Ее отважный капитан

Рис проснулся рано и поскакал туда, где были расквартированы его солдаты. Утренний воздух был бодрящим и свежим; аромат пшеничных полей напоминал ему о родине. А родина напоминала о Хелен.

После того как Хелен и ее отец изгнали его, Рис думал, что больше никогда в жизни ее не увидит. Он убеждал себя: скорее всего, она вышла замуж и уехала из Нортгемптоншира. Неужели она не сделала ни того ни другого? И почему он задается такими вопросами?

Когда он добрался до своей роты, оказалось, проблем с людьми достаточно, и он выбросил мысли о Хелен из головы.

Почти.

На обратном пути в Брюссель он в который раз напомнил себе, что ему было лучше без нее, что он построил жизнь, которая ему прекрасно подходит: сражения, войны… Его рота в полку была небольшой — всего пятьдесят человек вместе с лейтенантами. Однако в его задачу входило сохранить им всем жизнь и разбить Наполеона раз и навсегда. Рис считал, что вполне способен решить эту задачу, — значит, способны и его солдаты.

Он отвел лошадь в конюшню и вернулся в отель. Зашел к себе. Гранта не было. Может, тоже ускакал по делам, а может, отправился завтракать в ресторан при отеле. Рис умылся и спустился в ресторан.

И тут же увидел женщину, которую всеми силами стремился избегать — и не мог выкинуть из головы.

Хелен сидела за столиком с братом, который посмотрел на него и расплылся в улыбке. Сделать вид, что он их не заметил, было невозможно. Рис сделал к ним шаг.

Дэвид вскочил с места:

— Рис! Это в самом деле ты! Я думал, ты мне приснился. — Он повел рукой: — Садись с нами!

Рис огляделся, надеясь увидеть в зале Гранта и получить предлог отказаться от приглашения, но друга не было видно. Хелен явно тоже не радовалась возможности сидеть с ним за одним столом, тут их настроение совпало. Он сел напротив ее брата, чтобы не испытывать искушения смотреть на нее.

— Вижу, ты уже пришел в себя, — обратился он к Дэвиду.

Хелен он лишь сухо кивнул. Та с каменным лицом отвернулась.

Дэвид прижал пальцы к виску:

— Голова раскалывается! — Он снова широко улыбнулся. — Подумать только, встретить тебя — и где, в Брюсселе! А ведь скоро сражение, да? Я слышал, ты стал офицером. Жаль, я не могу так поступить.

Может, он и не жалел бы, если бы ему хоть раз пришлось видеть настоящую битву. Риса возмущали толпы британцев в Брюсселе, которые приехали поглазеть на кровопролитие, словно римляне в Колизее. — Тебе лучше вернуться в Англию, — сказал Рис.

Дэвид поморщился и покосился на Хелен:

— Вот и Хелен твердит то же самое.

— Она права. — Рис посмотрел на нее, и их взгляды ненадолго встретились.

К Рису подошел официант.

— Что вам принести, капитан? — спросил он по-французски.

— Кофе.

Дэвид продолжал болтать о схватке с Наполеоном:

— Не понимаю, почему Хелен против. Ведь мы станем свидетелями истории! Увидим сражение между двумя величайшими полководцами нашего времени, а может, величайшими полководцами всех времен!

— Сражение — дело грязное, — повернулся Рис к Дэвиду. — Совсем не то, что смотреть боксерский поединок, скачки или даже петушиные бои. Пушечные ядра и ружейные пули не различают, кто перед ними — солдат или просто зевака. И то, чему ты станешь свидетелем, уже никогда не сможешь забыть.

Дэвид взволнованно распахнул глаза:

— А ты видел много сражений?

— Достаточно. — Рис не собирался рассказывать мальчишке, что ему довелось пережить.

— Как бы мне хотелось во всем участвовать… — мечтательно протянул Дэвид.

— Твой долг — быть дома, — настойчиво ответила Хелен.

Долг же Риса заключается в том, чтобы устоять, когда его обстреливают из пушек и ружей.

— Я понимаю, что не могу участвовать в сражении, — вздохнул Дэвид. — Но для меня это так важно! Я не могу его пропустить.

Хелен понизила голос и решительно сказала:

— Я проделала большой путь, чтобы вернуть тебя домой, и ты непременно поедешь со мной в Англию. — Не командуй! — вскричал Дэвид, словно капризный ребенок. — Я не стану тебя слушаться! Оставь меня в покое! — Он вскочил и выбежал из зала.

