Драконий перстень

В оформлении обложки использована фотография автора Gino Santa Maria «Roman soldier with sword and Calvary with crosses in background» с https://www.shutterstock.com.

В лучах заходящего солнца древний город Арташат, погружаясь в безмятежность неги и мир причудливых грез, окрасился в багрово-золотистые тона. Медленно остывая от дневного зноя, столица царства Великая Армения засыпала.

К храму армянской богини Анаит приблизились три женские фигуры — сгорбленные и мрачные, в просторных грязно-серых плащах-гиматионах, край которых был наброшен на голову, скрывая лицо. Опираясь на посохи, они ковыляли ко входу в храм, куда в это вечернее время стекались для лечения больные и убогие. Оно начиналось с обряда очищения — страждущих окуривали специальными благовониями, а потом жрецы всех укладывали спать прямо на каменные плиты святилища, чтобы утром выслушать рассказ о сновидениях больных и назначить лечение.

— Меня зовут Каринэ. Вы можете прилечь у алтаря, — обратилась к женщинам жрица после завершения обряда, указывая на возвышение, на котором курился жертвенник.

Одна из пришедших приблизилась к позолоченной бронзовой статуе богини Анаит и, выпрямившись, подняла голову, взглянув на ее руку. Богиня, изображенная как величественное изваяние, стояла на пьедестале и держала в поднятой правой руке жезл с парой отшлифованных камушков горного хрусталя. Сбросив с себя плащ, женщина, молодая, красивая, с золотистыми волосами, в доспехах и с оружием, холодно взглянув на жрицу, направилась к статуе богини. Каринэ всполошилась:

— Ты кто?! Что тебе надо?

— Не мешай, и все останутся живы, — невозмутимо ответила женщина-воин.

— Ты амазонка?! — воскликнула жрица. — Мужеубийца!

— Я пришла забрать, то, что мне нужно!

Амазонка кивнула своим спутницам, тоже молодым и сильным девушкам, которые, сбросив плащи, подбежали к статуе, ловко соединили руки, сцепив пальцы в замок, на который вскочила их предводительница, и подняли ее вверх. Схватив жезл, она спрыгнула на пол и попыталась бежать к выходу. Двери храма внезапно с шумом закрылись. Пространство с колоннами, освещаемое светильниками с касторовым маслом, стало заполняться жрецами — мужчинами и женщинами. По их встревоженным лицам было видно: произошло что-то ужасное.

— Остановись! Верни жезл! — закричала Каринэ. — Он — реликвия храма!

— С дороги! — амазонка достала из ножен короткий меч.

— Храм не позволит тебе выйти наружу с этой вещью, — Карине произнесла слова отчетливо и твердо.

— Ну, это мы еще посмотрим!

Воительница-амазонка, спокойно заложив жезл за пояс, приготовилась к бою, чтобы атаковать первой. Жрецы-мужчины вооружились длинными палками. Предводительница амазонок (ее звали Калестрида) с устрашающим кличем набросилась на одного из них; жрец сделал оборонительное движение и тут же перешел к атаке, не подставляя деревянное оружие под лезвие клинка. Не стремясь нанести удар, он заблокировал движение меча, приставив палку к рукояти, и ждал — возможно, амазонка передумает драться. Другая воительница метнула короткий дротик, чтобы поразить жреца-раба, но тот сумел отбить его в полете. Третья амазонка, самая молодая, ринулась на одного из защитников с топориком, но тут же дубинка обрушилась на ее голову. Жрецы явно контролировали противника, не причиняя ему вреда.

Калестрида получила сильный удар тычком в грудь, а ее подруга в ходе атаки ощутила резкий пинок по плоскости клинка, который сломался. Калестрида рубящим ударом попыталась рассечь голову противника, но тот, отведя меч в сторону, острым концом палки расцарапал ей лицо. Амазонка отшатнулась, но все же провела обманный прием и ранила жреца. Его место немедленно заняла Каринэ. Работая палкой стремительно и энергично, она выбила меч из руки Калестриды, а от летящего боевого топорика увернулась.

— Ты отважная женщина, — крикнула жрица, — но никому не позволено красть в храме!

