовывались узнаваемые черты лица, говорящие о ее, возможно, аристократическом, южном происхождении.

Я молча закрыл за собой дверь и, пройдя мимо них, заглянул в разгромленную комнату.

— Стой! Это наша добыча, иди дальше ищи! К северу куча других пустых домов! — сказал парень, наведя на меня клинок.

— Борнед, тише. Кажись, я его знаю, — прошептала девушка.

— Где мой брат? — басом спросил я.

— Нет тут никого, и не было. Дом целый месяц пустует. Мы бы не принялись его чистить, если бы здесь кто-то жил! Мы не воры.

— Да, вы крысы, — сгрубил я, сделав шаг к мародерам. — В общем, слушай внимательно. Сейчас ты быстро отводишь девушку домой и возвращаешься сюда прибираться. Если утром я приду, и будет беспорядок — отрежу тебе нос, а если увижу, что ты что-то спер — яйца. Понял? — спокойно произнес я, стоя почти в упор.

Они тут же выбежали и захлопнули дверь, оставив меня одного в пустом, освещаемом единственной свечой доме. Задув ее, я бросил шкатулку в мешок, в котором лежал хлеб и эль. Больше путнику ничего не нужно. Зачем таскать с собой воду, когда это и вкуснее, и компанию составит. Целых два преимущества!

…

— Лорд Тейрэн, извините, что прерываю, но ваш брат прибыл. Я говорил, что вы уже в постели, но он просит немедленной встречи с вами, — сказал стражник, открыв дверь в покои правителя Большой деревни.

— Тодиор? — спросил лорд, жестом приказав куртизанке выйти из комнаты.

— Нет, сер. Редрик. Поначалу я признал его за пьяницу, но потом он меня переубедил…

— Признал моего брата за пьяницу? Ты что, совсем страх потерял, служивый?

— Прошу простить, просто он…

— Просто я был долгое время в дороге. Спасибо, свободен, — сказал я, облокотившись на дверной проем. — Хотя бы штаны надел, брат старший приехал все же.

— Редрик, что же ты не предупредил? Я бы стол накрыл, девок позвал, — сказал Тэйрен, натягивая штаны.

— Всегда поражался твоему характеру. Лорд, а ведешь себя как трактирщик. Ну да ладно, я здесь по делу.

— Ну конечно! Чтоб ты навестил братьев просто так; когда такое было, а? Где ты пропадал почти шесть лет? Шесть гребаных лет, Редрик! Я тоже горевал после смерти племянницы, но это не повод бросать семью, а потом, как снег на голову, заваливаться в полночь в мой дом и хамить!

— Заткнись Тейрэн. Ты же слышал про отца, верно? Ему недолго осталось.

— Пришел позлорадствовать? Ну, поздравляю, еще каких-то пару недель, и вот он — новый смотритель Стоуна. Север полюбит такого как ты.

— Не полюбит. Знаешь ведь, что я не вернусь в королевство.

— Опять старая песня… мать твою, Редрик! Ни за что не поверю, что такой алчный человек, как ты, откажется быть смотрителем Стоуна и правой рукой короны. А с твоей любовью к войне ты еще и главнокомандующим станешь! Прямо как отец. С чего вдруг тебе отказываться?!

— Прекрати орать, кролик! Дальше будешь говорить с Тодиором, теперь он наследник. Осталось лишь найти его и отвезти в королевство.

— Так вот оно что, — Тейрэн невольно улыбнулся. — Выходит этим ребятам придется искать нового лорда!

— Я тебя не понимаю.

— Видишь ли, наш любимый брат пропал, видимо последовав твоему примеру. Примерно месяц назад в спешке он собрал вещи и отравился на восток. Ни вестей, ни следов, ничего. Восточный мост молчит, Забытый приют тем более. Мои люди до сих пор продолжают поиски. Ни на севере, ни на юге… Его нет нигде.

— Отправь ворона в Забытый приют, пускай ждут меня.

