Вибротрон 10.33

Был у Клавдии супруг, который постоянно хвалился, что спец широкого профиля и за всяким хозяйством присмотрит. Но случилась кража, исчезли со двора санки, лопаты и прочий скарб. Клава, конечно, напирать: ищи, мол, ты петух в курятнике!

Тот мнётся, и на улицу ни шагу, мол, где утварь искать, от воров след простыл. Тут словно нарочно, идёт сельчанка и несёт на плече вилы — один в один как у Клавы, с гнутыми зубьями.

Женщины давай выяснять, что да как…

Горе-хозяин учуял, жаренным пахнет, самый раз аллюру дать, задом, задом… и ходу. Тут Гриша и проявил смекалку, подхватил под жидкое гузно доморощенного воришку и к хозяйкиным ногам доставил.

Клавдия осерчала или вспомнила чего, но взбрыкнула не на шутку и послала, куда подальше сожителя, заявив, если любовь мужская повернулась попой, то отныне ей защитник неподдельный герой. И дабы впредь не испытывать огорчения, пояснила:

— Гришка, быть тебе Мужем! И не просто мюю-жем, а Мужем! С большой буквы, на злобу тем, кто мнит себя очеловеченным! И смотри… блюди пуще любого двуногого кобеля. Спасуешь, впрямь псиной обзаведусь, или на тебя ошейник нацеплю! Днём коров в строю держать будешь, а ночью как придётся. И не вздумай шутковать, то в расход пущу без раздумья.

Прозвучавшие слова из уст спасительницы поставили в тупик. Гриша поразмыслил, как смог и решил, что будет служить честно! Тем более жилось неплохо, тут ещё и честь возложили.

Пришлось породистому, вскормленному на свежем коровьем молоке, козлу Грише играть роль злой собаки. О чём думала женщина, разве ему было дело, он полюбил её за доброе отношение к нему.

Что касаемо чудного прозвища… так уразумел в нём сладкую месть, к тому же от новой клички перепала выгода. Женщины хитренько улыбались, желая погладить и даже угостить вкусненьким. Гордый собой Гриша выставлял рога. Шутницы в испуге отскакивали. Мужики плевались, выказывая, таким образом, признание к своему унижению. Получалось, и козёл мог иметь почёт.