— Мне нужна эта вещь! Уйди с дороги!

Жрецы, полные решимости отстоять реликвию, пошли в атаку с палками, которые в умелых руках превратились в грозное оружие. Один из служителей храма ударил подругу Калестриды в колено, сломав ей ногу. На другую женщину, самую молодую из амазонок, откуда-то сверху, со свода храма, упала сеть, и, запутавшись в ней, девушка рухнула на каменный пол. Яростная схватка продолжалась только между Каринэ и Калестридой, но поражение амазонки было уже предрешено. Изобразив замах, Каринэ вынудила соперницу защищаться дротиком, затем быстро перевернула палку и приставила острие к горлу соперницы, чтобы пронзить его. Калестрида застыла, устремив взгляд сначала на палку, затем на поверженных подруг, и, шумно дыша, приняла решение. Бросив дротик, она подняла руки и крикнула:

— Я сдаюсь!

Ее обступили жрецы: кто-то забрал жезл, кто-то связал ей руки веревкой. Калестрида, повернув голову, посмотрела на статую богини Анаит, которую амазонки почитали богиней-покровительницей Артемидой, как воплощение женщины-воина, и горестно произнесла:

— В нашем храме богини Артемиды я принесла в жертву четырех чужестранцев. Почему же богиня сегодня оставила меня?

— Богиня Анаит — покровительница Арташата, — сказала Каринэ. — Она не допустит великую несправедливость в своем храме. Ты зря сюда пришла, тебя ждет бесславный конец.

Жрецы и жрицы, собравшись вокруг статуи и упав на колени, воздели руки к небу:

— О великая матерь, богиня Анаит, заступница и кормилица народа, могущественная и целомудренная госпожа наша! Тебе возносим молитву со словами благодарности за помощь. Впредь дари людям любовь и плодовитость, будь нашей защитницей, славой и животворящей силой.

В храм вошли стражи порядка, возглавляемые Кухбаци, начальником службы безопасности царя. Жрецы, встав с колен, почтительно поклонились.

— Нападение на храм — серьезное преступление, — произнес Кухбаци, — а похищение реликвий может привести к непоправимым последствиям, поэтому карается смертной казнью. Увести преступников!

Двух воительниц, связанных и обезоруженных, вывели из храма, а третью, со сломанной ногой, положили на щиты, скрепленные копьями. Солдаты водрузили ношу на плечи и унесли.

Царство Великая Армения восстанавливалось после ожесточенной войны с Римом, которую, подчиняясь общему стремлению граждан Римской республики грабить, разделять и властвовать, несколько лет назад внезапно развязал и бездарно вел, не слушая своих советников, главнокомандующий армией Лициний Лукулл. Ущерб Армении был нанесен огромный, но страна после победы в войне быстро возродилась, продолжая стремительно развиваться. Шел 2426 год по древнеармянскому календарю или 66 год до нашей эры.

Царь Великой Армении Тигран II в покоях своего арташатского дворца разговаривал с советниками Евсевием и Метродором и начальником службы безопасности Кухбаци.

— Откуда прибыли эти воительницы? — острый взгляд царя остановился на Евсевии.

— Великий канон¹, племя амазонок обитает где-то в северных предгорьях Кавказских гор, — ответил старый, умудренный опытом армянский философ и историк, которому царь доверял все тайны.

— Государь, многие считают, что амазонки — миф, — сказал Метродор, греческий ученый, покинувший Афины с тех пор, как Рим захватил Грецию, и ставший советником царя. — Но они существуют! Мифы, повествующие о них, вовсе не вымысел.

Тигран читал Геродота и знал, что эллины не раз воевали с амазонками в Малой Азии.

— Амазонки и албаны родственны, — добавил Метродор.

Лицо Тиграна, одухотворенное и царственно спокойное, но скрывающее за маской спокойствия жизненную энергию, выражало несокрушимую волю и работу мысли, самообладание и внутреннюю дисциплину. Он в раздумье прошелся по залу, стены которого были из золотистого туфа с необыкновенной резьбой по камню. Лучшими в мире резчиками по камню считались армяне: их приглашали для украшения дворцов и храмов по всему миру, в том числе в Рим, Иерусалим и Антиохию.

