Пепел прошлого

Он медленно жевал, перекатывая во рту сразу три подушечки ядреной жевательной резинки. От мятной свежести сводило челюсти и слезились глаза, но он упорно продолжал жевать. Через десять минут совещание в кабинете полковника. Совещаться должны были узким кругом, стойкий запах густого перегара учуют и сразу определят источник. Никто, кроме него, не злоупотреблял спиртным.

— Майор, ты идешь?

В кабинет заглянул капитан Леша Ирхин и выразительно потянул носом:

— Бухал вчера?

Он не ответил, добивая строку в отчете.

Если что, он и вчера бухал, и позавчера, и позапозавчера. У него сейчас так тряслись руки, что он с трудом попадал на нужные кнопки на клавиатуре. Он почти забыл, впав в алкогольный ступор, что сегодня случится понедельник и нужно будет идти на службу.

— Надо завязывать, Сашок, — жалея его, проговорил Леша и вошел в кабинет, плотно закрыв дверь за собой. — Уже в коридорах шепчутся.

— О чем?

— О том, что ты в запой ушел из-за развода с женой.

Александр согласно кивнул. Пусть думают именно так, развод с женой — это причина. А вот сплетни, из-за которых ему сделалось настолько тошно, что он запил, повод. Он и сам это понимал, но ничего не мог поделать. Навалилось все как-то вдруг и сразу.

— Может, тебе в отпуск надо, Сашок? — Капитан присел на стул, положил локти на его стол и глянул с отвратительным пониманием. — Съездишь куда-нибудь, развеешься.

— Сейчас и съезжу, — проворчал он, поставил последнюю точку в отчете, сохранил и послал на печать. — Думаешь, по какому поводу такой экстренный сходняк у полковника?

— А по какому? Я думал, подведение итогов квартала и…

— Подведение итогов! — перебил его, передразнивая, Александр. — Пожар случился в тридцати километрах отсюда. Большой пожар. Там пока пожарные завалы разгребают, но одна птичка прочирикала мне, что не все так просто.

— Ух ты! И что за птичка? Что прочирикала? — ревниво заблестели глаза капитана Ирхина.

— Без человеческих жертв там не обошлось.

— И? Мы причем? Пожар же. Угорели, сгорели и все такое, — непонимающе округлил глаза Леша. — Мы же по убийствам, Сашок. Что-то не так твоя птичка прочирикала.

— Все так, Леша. Все так, к сожалению, — тяжело вздохнул Александр. — Потому что жертвы со следами насильственной смерти. Обгорели сильно, но кого-то вроде даже можно опознать.

— Жертвы? — еще сильнее выкатил глаза Леша. — Сколько же там их?

— Точно не могу сказать, две или три. Информация противоречивая, но нам ехать придется, сто процентов. Время еще есть для чая? — Он скосил взгляд на настенные часы над дверью. — Есть, поэтому давай чаю выпьем. Что-то подсказывает мне: следующая трапеза будет нескоро.

На его перегар полковник не обратил внимания или сделал вид, что не заметил. Коротко раздал указания и велел выехать на пожар.

— Майор, осмотри все досконально. Не нравятся мне эти погорельцы.

— Предварительно что-то известно, товарищ полковник?

Саша уже стоял на пороге. За дверью в приемной его ждал Ирхин.

— Знаешь, что известно, майор? — Полковник сердито засопел, его лицо перекосило с досады. — По соседству с этим сгоревшим домом строит себе дом кое-кто влиятельный. Известно, что он планировал все четыре дома купить на этом участке улицы, но что-то пошло не так, он ограничился сносом двух домов и начал стройку. А теперь что получается? Один дом выгорел дотла, второй пострадал при пожаре. Это я про те, которые ему не удалось выкупить. Стройка не пострадала, даже пепла на участке нет, как утверждают пожарные.

— Есть версия, что был поджог с целью завладеть землей? — спросил Родионов.

— Не знаю я ничего о рабочих версиях, — с вызовом вскинулся полковник и глянул на майора недобро. — Местные там за головы хватаются. Еще подобного кошмара, говорят, им не хватало. Мало что пожар, так еще и с жертвами! И подозреваемый непрост. Они с ним даже по телефону еще не связались. Все время натыкаются на его секретаря, который обещает вот-вот соединить с боссом. Все, ступай, майор. Осмотрись на месте, опроси всех в поселке. Сам! Лично! Да, и это…

Родионов уже был почти за дверью. Черт его дернул повернуть обратно!

— Слушаю, товарищ полковник.

— Заканчивай уже бухать, Родионов. От твоего перегара у всех глаза резало. Не прекратишь запои, выгоню к чертовой матери. Развод — не повод для такого падения. Понял меня?

— Так точно, товарищ полковник.

