Мир в пузыре. Том 4. Иллюзия истины

— Санчита, это карма. Точнее одна из видов кармы в индуизме. Правда это или нет, но есть одна версия, что они пытались найти вечную жизнь. До сих пор не ясно, как всё это работает. Я находил лишь информацию с упоминанием об интерпространствах „Бардо“.

— Интересно, мой отец вскользь упоминал об этом, но не более чем.

— Вроде, как телепатия работает именно благодаря связям, проистекающим через эти пространства. Но это лишь теории и ничего больше. Ну, и то, что именно через них человек может вернуться после смерти. Но это были лишь теории и не более чем. И вообще, кто его знает, может быть где-то и есть такие же, как мы. В подземной лаборатории, работая годами с экспериментами, люди занимаются не коллективным сознанием, а именно этим проектом, — вздыхая. — Так вот, отвлеклись. Бездомный без особых проблем подчинился провести пластическую операцию. И лично провел встречу с хирургом. Проект „Колос“ имел несколько подпрограмм и одна из них вхождение в сознание человека на расстоянии. Практики шаманов имели важный подноготный фундамент в их работе. Избранные дети, росшие в сиротском приюте, подвергались процедуре по психокоррекции, это так называемая промывка мозгов. Ужас конечно. Нацисты ставили разного рода опыты на людях всех возрастов и, слава Богу, что мне не попались куда более страшные эксперименты на людях. Таких, как этот избранный, ещё готовили с детства и, поверьте мне, их было не мало. Будучи совершеннолетним с измененной личностью и лицом, его использовали в 1998 и 1999 годах для привлечения внимания именно к внешности, которая полностью копировала лицо того журналиста. Они дискредитировали его имя, испытали практику изменения личности и подчинения на расстоянии.

— Этот журналист, это Эдмон Клеман?

— Возможно. Я не помню имени. Журнал какой-то он вёл, что-то типа обозревателя. Я не помню. Давайте мы вернемся к фильму, — переходя на шепот. — Возможно, я вспомню что-то ещё. Вася, ты готов?

— Да, — ответил брат и включил проектор.

— Врубай! — махнув рукой.

— Ты мне не ответил на вопрос, — сказал доктор.

— Док, а то, что случилось после, называется вмешательство высших сил! — улыбался бородач. — Мне всё рассказали.

— Ты упоминал о монахах. Ты их имеешь в виду?

— Эти оккультисты очень странные люди. Один из них, вероятней всего, и убил пластического хирурга. Но это лишь моя версия. Предположение. Версия!

— Монахи ордена имени святого Ментала, ты постоянно об этом говорил.

— Вы не найдёте сейчас ни одно последователя. Ваша Корпорация вырезала их всех.

— Тогда откуда они взялись?

— А это люди из другого времени.

— Времени? Из какого времени?

— Доктор, ты очень ограничен.

— Перек, я устал допрашивать тебя. Прошло уже очень много времени с начала нашей беседы, но ты так и не рассказал, кто тебе дал наводку о лаборатории?

— Ну, наконец-то доктор Этьен! Ты заговорил, как истинный член Корпорации. Так значит вот истинная цель нашей беседы? — внезапно стал потирать руки бородач. — Не помочь мне, а выудить информацию! Да, ты упомянул о лаборатории, а вот погладят ли тебя по голове твое начальство? — засмеялся Перек. — Уверен, что нет! Ты лишь их винтик в большом механизме! — скалясь.

— Боевой у тебя отец! — сказал Василий.

— Ага, — улыбался Владислав.

— А мы вот своих родителей почти и не помним, — удручённо вздохнул Дмитрий.

— У меня кончается время Перек, объясни, кто тебе дал местоположение лаборатории? Кто это? И что именно ты там видел?

— Хорошо, док. Я расскажу. После несчастного случая с Дидье Бугоном — пластическим хирургом, я какое-то время очень долго говорил со старшим монахом ордена имени святого Ментала. Поначалу разговор был ни о чём. Он говорил мне про благотворительность и о будущих планах ордена. Будь я не таким сонным, как тогда, после бессонницы, послал бы его куда подальше. Но чёрт, я просто спал на ходу. Он предложил угостить меня крепким кофе с круассаном. Ну, я был тогда расстроен из-за гибели Дидье и в итоге согласился. Герард Кюри увлечённо рассказывал мне об истории ордена, и какие хорошие люди из волонтерского корпуса работают у них. Он сильно огорчался, что здание признали аварийным. Но стоило нам зайти в кофе, как люди сидевшие там внезапно разошлись и Герард резко изменился в лице. Он выждал несколько минут, когда мы останемся наедине, и начал разговор совершенно под другим углом.

— Куда все пошли? — встревожился Мэтью, вертя головой по сторонам.

— Они нам только помеха, — ответил старший монах.

— В смысле?

— Я попросил их уйти.

— Что? — вернув взгляд на собеседника. — Как?

— Послушайте меня месье Перек, я больше не буду Вам рассказывать о благотворительности. Нам следовало уйти с глаз долой. В нашем ордене не так много монахов, как Вам может показаться на первый взгляд. Когда-то очень давно, ещё до этого ордена, мы служили человеку, который выбрал путь. Мы были его последователями, учениками. Но прошли годы и мы осознали, что следует идти в другом направлении. После этого наши пути разошлись с ним. Не знаю где он сейчас. Как и после разошлись пути и среди наших монахов. Как и у Древних, разделившись на Кану и Гвин. Ну, это уже другая история.

— Тогда кто вы такие?

— Мы те, кому нельзя вмешиваться. Это наш кодекс!

— Что? Что Вы такое говорите?

— Послушай меня внимательно. У тебя очень мало времени! Все эти события подготавливали тебя к борьбе. И формировали твою устойчивую психику. Ты должен остановить эксперимент! Тебя готовили к этому! Рано или поздно человечество добьется результата, но не сейчас, не в этом времени!

— Какой ещё эксперимент? Погодите, о чем это Вы сейчас говорите? Мы сейчас о чем говорим вообще?

— Я это делаю втайне от своих братьев. Здесь то, что тебе нужно знать, — сдвигая по столу свернутый белый лист бумаги. — Проникнуть туда тебе не составит труда. Координаты я указал.

Мэтью, с неуверенным выражением на лице, взял бумагу и развернул её. Это была карта. Карта Франции. И где-то на окраине, уже в провинции, был обведен красной пастой, виноградник. Там была надпись: „Научно-исследовательская лаборатория“.

— В смысле, мне нужно туда ехать? — спросил Перек. — И что я там найду? Меня готовили? — опуская карту. — К чему? — растерянно спросил он.

Монаха уже не было. На столе стояла горячая кружка кофе и нетронутый круассан.

— Куда он делся? — вскочил старший инспектор. — Где он? — оглядываясь. — Где?