— С каких это пор албаны стали заниматься грабежом и нападать на наши храмы? — сердито спросил Тигран.

Албаны — собирательное название народов Кавказа, на горных склонах которого обитали племена гелов, легов, кадусиев, амардов, утиев, анараков, а самым могущественным и многочисленным было племя каспиев, которое дало название Каспийскому морю. Имелись сведения, что амазонки когда-то были женами кочевых албанов.

— Давно горцы не нападали на земли твоего царства, государь, — проронил Кухбаци.

— Что же такое случилось, если одно из племен, пусть и излишне воинственное, напало на мою столицу, да еще попыталось украсть из храма реликвию? — недоумевал царь.

Подойдя к окну, из которого открывался величественный вид на Арарат, священную для армян гору (на ее вершине обитают боги), он продолжал размышлять над ситуацией. Ему уже семьдесят три: боги даровали долголетие. Седые волосы, ниспадающие до плеч, были повязаны вокруг головы белой шерстяной лентой со свободно свисающими концами. Такую ленту-диадему, символ предводителя нации, носили все цари античного мира, красной же лентой венчали победителей спортивных соревнований. Видимо, ожидая духовного просветления, правитель смотрел на гору и вдруг получил озарение. Царь повернулся к приближенным. Его пронзительный взгляд, который даже в пожилом возрасте оказывал магическое действие на каждого, кто с ним общался, показал Евсевию: царь знает ответ.

— Я вам никогда не говорил об этом предмете — жезле, который пытались вчера похитить, — произнес Тигран. — Тайну никто не должен был знать. Это египетская святыня. По преданию, бог Сехем вручил царям Египта жезл, чтобы даровать созидательную энергию. Обладатель жезла воплощает власть в этой стране.

— Дубинка, на которой есть пара глаз из стекла? — удивился Евсевий.

— Посох властителя! — царь укоризненно посмотрел на ученого. — А еще ключ к тайнику. Я поместил святыню в храм под охрану богини Анаит. Как видно, богиня хорошо охраняет реликвии от любых посягательств. Давайте присядем, я расскажу.

…Египет, 14 лет назад.

Во дворец фараона ворвалась разъяренная толпа жителей Александрии. Сметая на пути стражу, они устремились в покои властителя. В тронном зале, ослепляющим своим великолепием, на золотом троне сидел Птолемей XI с накладной бородкой, держа в руках плеть нехех. Малый трон царицы был пуст. Озлобленные люди несли на руках тело женщины — царицы Египта. Фараон-грек, который девятнадцать дней, как был прислан римлянами править этим государством (Рим посчитал полезным посадить на трон собственного протеже), с ужасом смотрел на разгул беспорядков.

Толпа остановилась. Наиболее активный погромщик, египтянин в красном, выкрикнул:

— Зачем ты убил нашу любимую царицу?

— Я не убивал! — в полной беспомощности завопил Птолемей.

— Где жезл сехем?

— Я не знаю!

Египтянин в красном обернулся и устремил взгляд на скрывающегося за колонной верховного судью, высокого человека в платке немес с черно-белыми полосами. Тот кивнул. Египтянин закричал:

— Смерть убийце!

К фараону бросилась толпа. Его стащили с трона и за ноги поволокли на площадь перед дворцом, чтобы растерзать.

— Последний раз спрашиваю: где жезл сехем? — египтянин в красном с глазами навыкат бежал рядом, жадно наблюдая, как гибнет владыка, небожитель Египта.

Тронный зал опустел, только на плитах пола среди колонн цвета папируса лежал труп престарелой царицы, теперь никому не нужной.

У трона сошлись четверо: главный министр, верховный судья, военный министр и начальник дворца, все в белых длинных туниках и в льняных головных уборах немес. Голубые и белые полосы на платке мог иметь только фараон, поэтому остальные, строго соблюдая церемониал, носили свой цвет.

Главный министр в платке с золотистыми и белыми полосами сказал:

— У нас больше нет царя, как нет в стране мужского потомства Птолемеев.

