S-T-I-K-S. Изолированный стаб

Я сюда попал старым. Ехал в машине, потом был кисляк, но это я позже узнал, а так, туман как туман. И вдруг меня, уже без машины, швырнуло в кусты, прилично долбанув об землю. Пара минут ушла, чтобы прийти в себя от удара и осторожно встать на ноги. Я пошевелил руками, затем ногами и понял, что бодр, весел, и у меня ничего не болит! Когда вам пошёл хренадцатый десяток, а мне тогда уже далеко за хренадцатый десяток был, и вы понимаете, что у вас ничего не болит, единственное объяснение — умер.

Однако я оптимист, поэтому процентов десять-двадцать отложил на всякое там — другой мир, апокалипсис и прочие невероятные варианты, но действовал по базовому плану. Вокруг меня были монстры и другие иммунные. Увидев мою уверенность и понимание происходящего, ко мне подтянулись молодые, сильные, но перепуганные и растерянные люди. Они тупили по-чёрному, но могли действовать, а я пытался объяснять происходящее окружающим, как сам понимал в то время.

Антуражу добавляли валяющиеся повсюду грудами обглоданные кости, отстрелянные дульнозарядные пищали, древние пушки, горы колюще-режущего оружия, дымили заваленные обгоревшим гнилым мясом рвы, а высокие каменные стены были замазаны кровью снизу доверху.

С первого взгляда было понятно, что оружие не из «Властелина Колец», а из чьей-то больной фантазии. Ржавое искривлённое оружие валялось грудами между обглоданных костей, а посреди этого безобразия бегал я — дедок, в полной уверенности что умер, и теперь ему надо осваиваться на новом месте пребывания, пока за ним не пришли крылатые чуваки из распределительной команды.

В нашей компании были даже офицеры, в настоящей офицерской форме. Как я на них орал, хватал за шиворот и материл, пока они в себя не пришли и не начали вести себя, на тот мой взгляд, адекватно. Очень даже боевые офицеры, но в этой ситуации они совершенно растерялись. Разбросанные повсюду обглоданные кости, древние орудия и валяющиеся мечи, щиты и копья вводили их в ступор. Я, будучи уверенным в варианте номер ноль, на взгляд моих товарищей действовал вполне разумно и наверняка знал всё, но никому не рассказывал. Ха!!! Я до сих пор много чего о том времени не рассказываю. Неудобно. Стыдно.

Впоследствии, конечно, появились лидеры из офицеров, которых я матюкал и пинал на первом этапе. Они и возглавили нашу небольшую коммуну и борьбу за выживание. Но с тех пор у всех сложилось устойчивое мнение, что я больше всех знаю.

Те, кто видел меня лично в первые дни, подкрепили уверенность остальных и зрительным образом. Ах, как я скакал вприпрыжку, бегал, лазал на деревья и спрыгивал с двухметровых сараев! Всё это делал, имея лицо того старика, которому далеко за хренадцатый десяток. А что? Почему бы и не да? Посмотрел бы я на ваше поведение, когда вдруг спина не болит и вообще ничего не болит!

Современного оружия у нас не было. Использовали мечи, топоры, древние пищали, луки и копья, зато Стикс щедро раздал многочисленные умения, полностью компенсировавшие недостатки технологий. Наши соседи, с которыми мы по мобильникам разговаривали, удивлялись количеству даров Стикса. Я думаю, Стикс одаривает уникальными умениями, компенсируя недостаток огнестрельного оружия.

Одно из наших любимых занятий — поболтать с соседями, хотя связь отвратная. Соседи за голову хватались от наших рассказов, и поверить не могли, какие умения у нас появляются, и какими древностями мы убиваем заражённых.

Я очень переживал, что мне никакого особого умения не досталось. У наших бойцов уже по нескольку полезных, а кое-кто и считать бросил, а вот я всё никаким хорошим умением не обзавёлся.

В один из вечеров, когда мы через черноту рассматривали соседей и общались по телефону, мне на глаза попался силуэт девочки рядом с высоким человеком в камуфляже. В трубке я слышал только тонкий детский голосок, обращающийся к мужчине. Я вдруг понял, что могу сделать. Предположение было невероятное. Мне показалось, что я смогу сделать малышку иммунной. Очень осторожно, боясь спугнуть своё сумасшествие, попросил своего собеседника передать ей трубку.

— Привет! Тебя как зовут?

— Эллоизочка!

— Как?!