— Все, ступай. И помни: уволю…

Он молчал всю дорогу до поселка. Был зол на себя, на Машку, так некстати его бросившую, на сплетни, которые побудили его пропьянствовать с пятницы по понедельник. Это надо же! Пришло кому-то в голову назвать его продажным полицейским! Он продажный? Он?! Да от него жена сбежала из-за вечной нехватки денег! Абсурд же полный!

— Ты врешь. Такого никто не мог сказать, — ответил он Машке, которая позвонила ему в пятницу после обеда с тем, чтобы в очередной раз наговорить гадостей.

— Но сказали же!

— Прямо вот к тебе подошли и сказали: Маша, твой муж продажный полицейский. Так что ли?

Честно? Его заело. Он в жизни рубля не взял ни с одной твари. Мог, конечно, выполнить особое поручение по особой просьбе за особое вознаграждение, но это не считается.

— Так и сказали. Ты, говорит, Мария, ушла от него по причине вечной нужды, а он, говорит, с подозреваемых деньги берет, чтобы дела разваливать. Наверное, говорит, есть кого еще содержать. Потому, говорит, тебе и не доставалось ни копейки. И кто она, Родионов?

— Кто она? — Он на тот момент почти ослеп от такой клеветы.

— Твоя любовница — кто она? Та самая девочка, из-за которой ты под пули полез? Ранение получил. Это с нее ты деньги взял, чтобы избавить от суда? С нее деньги взял и на нее же потратил?

— Бред, вообще… — с брезгливой миной произнес Саша и отключил телефон.

Бредом, правда, было не все. Девчонка, из-за которой он полез под пули, на самом деле существовала. Но он с ней сто процентов не спал! Под пули лез, да. Ранение получил, и скверное. Потребовалось лечение в стационаре, стоившее немало. Это самое лечение девчонка и оплатила, потому что считала себя обязанной. Но он с ней не спал! И гадкой женщине Марии было об этом известно. Но она сочла своим долгом донести до него грязные сплетни, чтобы испоганить ему настроение, а заодно и все выходные.

Она же знала, чем закончится их разговор.

— Приехали, Сашок, — хлопнул его по плечу капитан Ирхин. — Пойдем, глянем на пожарище.

Они выбрались из «дежурки» и медленно зашагали к парням, сворачивающим пожарные шланги.

— Привет, — протянул руку майору один из них — его старый знакомый Стас Воеводин. — Что-то вы припозднились. Погорельцев уже увезли местные.

— И слава богу! — фыркнул из-за плеча Родионова Ирхин. — Великая охота на сгоревших жмуров таращиться. Потом сниться еще будут. Страсть же, ну!

— Страсть и еще какая, — не стал спорить Воеводин и глянул на молчаливого Александра. — Вы, я так понял, в помощь местным?

— Так точно, — снова ответил за него Ирхин. — Руководство боится, что они не справятся.

Родионов со вздохом закатил глаза, когда Леша глупо захихикал, и поспешно отослал его осмотреться.

— Что тут? — спросил он, как только Леша скрылся за обуглившейся изгородью.

— Все плохо, начальник, — скроил безрадостную улыбку Воеводин. — Стройка, знаешь, кому принадлежит?

— Да. Но без подробностей.

— А я тебя ими снабжу, Саша. Я же местный. — Стас отдал скатанный пожарный рукав помощнику и увлек Родионова в сторону. — Этот влиятельный дядя в девяностых в этих местах держал в своих руках все, и даже больше. Но делал это так грамотно, что ни разу даже свидетелем в громких уголовных делах не проходил. Не делай таких глаз. У меня свояк в органах. Я знаю не по сплетням. Потом он куда-то уехал. Болтали, что за рубежом бандитствует. Вернулся миллионером, присовокупил уже имеющиеся средства и взлетел так высоко, что никто и не ожидал.

— А чего же он здесь место для стройки выбрал? Мог бы район покруче найти.

— Мог бы. Но, во-первых, он сам отсюда. Один из снесенных им домов был домом его родни. Во-вторых, Москва совсем близко. В-третьих, разговор идет, что в следующем году наш поселок станет самым перспективным местом. Что-то планируется здесь возводить, и сотка земли станет стоить, как в центре столицы.

— Так уж прямо, — не поверил Родионов.

— Разговоры, Саша. Разговоры… Но я не об этом, а о том, что очень уж своевременно этот пожар случился. Если эксперты установят, что жертвы являлись владельцами сгоревшего дома и дома по соседству, то нашему дяде — «зеленая улица». Даже тратиться не придется. Наследников у этих двух семей нет. В заколоченном доме один племянник хозяев остался в живых, но его давно не видели. Болтали, что сидит он. Но мог ведь и вернуться, так? В сгоревшем — еще вчера жили две сестры. Их тела были найдены или нет, не знаю. Ты понимаешь, куда я клоню?