— Это опасно, Редрик, этим могут заняться гвардейцы и…

— И бла, бла, бла. Твои мышата нихрена не могут. Лишь лошадиное дерьмо пинать. Мне нужен конь и провизия на две недели.

— Да… С тобой спорить, что барана бодать. Ладно, к утру все будет готово.

— Нет сейчас!

— На улице ночь. Дороги не пустуют. Любая кучка головорезов с легкостью прихлопнет тебя. Ты этого хочешь? Если да, то валяй! Даже воинов на тебя выделять не стану.

— Воинов? Это тех детей, которые от каждого шороха штаны шоколадом мажут? Нет, спасибо! Лошадь и то мечом машет лучше.

— Ты неисправим, кусок идиота. Я ведь за тебя волнуюсь!

— Самому себе не ври. Ты только рад будешь моей смерти. Небось, в честь пропажи Тодиора пир закатил, а?

— Да, так и было! Даже уже коня собрал в королевство ехать. Вот только ты, подонок, никак сдохнуть не можешь!

— И я был рад тебя повидать, брат. Готовь королевские портки. Если Тодиор мертв, будет тебе счастье…

— Не нужна мне эта власть. Служивые! Собрать коня и провизию на две недели… И воинов двоих поднимите.

— Спасибо, Тейрэн.

— Ты доиграешься, Редрик. У Короля души на тебя давно планы.

— Не волнуйся, послужить ему я еще успею. А пока я нужен здесь. Прощай, кролик.

— Не называй меня так. Двадцать лет прошло. Неужели я не заслужил прощения? Я ведь самый младший! Да, испугался! Но какого хрена вы меня тогда бросили?

— Успокойся, — улыбнулся я, вспомнив тот случай.

Я протянул ему руку. Пожав ее, он проводил меня до конюшни. Там меня уже ждал конь, загруженной провизией и двое всадников с факелами.

— Пусть луна освещает тебе путь, брат.

— Мне хватит и этих факелов, Тейрэн.

— Ну да, конечно.

— Поехали, мышата…

…

Сонные стражники еле плелись за мной, тратя все силы на то, чтобы не закрыть глаза.

— А обязательно было ночью ехать? Темно же, хоть глаз выколи. Как искать-то будем? — спросил один всадник. — Понял, молчу, — пробормотал он себе под нос, заметив мой взгляд.

Вдруг конь встал и забил копытом, будто испугавшись чего-то.

— Стойте. Что-то здесь неладное.

Словно молнии вылетевшие стрелы из темноты тут же пронзили стражников, свалив их на землю.

Я пришпорил коня, но попавшая в него стрела, подняла его на дыбы. Не удержавшись, я мешком упал на землю и, застонав от боли, обнажил меч.

— Схватить его! — кричал кто-то из темноты.

Разбойники стали окружать меня. Блокировав удар сверху, я резко рубанул по животу. Быстро вытащив из трупа меч, я успел скрестить кленки с подоспевшим на помощь лучником. Парировав пару ударов, и лишив его руки, мне ничего не оставалось, как спасаться бегством. Рванув вглубь леса, мне удалось увернуться от стрелы, что попала в дерево, просвистев над головой. На этом мое везенье было исчерпано. Вылетевшая следом стрела, скользнула по моей правой ноге, оставив глубокий порез. Инстинктивно развернувшись от боли, я рухнул на спину, как только еще одна стрела вонзилась мне в грудь. Разбойники воспользовались моментом и взяли меня в кольцо. Переборов боль и сжимая зубы, я поднялся на ноги, крепко держа в руках длинный стальной меч. Судорожно осмотревшись и насчитав двенадцать человек, я поднял оружие перед собой, готовый к бою. Конечно, шанс на победу был предельно мал. Но даже одной десятой процента хватило бы для того, чтобы выжить.

Кряхтя и тяжело дыша, я начал делать маленькие шаги назад. Те, кто стояли позади, явно не ожидали, что мой удар придется на них.