— Эллоизочка! — возмущённо произнесла девочка, и тут же решила наградить мои свободные уши жуткой историей, — Мне дядя Крот зайца принёс, им уши оторвали. Дяде Кроту ухо откусили, а Степаше ухо оторвали! Дяде Кроту хорошо, у него новое выросло, а Степашке больно, ему надо пришивать.

— А у меня в детстве был жираф. Я с друзьями ему голову оторвал, а потом сами пришили. Шея у него короткая получилась. Все думали, что он лошадь, а он жираф, — поддержал я разговор.

Я почти час говорил с девочкой об игрушках, имеющих функциональные нарушения опорно-двигательного аппарата, вызванные травмами. Мы говорили о жутких монстрах, откусывающих ноги. Обсуждали, как удобно, когда ноги отрастают, и как плохо, что игрушкам их приходиться пришивать.

На меня накатило странное ощущение ужаса и восторга. Теперь я точно знал, что она с нами, с иммунными. Дрожащим от волнения голосом я попросил малышку вернуть телефон взрослым. Телефон взял мужчина в камуфляже, который стоял рядом и внимательно слушал всю нашу беседу.

— Слушаю, — раздалось в трубке.

— Я Эллоизочку уговорил стать иммунной. Кажется, наверное.

— Мужик, так не шутят.

— Я как-то и не подумал шутить.

— Ты вообще понимаешь, о чём с ребёнком говорил? У тебя с головой всё в порядке?

— Представления не имею, — ответил я. Ответом мне была брошенная трубка.

Я без сил сел на землю и только сейчас убрал от уха экран телефона, по которому текли струи пота. Вся одежда была мокрая, хоть выжимай. Сил стоять не было.

После моего разговора с ребёнком наши соседи не общались с нами три недели. У них был ступор. С нами никто не разговаривал, телефон не брали, но и мобильную связь не отключали. Затем их начальник позвонили Королю Артуру, и руководители общались по поводу меня.

Знахари однозначно пророчили этой девочке участь заражённой и намекали на то, что надо бы озаботиться белой жемчужиной. Теперь все в один голос говорили, что всё будет хорошо. Девочка точно иммунная. Человек в камуфляже оказался командующим всей их артиллерией, по имени Механик. Девочка была его дочерью. Что тут началось!

Базовая станция прошла глубокую модернизацию, чернота, по-прежнему могла внести коррективы на своё загадочное усмотрение, но качество связи заметно улучшилось. Сигнал из отвратительного и почти никакого модернизировался в уверенно хреновый. Начали появляться новые лица, как взрослые, так и детские.

Одарил, оказывается, меня Стикс величайшим и редчайшим умением — убеждать местных детей, что родились в Стиксе, не перерождаться. Умение было не абсолютным, процентов на десять, но с учётом огромного дефицита белого жемчуга, для большинства детей это был единственный шанс остаться людьми.

Приходили отдельные семьи с детьми, иногда прикатывал БТР, и из него выводили стайку малышей. Как-то приезжали хитрованы на очень крутых по меркам Стикса бронированных тачках и в очень дорогих прикидах. Мне удалось уговорить довольно много детей, больше чем один к десяти. Наверное, они их как-то подбирали, почти половину уговорил. Сказали, что, если будет нужна помощь, если вдруг выберешься из этой своей черноты, то можешь на нас рассчитывать. Вот только как нам ништяки передать, они не знают, но должок за ними, а они этого не забудут. Короче, классика — «Будешь у нас на Колыме», заходи, отбашляем. Я вообще никогда вопрос оплаты не ставил, да и как тут что-то передать?

Регулярно приходили нео. Мы их называем нео, а они себя — новые люди! Они за Пеклом живут и обладают космическими технологиями. Помню их первый приход к нам. Прошли на шагающем танке напрямую через Пекло, с другой стороны кластеров. Наши соседи глазам своим не верили. Танк совсем не такой, как в «Звёздных войнах», совершенно не похож. Дарт Вейдер от зависти умер бы. Сразу видно, что эту машину для боя проектировали, не кино. Новые люди на своём шагающем танке по Пеклу, как у себя по хутору бродят. Они несколько раз в год приходят, но пройти к нам через черноту не смогли. Что-то сделали с базовой станцией у смежников. Если мы раньше без связи могли и неделю сидеть, то теперь, если бы полоска уровня сигнала могла выпрыгнуть за экран, то выпрыгнула. Вообще ниже полной не опускалась.