— Есть претендент, в жилах которого течет кровь Птолемеев! — воскликнул военный министр в немес с красно-белыми полосами. — Он не имеет отношения к римлянам, что хорошо. Воспитан молодой человек царем Армении Тиграном и дожидается своего часа в Сирии.

— Надеюсь, он будет покладист и женится на Трифаене, — высказал свое мнение верховный судья в черно-белом платке.

— Итак, у нас есть царь, и имя его Птолемей XII! — воскликнул толстый и надменный начальник дворца в немес с зелеными и белыми полосами.

— Но где же жезл сехем?.. — верховный судья смотрел на соратников с озабоченным видом.

Жезл сехем, означающий идею власти и мощи, являлся ключом к тайнику, где хранился предмет вожделения правителей всех царств. Мир говорил об этом предмете с придыханием и называл его Свитком Творца. Созданный богом Тотом, который, как верили египтяне, являлся творцом мира, Свиток включал собрание заклятий и магических формул, позволяющих любому стать великим провидцем…

…Тигран, остановив свой рассказ, задумчиво посмотрел на мудрецов, сидящих напротив в жестких креслах с прямыми деревянными спинками.

Метродор с сомнением спросил:

— Тексты, дающие и мудрость, и знания, и силу? Не слышал об этом.

Царь рассеянно взглянул на него:

— Не забывай, я иногда общаюсь с богами и знаю, о чем говорю.

— Как же жезл сехем оказался в Армении? — спросил недоуменно Евсевий.

…Процессия во главе с царем Тиграном II и будущим фараоном Египта Птолемеем XII, имеющая в своем составе десять боевых слонов, до тысячи армянских всадников и сотню верблюдов, нагруженных золотом, серебром, тканями и пряностями, вошла в пределы Египта из Сирии. Тигран, покорив Сирию, правил этим государством мудро, и оно процветало, обгоняя в развитии все страны Востока. Один из слонов тянул колесницу с золотой статуей Александра Македонского. Уже триста лет, как Египет был завоеван греками, и Тигран учитывал это обстоятельство в своих дипломатических делах.

Рядом с царем ехали его сановники. Меружан, полководец, сказал:

— Государь, не узнаю Египет: все в упадке! Новому фараону поможет только чудо.

— Египту не поможет уже никакая магия, — грустно заметил Гнуни, главный казначей царя.

Греческое правление этим царством не лучшим образом отразилось на религии, языке и искусстве; кроме того, начался развал страны: торговля и производство находились в глубоком упадке.

— Дорогой Гнуни! Как Нил вечно несет свои воды к морю, так и Египет нацелен в вечность! — твердо сказал Тигран. — Эта страна обладает выдающимися знаниями. В Египте находятся истоки всех магических искусств и научных фактов.

— Некоторым цивилизациям удается просуществовать тысячи лет, однако рано или поздно любая из них погибает, — торопливо заметил Гнуни, — а место погибшей цивилизации тут же занимает следующая.

— Гнуни, это твое мнение, — царь посмотрел на него укоризненно. — Вот я верю, что армянская цивилизация будет жить вечно…

Возведение на трон 19-летнего Птолемея было пышным. На пиру в честь обретения страной царя, где присутствовала вся знать Александрии, Тигран сказал:

— Мой долг — способствовать тому, чтобы Египет поднялся до высочайшего уровня развития. Так хочет верховный бог армян Арамазд. Он возвестил мне: Египет — ключевая страна на земле, которая уже четыре тысячи лет задает ритм жизни всему миру.

Египетские министры, фактически управлявшие страной, были довольны и улыбались. Еще бы! Молодой фараон не собирается вмешиваться в дела управления, казна пополнилась за счет армянского золота, а Великая Армения стала надежным союзником в борьбе с Римом, имеющим виды на Египет.

Со своего места поднялась Трифаена, дочь убитой царицы. Она предстала перед публикой в образе богини Исиды — повелительницы жизни. Ее прическу венчал золотой головной убор «трон» с намеком на то, что именно она предоставляет престол новому фараону. В длинном красном плиссированном калазирисе² и легком, окутывающим словно дымка, плаще, с «узлом Исиды»³ на шее, она выглядела как властительница магических сил, вызвав трепет окружающих, но, когда заговорила резко и громко, повеяло холодом:

— Царь Великой Армении должен не забывать: вовлекая в сферу своего влияния великий Египет, он приобретает много преимуществ, ведь Египет — страна, где напрямую общаются с богами. Но мы никому не позволим учить нас, как жить!