Неожиданно Рис остался наедине с Хелен. Теперь уже невозможно не обращать на нее внимания. Более того, он очень остро ощущал ее близость. Ее аромат. Ее осанку. Ее эмоции. Ему показалось, она стиснула зубы. Он почувствовал ее гнев и беспокойство.

— Глупый мальчишка!

Рис понял, что должен отвлечься от нее.

— Сколько ему сейчас? — спросил он.

— Недавно исполнилось восемнадцать.

Примерно в том же возрасте сам Рис понял, что влюблен в нее.

— Глупый брат глупой сестры, которая ходит по тавернам, куда леди заходить небезопасно?

Ее глаза сверкнули.

— Что еще мне оставалось делать? Я беспокоилась, что он впутается в неприятности. И ведь я оказалась права!

Верно. Дэвида избили бы до полусмерти, если бы не вмешался Рис.

— Ты и сама рисковала.

— Со мной был Уилсон.

— Уилсон, — хмыкнул Рис. — Бедный старик так устал, что едва держался на ногах. Ему нужно лежать в постели, а не таскаться по тавернам.

— И я ему это говорила. — Хелен смерила Риса гневным взглядом. — Он отказался отпускать меня одну!

Рис прекрасно понимал, что может случиться с женщиной, которая рискнет ночью гулять по здешним улицам в одиночку.

— Хорошо, что хоть кому-то хватает здравого смысла.

Она отвернулась и, взяв кусок хлеба, принялась отщипывать крошечные кусочки. Он сразу вспомнил, — это признак того, что ее раздирают обида и гнев. Надо сменить тему.

— Как себя чувствует Уилсон?

— Не знаю. Я велела ему как следует выспаться. Оставила записку, что утром мы в его услугах не нуждаемся.

По крайней мере, она проявила хоть какую-то заботу о старике.

Хелен посмотрела на него в упор, и ее взгляд подействовал на него, как удар в солнечное сплетение.

— Рис, не считай себя обязанным сидеть со мной за столом. Дэвид, конечно, не оставил тебе выбора, но я не стану тебя задерживать.

Она хочет, чтобы он ушел?! В таком случае он останется!

— Ты кого-то ждешь?

— Нет. Кого мне ждать? — озадаченно спросила она.

С таким же успехом он мог бы прямо спросить, приехал ли с ней муж.

— Например, мужа. Разве он не с тобой?

Ее глаза сверкнули.

— Я не замужем!

— В самом деле? — язвительно спросил он. — А я-то думал, ты вышла за герцога или, по крайней мере, за маркиза. Разве не в том заключался план?

Она посмотрела на него:

— А ты женат?

— Разве что на армии, — усмехнулся Рис. — В таком случае кто же приехал с тобой? Отец?

Голос у нее стал тише.

— Отец умер. Мама тоже.

— Я не знал. — Рис отвернулся.

Он не знал о смерти ее отца и матери. Его родители скрыли это от него. Ему захотелось спросить, отчего они умерли, но сдержался.

— С их смерти не прошло и полугода.

— Прими мои соболезнования.

Он ненавидел ее отца, хотя граф заплатил за офицерскую лицензию Риса и снабдил его достаточной суммой на покупку всего необходимого. Впрочем, он поступил так вовсе не по доброте сердечной.

Хелен по-прежнему щипала хлеб. Рис пил кофе. Молчание между ними затянулось. Слишком многое оставалось невысказанным. И Рис определенно не собирался ни о чем говорить.

Хелен положила хлеб на тарелку.

— Пойду взгляну, как там Уилсон.

Рис посмотрел ей вслед. Его мучили многочисленные вопросы. Например, почему она не замужем?

Идя к лестнице, Хелен думала, как больно сидеть с ним рядом и чувствовать его враждебность! И все же понадобилась вся сила воли, чтобы найти удобный предлог уйти от него. Правда, она в самом деле волновалась за Уилсона. Хотя велела старику выспаться, не похоже на него так долго оставаться в постели. Скоро одиннадцать… Для Уилсона и подъем в восемь утра считался поздним.

Номер Уилсона находился под самой крышей. Хелен долго шла по длинному, узкому коридору, не застеленному ковром и со скудным освещением. Подойдя, постучала в дверь.

— Кто? — услышала она ворчливый голос Уилсона.

— Леди Хелен, — ответила она. — Пришла вас проведать.

Девушка услышала, как он шаркает к двери. Слуга чуть приоткрыл ее.

— Леди Хелен… — Уилсон попытался поклониться, но схватился за дверную ручку, видимо, он с трудом держался на ногах.