В первый раз привезли восемь детей. Я с ними со всеми подолгу говорил. Убедил не перерождаться пятерых, остальных нет. Они меня спросили, всё ли точно, один раз, потом второй раз. Нео всё спрашивают по два раза, и по два раза получают ответ. Потом одно молниеносное движение, и три детских тела уже на руках огромных бронированных монстров. Они своих детей убили, которые переродятся. Экзоскелет у них или скафандр, непонятно, но бронированное и боевое. Жутко всё это, но я сделал что мог. Не могу я всех уговорить.

Тогда они больше ни с кем не общались. Три дня ходили по кругу, что-то жгли, что-то пели, а потом погрузились на броню и ушли. Мда-а-а-а, видно с белым жемчугом плохо даже у них. Говорят, скребберы трусливые твари, если силу чувствуют, то сбегают при любой опасности. Если у обладателей шагающих танков проблемы с белым жемчугом, что детей вот так режут, что через всё Пекло протащили, то я даже не представляю, какова ценность этих белых шариков.

Приходили ещё много раз, только уже не подходили к смежникам, а высаживали детей прям на той стороне черноты, где мы тварей прикормили.

Нео привозили очень много детей, иногда до полусотни, и все местнорождённые. Всё повторялось. Я из кожи лез, чтобы как можно больше детей уговорить. Делал что мог, больше никак. В Стиксе детей рожать страшно, и рождение ребёнка скорее случайность. Такое количество местных детей у нео — просто аномалия.

Ах да, я не представился! Я Добрая Милая Крёстная, такое имя мне дали, я не хотел, так получилось. Когда мы тут только появились, у нас на стабе с именами был полный порядок. Все имели собачьи клички в одно слово, а потом, как у меня умение обнаружили, пришёл странный дедок. В Стиксе стариков нет, даже я до сорока отмолодился, а дедок был именно стариком. Он припрыгал на одной ноге и с двумя искалеченными руками. Конечности сильно пострадали, а его трясло. Откуда он взялся, непонятно, он не с перегрузкой пришёл, а был иммунным. Мы все сбежались, а дед, как меня увидел, разодранной рукой мне в грудь тычет, глаза выпучил: «Ты! Это ты! Ты как Добрая Милая Крёстная из сказки про Золушку, для всех детей возможность единственная в богомерзких тварей не выродиться. Берегите его и оберегайте, и будет его дар сохранён».

Глазами водит, а с ран кровь стекает. На спину упал и продолжает: «Так его и называйте — Добрая Милая Крёстная, и дар его будет с ним, пока его правильным именем называете. И вокруг него люди должны быть с человеческими именами, а не собачьими кличками. Имя и фамилию человеку не случайно дали. А собачьи клички свои забудьте, нет их теперь. По-людски называться должны. В имени хотя бы два слова должно быть».

Сказал и умер. Скотина! В Стиксе с суевериями всё очень плохо, и с тех пор повелось, что я Добрая Милая Крёстная, и сокращать моё наименование не собираются, и у всех остальных два слова в имени. За мой дар боятся. Даже Батюшка Айболит, крестом и огнём выжигающий мракобесие, сделал для моего случая исключение.

Ха-ха! Вот уж наивный чукотский старикашка. Можно подумать, от того, что два слова в имени, что-то поменялось. Вот, например, Зойка Свинюка.

Человек случайно зашёл в продуктовый ларёк, в железный вагончик с маленькими окошками и убогой надписью. Так её сюда вместе с вагоном и кинуло.

Если вы думаете, что главное, чтобы пережить осаду заражённых, нужна еда и вода, таки да, а ещё главное, чтобы был туалет. Вот так мы её и нашли на третьей неделе — по запаху. Всё это время заражённые стучали в стены и крышу ларька. Практически уже разодрали. Но мы успели. Три недели в железной будке, на солнце. Ё-моё…

Зойка Свинюка — она, конечно, была против, но имя прижилось.

Ядвига Сороконожка, Гость из Будущего, Эль-Маринель Ушастая — хорошие имена? Подробностей-то старикашка не уточнил.

Ещё Батюшка Айболит — в церквушке он своей прилетел вместе со старушками. В наших изолированных кластерах со временем перерождения большая беда. Люди в заражённых превращаются минут за десять-пятнадцать. Есть кластеры, с которых так и не получилось ни одного иммунного вытащить, потому что просто не успевали. Пока добежишь, новичков уже в клочья порвали.