Резко развернувшись и отрубив широким ударом голову одному разбойнику, я переключился на второго, тут же выпустив ему кишки. В эту же секунду мой меч рассек грудь бежавшему на меня мужику и словно игла вонзился в плечо замахнувшегося парня. Ударив его по лицу яблоком меча, я буквально нырнул во врагов, но тут же получил тяжелой железной рукавицей по голове. В ушах звенело, перед глазами все плыло… Нужно вставать… Ну же…

Молодой парень в кольчуге и шлеме, что ударил меня, поставил ногу мне на запястье и приставил клинок к горлу.

Раздражающий шум в ушах тут же прекратился, стоило ему снова ударить меня по голове. В глазах потемнело и я, не стерпев резкую боль, отключился.

…

Меня куда-то везут… Я лежу в повозке… Темнота… Руки, руки связаны, не могу пошевелиться… Слышу цокот копыт и разговоры разбойников… Небо, такое тусклое, но в то же время, озаренное первыми лучами солнца… Крик ворона, снова темнота… Резкая боль и грохот. Меня скинули с повозки. Не могу, не могу открыть глаза… Меня волочат, но куда? Скрип металлических петель и поворот ключа… Голова раскалывается, хочется умереть…

…

Через некоторое время я все же нашел в себе силы, вот только тщетная попытка подняться привела к падению и еще худшей боли. Я лежал в каком-то светлом подвале. Кругом стояли факелы, а рядом с моей металлической клеткой — накрытый стол. Помимо головной боли, я ощущал, как немеет нога и ноет грудь. Слегка приподнявшись на локти, я отполз к стене и, облокотившись на нее, закрыл глаза.

— Голова болит? — спросил меня кто-то.

— Словно после пьянки, — ответил я, не открывая глаз.

— Да уж, про тебя правду говорили. Ты не человек, а монстр! Сколько парней этой ночью ты отправил к Королю души? Как там про тебя пели? — он взял какой-то музыкальный инструмент и сев на стул, начал играть.

— Ты бы лучше в барды подался, а не в разбойники…

— Тоже так считаешь?

— Ты был в лагере… Почему я тебя не помню?

— Не помнишь?! — засмеялся он. — Самое смешное, что в ту ночь, я спас человека, из-за которого погибла моя сестра! — закричал парень, бросив инструмент в стену.

В моих глазах заблестел ужас той ночи и осознание того, что этот человек — брат той маленькой девочки, который, как она и говорила, воевал на стороне северян.

— Подожди… Ты…

— Заткнись! Если бы ты был хоть каплю черствее, она была бы жива! Зачем ты повел ее в палатку?! Зачем оставил в лагере, а не выгнал?! Война не создана для детей! — он снова рухнул на стул, опустив голову. — Если бы все было иначе… Я никогда не забуду, как я поднимался в гору и видел, как полыхает лагерь, и как исчезают в лесу сотни лучников, которые пропали так же быстро, как и появились… А потом… Потом они нашли ее тело, и сразу же доложили тебе. Ты оседлал коня и уехал прочь, даже не взяв денег. Они были тебе не нужны. Ты бился там ни ради короля, ни ради себя, ты убивал, чтобы успокоиться… Это просто тебе нравилось! Когда же я пришел за деньгами, убитый горем, мне сказали, что дезертирство не оплачивается. Избили до полусмерти, сломали руку и выбросили на улицу… С тех пор я мечтал встретить тебя, чтобы самолично перерезать глотку. Ушел в разбойники, брал небольшие заказы от твоего братца…

— Погоди, что?

— Да, твой младший брат тот еще выродок. Когда ты пропал, Лорд Тейрэн тут же начал междоусобицу. В конце концов, все привело к еще одному заказу, но он так и не состоялся. Тодиор Докерс сбежал. Мы искали его, но все без толку. И вот нам сообщают, что ты едешь в Большую деревню, так как отказался от наследства и титула. Я даже не удивился, это в твоем духе.

— Значит, мой родной брат нанял тебя, чтобы добиться власти…

— Да! Сначала мы потребуем за тебя выкуп, а когда получим его, я казню тебя и твоего брата. Ненавижу эту алчную суку.