Сквозь узкую щель она увидела, что старик в ночной рубашке и ночном колпаке. Даже при тусклом свете она заметила, как посерело его лицо. Дело не просто в усталости.

— Уилсон, вам плохо? — озабоченно спросила Хелен.

Он открыл было рот, но, пошатнувшись, качнулся назад. Девушка распахнула дверь и, быстро войдя, успела его поддержать.

— Вам в самом деле плохо.

— Немного, — буркнул он.

— Ложитесь в постель. — Она подвела его к узкой постели в углу маленькой комнатки.

— Устал, миледи, только и всего. — Он лег.

Она укрыла его одеялом. Пощупала лоб.

— Да вы весь горите!

Он облизнул потрескавшиеся губы и попробовал сглотнуть.

Хелен огляделась и увидела только кувшин для умывания. Питьевой воды не было.

— Вы что-нибудь ели?

Признаков того, что он ел, не было — ни тарелок, ни стаканов. Накануне, перед тем как отправиться на поиски Дэвида, они лишь наскоро перекусили. Хелен намочила полотенце водой из кувшина и положила ему на лоб. Сколько она себя помнила, Уилсон ни разу не болел. В детстве он был одним из ее незыблемых столпов. Если она попадала в неприятности, вернее, если они с Рисом попадали в неприятности, Уилсон всегда приходил на помощь.

Хелен встревожилась:

— Сейчас вернусь!

Она выбежала из комнаты, спустилась и внизу увидела Риса, который собирался подняться к себе.

Он схватил ее за плечо.

— Что случилось? — хрипло спросил он.

Она только отмахнулась.

— Где портье? — На посту его не было.

— Что случилось?! — настаивал Рис, не отпуская ее.

Ей следовало злиться на его назойливость, но она была слишком встревожена из-за Уилсона.

— У Уилсона жар. Ему нужен врач.

— Жди меня здесь! — велел Рис.

Но она последовала за ним назад в ресторан, где он подозвал официанта и стал что-то ему говорить на французском.

Тот кивнул и убежал.

Рис повернулся к Хелен:

— Он приведет врача. Где Уилсон? Я о нем позабочусь.

— Ему нужно попить. — Она огляделась в поисках еще одного официанта.

Но Рис снова взял инициативу на себя и велел подошедшему официанту приготовить пиво, хлеб, чай и какой-нибудь бульон.

Когда слуга вернулся с подносом, Рис взял его:

— Je vais le porter^[2].

— Oui, Capitaine, — поклонился слуга.

Хелен потянулась к подносу:

— Рис, я сама отнесу.

Он был таким бесцеремонным, таким не похожим на того Риса, которого она знала!

Не выпуская поднос, он решительно возразил:

— Я сам отнесу.

Хелен слишком волновалась за Уилсона и потому не стала спорить. Она первой поднялась наверх и прошла по длинному коридору в номер Уилсона. Постучав, открыла дверь.

— Уилсон, это снова я, леди Хелен, — сказала она.

Старик попытался приподняться.

Рис поставил поднос на столик и сел на край кровати.

— Уилсон, я тоже здесь, — заботливо проговорил он, сразу становясь похожим на прежнего Риса. — Рис Лэндон. Помните меня?

— Рис, мой мальчик. Ты вернулся. — Старик попытался улыбнуться. — Вернулся к миледи.

Уилсон, видимо, бредил. Да, Рис действительно вернулся, но не к ней.

Хелен тоже подошла к кровати.

— Мы послали за врачом. Но вы должны что-нибудь попить. — Она посмотрела на Риса: — Ты не поможешь ему сесть?

— Леди Хелен, не нужно беспокоиться из-за меня, — возразил Уилсон.

Рис усадил Уилсона с мягкостью, напомнившей Хелен о прежнем мальчике, который спасал и выхаживал раненых птиц и кроликов, а однажды даже ежа, которого они назвали Генри. Хелен помогала Рису собирать жуков и ягоды, чтобы кормить его… Но теперь Рис стал другим. Он способен подчинить целую таверну, полную пьяных солдат, и такой сильный, что без труда тащил Дэвида по брюссельским улицам, а потом по лестнице в отеле. Однажды, еще в детстве, ей пришлось столкнуться с таким Рисом — сильным и смелым. Увидев, как деревенские мальчишки толкают ее и дергают за косички, Рис заступился за нее и победил их всех, хотя их было трое против одного. После того случая он научил ее драться, как мальчишка, — на тот случай, если его не будет рядом и он не сможет прийти ей на помощь.

