Иные поднебесья. Исправленное и дополненное

Сбылась высокая вода в ту зиму.

Лёд стонал ночами.

И лебединая беда

Дрожала белыми плечами.

Мы жгли солярку у реки,

Кляня морозы и метели,

И горевали мужики,

Что лебеди не улетели.

Воздух, крики и плач потрясали.

Старцы к небу персты вознесли.

Не иконы, а веру спасали!

И спасли, наконец-то, спасли.

Они, впиваясь в полыньи

И в темноструйные быстрины,

Роняли мужественно дни

На злые зимние седины.

А мы бездарно из тепла

Лениво щурились наружу,

Где смерть холодная текла,

Лебяжьим взором меря стужу.

* * *

В квадратном омуте окна

Немного места занимая,

Стоит холодная луна,

Как ожидание, немая.

* * *

«Уезжай в свой родной околоток, —

Сердце мне иногда говорит, —

В край, где ласковый розовый лотос

Тишину озаряя, горит,

Где пропахшие потом и воблой

Рыбаки дружелюбны с тобой,

Где закаты сливаются с Волгой

И Моряна играет волной.

Не буду зажигать огня

И зря надеяться на чудо.

Ты не найдёшь уже меня,

Но я тебя не позабуду.

Открою форточку легко

В ночное бархатное лето

И отзовётся далеко

Никем не понятое это…

Уезжай от толкучки столичной,

От холодных бетонных оков

И живи своей жизнью привычной

В окруженье простых мужиков».

Но кружусь в суете безразличной

С парой сотен неизданных строк,

Пригвождённый суровой москвичкой,

Как в докучный гербарий листок.

* * *

Донимают дожди спозаранку

Ко всему безучастно черствы.

* * *

Злые ветры играют в орлянку медяками опавшей листвы.

Паутинные руша узоры, дико пляшут дожди и ветра.

На дне полуночи лежал угрюмый город

И было в нём пустынно и темно.

Лишь одиночества слепой безлунный холод

Глядел в моё бессонное окно.

И о жизни теперь разговоры начинаются рано — с утра.

Он звал меня. Я вышел в переулок,

В теснину небоскрёбную из тьмы.

Всё смешалось — предметы и тени.

Мокрый мир фантастично безлик.

И душа моя в этом смятеньи вся —

Безудержный ранящий крик.

О, как мой шаг неравномерно гулок

И руки неумелые немы!

О, как напрасен выцветший мой голос

На чёрном фоне ночи и судьбы!

О, Господи! Не верь мне ни на волос!

И за неведенье меня не осуди.

* * *

И снова на юг улетают крикливые птицы,

Осеннюю синь от зари до зари бороздя.

И я покидаю тоскливую эту столицу,

Асфальтовый сумрак в беззвучных накрапах дождя.

И снова, и снова встречаю унылые лица.