Неприятный осадок после этой речи у Тиграна остался. Когда после пира он с царедворцами вошел в роскошные покои, которые ему отвели в египетском дворце, то сказал:

— Она холодна и опасна, как египетская кобра.

— От ее дурного глаза даже камни трескаются! — пошутил Гнуни.

Раздался скрежет камня. Все вздрогнули. Царь обнажил меч, Меружан и Гнуни с клинками в готовности к бою встали перед ним. Плита в стене, на которой было рельефно изображено египетское божество, отъехала назад, и в проеме появился мальчик лет десяти в набедренной повязке, накидке из тончайшей льняной коричневой ткани и со шкурой леопарда на плечах.

— Не бойтесь! — мальчик поднял ладони, показывая, что он не вооружен. — Мне пришлось пройти тайным ходом, чтобы никто не узнал о нашей встрече. Я — верховный служитель Великого храма в Мемфисе, главный египетский жрец.

Тигран крайне удивился, как и его приближенные.

— Ты — высший жрец этой страны?

— Да, царь! Я Пшериниптах, — мальчик поклонился.

— Мне говорили, что Пшериниптах — верховный жрец Египта, но я не ожидал увидеть ребенка. Слушаю!

— Этот разговор не для чужих ушей.

Тигран, вложив меч в ножны, кивнул. Царедворцы вышли.

— Великий Тигран, — начал жрец, — о нашей встрече никто не должен узнать. Силы зла хотят завладеть этим, — он вытащил из складок плаща предмет, которого царь ранее никогда не видел.

— Что это?

— Жезл сехем — символ власти и мощи Египта. Чтобы никто не мог прервать правление фараона, забери его. За ним охотятся враги Египта. Жезл может помочь правителю в безвыходной ситуации.

Тигран взял в руки предмет и осмотрел его. Особого трепета бронзовый жезл в форме маленькой дубинки с геометрическим узором и утолщением, на котором блестели, как два голубых глаза, отшлифованные камни горного хрусталя, у него не вызвал.

— Странная вещица, — сказал царь.

— Жезл — ключ к тайнику, где хранится самая важная вещь в мире — Свиток Творца. С его помощью можно постичь язык и письменность всех народов, получить власть над природой и людьми, то есть, встать вровень с богами.

Мифы Египта повествовали: бог Тот, который пользовался в этой стране наибольшим авторитетом среди богов — создал людей, управлял временем, изобрел письменность, — записал всю мудрость мира на Свиток, имеющий великую магическую силу. Этот предмет давал полные знания по математике и астрономии, позволял обрести совершенный дух и необыкновенный разум.

Тигран произнес:

— Я слышал о Свитке, но тайник до сих пор не найден.

— Свиток находится здесь, под нами, — жрец опустил глаза. — Александр Македонский возвел город Александрию в дельте Нила над катакомбами, древнейшим культовым центром Египта. Вход в катакомбы был обозначен храмом Серапеум.

— Это похоже на правду, — рассудил царь, — ведь в дельте Нила зародилась египетская цивилизация. Но действительно ли существует Свиток Творца? Вот вопрос…

— Как длина ума разрушает горы, так капля дождя может быть началом наводнения. — Мальчик поклонился: — Пора уходить. Если узнают о нашей встрече, мне грозит смертельная опасность. Научись смотреть и видеть.

Он вошел в проем стены, и каменная плита со скрежетом встала на место. Тут же в зал ворвались Меружан и Гнуни.

— Государь, все в порядке?

— Да, Меружан, все в порядке, — ответил царь, пряча жезл в карман плаща. — Египет — это тайна, которую может постичь только ведомый богом…

…Тигран, завершив рассказ, невольно взглянул через окно арташатского дворца на Арарат.

— Государь, четырнадцать лет назад ты возвел на трон Египта Птолемея XII, когда юноше было девятнадцать. Зачем?