Хелен поправила подушку и подсунула под спину Уилсона запасное одеяло, чтобы ему было удобнее сидеть. Рис поставил единственный деревянный стул в номере рядом с кроватью и жестом велел Хелен сесть.

— Уилсон, выпейте немного бульона. — Она зачерпнула ложку и поднесла к его рту.

Старик проглотил бульон с довольным видом. Она заставила его съесть всю чашку и выпить несколько глотков пива. После еды старик задремал. Хелен положила ладонь на лоб Уилсону и покосилась на Риса:

— Он по-прежнему очень горячий.

— Он очень состарился за пять лет, а я помню его сильным, как дуб.

— Он почти всегда распекал нас. — Сердце заныло от тоски.

У нее в самом деле было идиллическое детство. И только после того, как Рис оставил ее, жизнь стала унылой.

Рис решил, что она замужем, но как могла она выйти за другого? Правда, ее отец финансировал пару лондонских сезонов, но молодые — и не очень — мужчины, которых с ней знакомили, не могли сравниться с Рисом. Она отказывала всем поклонникам. Отец пришел в ярость. Он угрожал отречься от нее и выкинуть ее на улицу, но Хелен понимала: отец боится осуждения света. И отец стал вкладывать все надежды и силы в Дэвида: он внушал мальчику, что в один прекрасный день тот станет графом.

Пока же Дэвид не выказывал никаких признаков, что готов повзрослеть. Ей нужно помочь брату принять свою роль. В противном случае пострадают их имение, работники и деревня.

Хелен покосилась на Риса. Тот озабоченно смотрел на Уилсона.

— Ты можешь несколько минут посидеть с ним? Не хотелось бы, чтобы он был один, если придет врач. Мне надо сообщить Дэвиду, что Уилсон заболел.

— Я побуду с ним.

Хелен спустилась к номеру Дэвида. Постучала.

— Кто там? — послышался его голос из-за закрытой двери.

— Хелен. — Она боялась, что брат ей не откроет.

Но Дэвид открыл, и она вошла. В комнате было гораздо больше беспорядка, чем накануне. Она не стала упрекать брата за это.

— Я пришла сказать, что Уилсону очень плохо. — Она сообщила, где номер Уилсона. — Я посижу с ним хотя бы до тех пор, пока его не осмотрит врач.

За ним уже послали.

— Значит, ты не собираешься заставлять меня возвращаться в Англию сегодня? — буркнул Дэвид.

Хелен удивилась: неужели он настолько черствый?

Она ответила довольно резко:

— Нет, сегодня мы никуда не поедем. Уилсон должен выздороветь перед тем, как мы отправимся домой.

Дэвид, надо отдать ему должное, смутился:

— Ну да, я грубо выразился… Чем я могу помочь?

— Ничем. — Хелен собиралась добавить, что ей помогает Рис, но вряд ли тот задержится надолго.

— Тогда я погуляю, если ты не против, — снова капризно проговорил брат.

— Надеюсь встретиться с тобой за ужином.

— За ужином, — повторил он. — Ладно, если надо… Она снова оглядела комнату, а потом посмотрела брату в лицо.

— Не забудь. Приходи к ужину.

Она поторопилась подняться к Уилсону, чтобы не задерживать Риса, ведь у него наверняка дела…

— Я вернулась.

— Вижу. — Он встал.

Хелен подошла к кровати. Очутившись рядом с Рисом, поразилась его высокому росту. Она так часто вспоминала его мальчиком, всего на два года старше и ненамного выше себя!

— Как он? — спросила Хелен, хотя слышала, что Уилсон дышит с трудом.

— Так же. — Голос Риса немного смягчился.

— Теперь я могу с ним посидеть, — заверила она Риса. — Ты можешь идти.

Вместо ответа, он посмотрел на нее в упор. Она не отвела взгляда.

— Я очень благодарна тебе за помощь — и вчера, и сегодня, но больше я ни о чем тебя не попрошу.

— Я побуду еще ради Уилсона. Он всегда был очень добр ко мне. Если я уйду, а тебе срочно понадобится помощь… Надо хотя бы дождаться врача.

Он прав. Пока Уилсона нельзя оставлять одного, лучше, если они оба побудут с ним.

Когда-то находиться вместе для них было так же естественно, как дышать. Теперь же атмосфера в комнате была напряженной. Сердце у Хелен билось чаще. Ее нервы были туго натянуты, как струны на арфе.