Саша промолчал, внимательно рассматривая пожарище с оголившейся печной трубой.

— Мой свояк считает, что весь этот пожар устроил хозяин стройки.

— А это поджог? Уже установили?

— Да сто процентов поджог, — авторитетно кивнул Воеводин. — Загорелось сразу с четырех сторон, но вяло горело — ночью дождь пошел. Никто на дым не обратил внимания. Сейчас осень, многие костры жгут на огородах. К утру только заполыхало как надо. Нас и вызвали.

— Кто вызвал?

— Сторож стройки.

— А где же он ночью был, если только к утру опомнился и пожарных вызвал?

— Ой, сторож — одно название, — поморщился Стас. — Живет тут дед по соседству. Его наш влиятельный человек и нанял. Вот он время от времени ходит, посматривает.

— А чего же влиятельный человек приличную охрану не нанял? — Родионов смотрел в сторону стройки, обнесенной добротным металлическим забором. — Оборудование, металл, кабель… Есть что утащить-то.

— Во-от, Саша! — задрал указательный палец Воеводин. — Хороший вопрос! Главный! У него тут добра на миллион, а он старого пня охранять поставил. С чем тот мог справиться?

— Может, он и поджог? Охранник?

— Вот не знаю, Саша. Это уже по твоей части — вопросы такие задавать. Меня запросто и послать могут. Ну, бывай. — Воеводин протянул Родионову ладонь. — Мне пора. Мои уже свернулись. Думаю, ты со всем тут и без меня разберешься. Твоего опыта на бригаду хватит…

Александр проводил его тяжелым взглядом. Знал бы Стасик, какие разговоры вокруг его славного имени ведутся — подлые, грязные, — может, и не был бы так уверен в благополучном исходе дела.

Со стороны пожарища раздался громкий возмущенный вопль Леши Ирхина.

— Вообще-то мы здесь командуем! — надрывался тот, глядя сверху вниз на невысокого пожилого мужчину в старомодном плаще. — И я попросил бы…

— Что происходит? — Родионов подошел и вопросительно глянул на мужчину.

— Да вот, товарищ майор, местные пытаются палки в колеса вставлять при ведущемся нами расследовании.

Саша поморщился.

Никакого расследования пока не было, даже не начиналось. Они еще толком место преступления не осмотрели, с протоколом не ознакомились, не опросили никого. Что Лешка за человек такой, а! Все бы ему оружием побряцать.

— Майор Родионов, — показал Саша свое удостоверение хмурому мужчине.

— Подполковник Звягинцев, — представился тот, не сочтя нужным демонстрировать свой документ, и покосился на Лешу. — Вы бы, майор, научили манерам младшего по званию. Орет белугой. А чего орет?

— Капитан, осмотрись тут, — повторил свой приказ Саша, выразительно поиграв бровями в сторону Ирхина. — Я скоро присоединюсь.

Лешка растворился, словно его и не было. Родионов вопросительно глянул на Звягинцева. Объясняться он с ним не собирался. Тот свои дела делает, Родионов свои, и это дело их общим не станет, он это совершенно точно знал. Такое уже случалось. В лучшем случае — мешать не будут. В худшем — станут сами суетиться, и скрывать важные сведения.

— Что можете сказать по данному происшествию, товарищ подполковник? Есть уже какие-то рабочие версии?

— Рабочая версия одна, майор: напились водки, переругались, передрались, как положено, уснули с сигаретами. Вот и вся версия. — Он, не мигая, смотрел на закопченную печную трубу. — Тут две сестры проживали. Вели очень неправильный образ жизни. Пили, гуляли, нигде не работали, водили сомнительные знакомства.

— Их тела были обнаружены? Уже опознаны?

То, что подполковник не являлся свояком Стаса Воеводина, Родионов понял мгновенно — у того была стопроцентная уверенность, что дом подожгли. Александру тут же захотелось с ним встретиться и переговорить. Узнать бы еще его фамилию.

— Сколько вообще было обнаружено погибших?

— Трое, — неприятным, скрипучим голосом отозвался подполковник. — Две женщины и один мужчина.

— Они опознаны?

— Интересно кем? — со злостью фыркнул Звягинцев. — Родственников у сестер не было. Друзей сомнительных ходили толпы. Никого они с ними не знакомили, и вообще… Тела сильно обгорели. Идентификация сомнительна.

Родионов озадаченно почесал макушку. А ему другое по телефону наболтали! Да и горело, со слов Стаса, слабо.

— Мне бы хотелось взглянуть на отчеты, товарищ подполковник. Ну и на тела, соответственно. Что-то еще подозрительное было найдено?