Тигран внимательно посмотрел на философа Евсевия, своего учителя, и произнес:

— Нельзя было дать шанс Риму подчинить себе Египет!

Египет стал его послевоенным триумфом. Он хотел контролировать эту страну, чтобы она не попала под политическое и военное влияние Рима, иначе божественные и магические традиции либо умрут, либо станут служить римлянам, а у Великой Армении совсем не останется союзников.

— Я помню, — сказал Евсевий, — что Птолемей ребенком попал к Митридату и до двенадцати лет рос при понтийском дворе вместе с царскими детьми.

— Да, это так.

Однажды Митридат захватил в плен трех братьев, в которых текла кровь греческих Птолемеев, вырастил и воспитал их, чтобы потом посадить одного из них на трон Египта. Старший сбежал от него к римлянам и стал Птолемеем XI. Толпа его растерзала. Двое других оказались в Армении. Теперь один правил Египтом, а второй, слабый и нерешительный, — Кипром.

Метродор с иронией сказал:

— Птолемея XII египтяне презрительно прозвали Авлетом — «флейтистом». Он, помимо беспутного образа жизни и расточительства, соревнуется с музыкантами в игре на флейте. Плохо же воспитал его Митридат!

— К сожалению, это так, — подтвердил Тигран. — А еще он ловко показывает фокусы и разбирается в магии.

Образ жизни Птолемея был далек от высоких идеалов нравственности, но он — ставленник Тиграна и не так прост, как казался. Его предшественник удержался на троне всего девятнадцать дней, а «флейтист» правил уже четырнадцать лет.

— Есть сведения, что растерзанный фараон перед смертью завещал Египет римскому народу, — с тревогой сказал Метродор.

— Дорогой Метродор, но кто же пишет завещание на девятнадцатый день

правления? — язвительно спросил царь.

— Государь, надо разобраться, как связаны попытка кражи жезла и правление египетского царя, — предложил Кухбаци.

Тигран задумался. Рим хочет воспользоваться фальшивым завещанием и подбирается к Птолемею XII, чтобы сделать Египет своей провинцией, получив доступ к чудесам и богатствам страны, достоверно зная, что прямая связь с богами сегодня, когда разрушен Вавилон, возможна только в Египте и Армении. Об этом обмолвился Юлий Цезарь на встрече с братом армянского царя Гурасом. Правда, фараон мог бы откупиться: Египет — богатая страна. Возможно, есть еще вариант: нашелся заинтересованный в смещении фараона претендент на трон — беглый Антиох XIII, сын казненной недавно сирийской царицы Селены. В нем течет кровь Птолемеев. Несколько лет назад армяне разбили войско Антиоха, который, чтобы воцариться в Сирии, нанял кочевников, пообещав им плодородные земли, и набатеев, предложив все торговые пути из Аравии к Средиземному морю. Он мог нанять амазонок выкрасть жезл, но Рим его притязания не поддержит: юноша хочет заявить права на объединение царств Селевкидов и Птолемеев. А как насчет жены Птолемея, царицы Трифаены? Она же является его соправителем! Жена — серьезный фактор. Плохая жена мечтает сломать мужа, чтобы казаться умнее и безраздельно править, неважно чем — семьей или царством… Трифаена своим видом и действиями внушает отвращение. Властная, подозрительная, злая!..

— Думаю, реликвию, которую сегодня попытались украсть амазонки, пожелала заполучить Трифаена, — твердо сказал царь. — Надо принимать меры.

Евсевий с неподдельной тревогой в голосе вскрикнул:

— Падет Птолемей, и Рим станет владыкой мира! — Он выглядел крайне

испуганным: — Я рекомендовал бы немедленно послать Гураса в Рим получить поддержку Цезаря, а твоего сына Артавазда, молодого и энергичного наследника престола, направить в Египет, в Александрию, на помощь Птолемею.

— Евсевий, в Египте опасно, отправлять туда наследника престола — большой риск.

— Тогда сначала выясни, не подготовила ли судьба ему смертельную ловушку! — Ученый пытливо глядел на царя: — Тигран, ты давно обещал открыть будущее сыну с помощью Таблицы судеб, ведь так?

— Предлагаешь переместить его в Птолемаиду?

— Да!