Записки маргинала. Нюанс

Через несколько дней аренда хостела подходила к концу, дальше я не мог платить. Решение я видел в поиске работы с проживанием. Первое, что мне пришло в голову — работа администратором хостела, ведь мои соседи-администраторы не платили за проживание. Вторая идея — работа на теплоходе в круизе. Но второй вариант подразумевал оформление медицинской книжки, а денег на это у меня не было. Тогда я начал откликаться на вакансии во всех отелях и хостелах Петербурга.

Ближе к вечеру я отправился к метро. Спускаясь, я подумал о том, что уже позабыл насколько глубоким оно может быть (в моем городе есть метро, но оно находится близко к поверхности). Изнутри метро мне не понравилось, я ожидал большего. Позже я убедился, что все станции одинаково скучные.

Полли недавно сделала новую татуировку (всего их было около шести, но за время нашего общения это число постоянно менялось) и попросила захватить пеленку и мазь. За этим я отправился в аптеку и сорвал с клумбы три маленьких цветочка по дороге.

Меня удивило, что Пионерская не выглядит как, например, старый Петербург. До этого дня я не заходил за пределы центра. Уже позже я узнал, что Питер равномерно разрастается и в любом направлении от центра трехсотлетние дома сменяются сталинским ампиром, затем хрущевками и к окраинам уже новыми панельными яркими огромными домами.

Я ждал Полли у подъезда и закурил сигарету. Мое ожидание скрасил молодой узбек, который попросил меня угостить его сигаретой. Мы обменялись парой фраз и я продолжил ждать, когда Полли выйдет. Я задумался о том, как легко в Санкт-Петербурге завести разговор с незнакомым человеком. В магазине, на улице или же в метро всегда можно попросить об одолжении и не терпеть вид недовольного лица. Нарва в последствии выдвинул теорию о том, что Ленинградская блокада поменяла менталитет на несколько поколений вперед.

Конец ознакомительного фрагмента.