— Что вы имеете в виду, майор? — Звягинцев как заговоренный смотрел на печную трубу. — Не было ли обнаружено в подвале подпольной лаборатории по производству наркотиков? Сразу скажу — нет. Подвал пуст, даже солений и варений нет. Пили они. Не до того им было. Дом выгорел почти полностью, поэтому обнаружить что-то подозрительное очень сложно. Но экспертам еще предстоит работа на неделю, а то и больше. Желаете, своих пришлите. Документов при себе ни у кого обнаружено не было. Поэтому повторюсь: идентифицировать погибших будет сложно. Что еще, что еще… Да, пожалуй, все. Все остальное прочтете в отчете, майор. Ну… Осматривайтесь тут. Ищите, чего мы не нашли.

Последние слова Звягинцев произнес, уже стоя к нему спиной, и Саше отчего-то показалось, что тот ехидно ухмыляется. Выяснять он не стал, пошел искать исчезнувшего Лешу Ирхина и нашел у соседней изгороди: чуть подгоревшей, местами поломанной. Леша стоял на коленях, положив на землю картонку, и раздвигал сухой бурьян.

— Что там? Еще труп? — невесело пошутил майор, подходя ближе.

— Никак нет, Сашок. Трупа нет, зато смею предположить, у нас может появиться свидетель.

— Ну да, ну да. Прямо из ямы? Чудишь, Леша, не по-детски.

— Саша, тут сто процентов кто-то был. Минувшей ночью!

— Откуда такая уверенность?

Он поводил языком во рту — сухо, скверно, полез за очередной жвачкой и посмел помечтать о стакане пива: ледяного, пенного, с лопающимися пузырьками, шибающими в нос.

— Вот смотри… — Леша правой рукой указал на противоположный край ямы. — Там бурьян и здесь, рос он себе благополучно уже приличное время. Но… Кто-то сегодня ночью вот этот край потревожил. Что-то вырвано с корнем, что-то примято. А вот здесь, на самом краю, смотри, Саша, следы какие…

Родионов нехотя присел рядом с ним на корточках, посмотрел и неожиданно насторожился.

— Следы от женских каблуков? — усомнился он. — На краю ямы?

— Шпильки! Следы от женских шпилек, майор! И не только на краю ямы. Вот, смотри… — Леша опасно свесился вниз и ткнул пальцем куда-то на самое дно траншеи. — Там шпильки в земле утопали и там. Тут топтались, а тут полезли наверх. Видишь? Видишь? И вот здесь отчетливо — узкий носок женского сапога, или туфли, или ботинка. Неважно! Если экспертам повозиться, может, и волокна какие-нибудь отыщутся, Сашок. Когда она сначала сползла туда, а потом назад выбиралась, наверняка одеждой цеплялась. Как считаешь?

Он пожал плечами, достал телефон и начал вызванивать экспертов.

— Пока огороди тут все.

— Кто-то прятался в этой яме, Сашок. Точно прятался! — Голос Леши вибрировал от волнения. — И точно сегодня ночью, потому что дождей до этого две недели не было.

Если кто-то и прятался, то зачем? От кого? Он сильно сомневался, что обитатели сгоревшего дома разгуливали по поселку на тонких шпильках.

— У нас свидетель, Сашок! У нас точно будет свидетель!

Карие глаза Леши горели азартом. Руки тряслись, когда он разматывал ленту, огораживая траншею с поломанным бурьяном.

— Эксперты выехали? — спросил он, завершив ограждение.

— Едут.

Родионов задумчиво рассматривал края ямы. Кто мог здесь стоять? Зачем?

— А что, если это наш поджигатель, Леша? Пряталась в бурьяне, пока народ гулял, а потом…

— Нет, Родионов, нет же! Все не так! Вот смотри. — И он снова опустился коленями на картонку. — Тут она стояла сначала, топталась, потому что каблуки в земле вязли. Потом неожиданно сползла в яму. Если бы спрыгнула, след бы был другой. А тут явно пузом проехалась. Потом лезла обратно. Она точно что-то увидела и испугалась.

Или ждала, когда все угомонятся, а потом…

Хотя следа от канистры нет, запаха бензина или керосина не ощущается. Да и сложно представить, чтобы дама на высоких шпильках с канистрой разгуливала. Но они ее никогда не найдут. Никогда. Дождь и пожар уничтожили все, что можно было уничтожить. Этот поселок не Москва, тут видеокамер нет. Даже по периметру забора ни одной не видно. Эту функцию спустя рукава выполнял старый мужик. Кстати, пора уже его навестить.

— Ты жди экспертов, Леша. К яме никого не допускай, особенно местных оперов. А я дойду до сторожа. Есть у меня к нему несколько вопросов. Особенных, Леша…