Так вот, когда старушки обернулись и собачонку церковную есть начали, он животное спас. Псине старушки ногу почти отъели. Батюшка собаку отнял, старушек раскидал, так на руках с собакой и бегал. Когда мы подоспели, он ещё и паре мертвяков, пришедших с соседних кластеров, ввалить успел. Вот так — Батюшка Айболит.

В бою мы друг друга коротко называем. На проповеди так и сказал:

— В бою можно. Вместо Эль-Маринель Ушастая — просто Ушастая, вместо Зойка Свинюка — Свинюка. Меня можно вместо Батюшки Айболит называть Батюшка.

Что-то намудрил, конечно, святой отец, а моё имя сокращать нельзя!

Ух, попадись мне этот гадкий старикашка в другой жизни!

Есть ещё двое, о которых нужно рассказать отдельно. Настя Лёня — близнецы. Собственно, они никакие не близнецы, и не Настя и Лёня. Они муж и жена, и у них ребёнок. Ребёнок, с которым мне до сих пор не удалось договориться не перерождаться. Небезнадёжный ребёнок, он начинает меня слышать и почти соглашается не перерождаться, но потом замыкается в себе, и опять никак. Каждый день вижу и спрашиваю, готов ли он к разговору. Но нет, пока не могу уговорить. Настя и Лёня мечтают о подстраховке — мечтают о белой жемчужине.

Они бойцы в душе и сознательно выбрали путь квазов. Если мне не удастся договориться с их чадом, то они должны быть готовы убить скреббера сами, если вдруг, конечно, произойдёт чудо, и они его встретят. Настя Лёня наша главная ударная сила. Сейчас это два гиганта в полтора человеческих роста, покрытые роговыми пластинами и размахивающие своими стокилограммовыми секирами как бамбуковыми палками. Да, они знают, что выглядят не очень. Они всё делают ради ребёнка. Мы скармливаем Насте Лёне львиную долю чёрных жемчужин. Я сам видел, как один рубер увернулся от их секир, но кто-то из них схватил его лапищами, а другой голову оторвал. Голыми руками — как котёнку.

Настя Лёня сильно переродились. Издали они вообще не различимы, так и повелось — Настя Лёня. По отдельности близнец-Настя и близнец-Лёня, а вместе Настя Лёня, вроде так и так два слова в имени, зачёт для нашего сумасшедшего, суеверного стаба.

Если серьёзно, то тот хитрованский дедок задел за живое. Если бы он дал гарантию что, если мы себя не будем называть по имени-отчеству, то третья нога отрастёт, народ бы только посмеялся. Но дедок попал в точку, проехался по самому-самому. Мы живём долго, и есть у нас подозрение, что мы жить можем бесконечно, у многих могут родиться дети. Мало того, что белый жемчуг — это величайшая редкость, так мы ещё и живём в изолированном кластере, а иметь для своего ребёнка пускай всего десять процентов вероятности, это на очень-очень много больше, чем иметь один процент.

Один к десяти или один к ста. Улавливаете? Именно поэтому моё имя такое долгое и сложное, именно поэтому все называют друг друга в два слова, и если нет на то острой необходимости, стараются не сокращать. Может, всё это и фигня, и выживший из ума дедок случайно так попал. Сказал бы он что-нибудь другое, наш народ бы забил бы на это дело сразу, а тут самое-самое.

Одним из первых детей, был ребёнок Насти и Лёни, рождённый, когда они людьми были. Как нам рассказали соседи, дети перерождаются по весу. Нам нужно было время, чтобы я успел уговорить не перерождаться. Кормили ребёнка не просто мало, его микроскопически мало кормили, только-только фактически жизнь поддерживали. Но он всё равно упрямо рос. Если ему не давали набирать мышечную массу, то он набирал массу костную. Это был ходячий скелет, живший на минимальном количестве еды, буквально ложечка в день, и умении Батюшки Костолома поддерживать жизнь. Батюшка у нас ого-го какой мастер по лечению. Бывало, такой фарш ему принесут, а через некоторое время человек снова на ногах. Чтобы ребёнок не успел переродиться, даже планировалось отрезать ноги, благо Стикс позволяет потом отращивать. Вы представляете? Чтобы как-то продержать ребёнка внутри заданных параметров веса, планировалось ему отрезать ноги и, возможно, руки, чтобы получить дополнительное время. Своему собственному ребёнку отрезать ноги и руки, как вам?

Всё это у нас перед глазами. Мы тут мало чего боимся. На крупных тварей с копьями и топорами ходим, а потери моего дара испугались.