Лабиринт времени

В дверь тихо, но настойчиво постучали. Два длинных, два коротких и снова один длинный. Как договаривались.

— Свои, — зачем-то шепотом сказала Лена и пошла открывать.

На пороге стояла Светлана с увесистой матерчатой сумкой.

— Сколько? — заговорчески спросила ее хозяйка квартиры.

— Триста пятьдесят… — также заговорчески ответила та и высыпала на стол содержимое. Зелёные, жёлтые, фиолетовые бумажки, с многочисленными нулями, словно мятые фантики от давно съеденных конфет, разлетелись по его лакированной поверхности.

— Господи, куда ж мы это все складывать будем? Нельзя было хотя бы покрупнее купюры найти? У тебя ж тут одни пятёрки да десятки, — стала возмущаться Лена.

— Где я тебе покрупнее найду, — огрызнулась гостья. — Какие дали… Мне ещё пятьсот тысяч где-то найти надо. Уже не знаю, у кого просить…

— А, может, хватит, — вмешалась в разговор ещё одна гостья — Зинаида. — Убьют его ещё там с такими деньжищами.

— Не убьют, — уверенно заявила Светлана и вытащила из сумки пистолет.

— Настоящий? — ахнула Лена.

— Да нет, — засмеялась Света, — газовый. Так, попугать, если что…

— Да вы с ума сошли, — забыв про конспирацию, закричала Лена. — Если так всё серьезно, я вообще Сережку никуда не пущу… Пистолет они ещё ему суют. Да его за один этот пистолет посадить могут…

— Да не кричи ты так, — попыталась успокоить хозяйку квартиры Светлана. — Это так, на всякий случай. Всё будет нормально. Мы что, одни такие умные? А если будем вот так сидеть и варежкой щёлкать, то… — Она махнула рукой, не договорив. — Мне что ли вместо твоего Сергея ехать? Я бы и поехала, да со службы не отпустят.

— И меня не отпустят, — поддакнула Зинаида. — Скажите спасибо, что я вам такую классную идею подбросила. Могла б ведь и одна справиться.

— Ага, могла, — поддразнила подругу Света. — Где б ты такие деньжищи одна раздобыла? А машину? Думаешь, мне так просто было с начальником военторга договориться, чтобы он нам этот рефрижератор дал?

— Ну, а Олег… Пусть он едет, — заступилась за своего мужа Лена.

— Вот уйдет в запас, тогда пусть и ездит. А пока ему по рангу не положено… — сказала Зинаида. — Короче, сколько тут у нас?

— Четырнадцать миллионов триста семьдесят тысяч, — посчитав в столбик прямо в той же тетрадке, куда вносила все полученные от друзей деньги, сказала Лена.

— Сколько там ещё не хватает? — спросила Светлана.

— Пять миллионов шестьсот тридцать тысяч. Миллион триста должна ты, два миллиона семьсот Зинаида и миллион шестьсот я.

— Пошли искать, — сказала Светлана, и подруги вышли из комнаты, оставив Лену с ее миллионами…

Вообще-то, если по-честному, все придумала не Зинаида, а Олег. Ну не мог он спокойно смотреть на то, как все вокруг него вдруг стали стремительно богатеть, в то время как он, вот уже второй месяц сидит без зарплаты и лапу сосет. Особенно его раздражал сосед по дому Геннадий. Еще совсем недавно этот Геннадий чуть ли не каждую неделю рупь у него клянчил до получки, а сегодня он гвардии капитан Чистяков вынужден клянчить пару—другую тыщенок у этого, заметно раздобревшего и лоснящегося от достатка, новоиспеченного бизнесмена. И тот дает… Для него это — мелочь, семечки… пыль. Конечно, деньги сейчас не те, что раньше: килограмм картошки — тыща, масло — три… Не в этом дело. Как ему так подфартило, этому Геннадию. Был голодранец, попрошайка, а сейчас — машину купил БМВ, дом строит, в Польшу чуть ли не каждый день ездит. Приоделся. Кожаное пальто, пиджак двубортный малиновый…

Да разве он один такой. Вон, сколько этих деловых развелось. И ладно бы что-то делали, строили. Нет, так… торгаши. Купи-продай. Как-то за бутылкой коньяка Олег раскрутил этого Геннадия на откровенный разговор, мол, как тебе удалось такие бабки за полгода сколотить. Тот по-пьяни и раскололся.

— Я, — говорит, — газировку из Польши в Россию гоняю, туда — подальше, аж, за Урал. С одной фуры двадцать лямов навару. А мы в неделю таких фур по пять—шесть штук гоним. У них там, в Толкмицко, газированный завод только на нас и пашет. В месяц полмиллиарда выходит. Нормалек.

Цифра эта тогда Олега просто сразила. Полмиллиарда! В месяц!… Каким жалким в этот момент показался он себе. Потомственный офицер, белая кость. На сигареты не заработал… В доме — шаром покати. Жрать нечего… А этот на сладкой водичке миллиарды гребет…

Нет, так дело не пойдет. И если государство о нем забыло, то он сам о себе позаботится. Понятное дело, что газировку за Урал, как Геннадий, он возить не станет. Во-первых, никто за границу его так просто не выпустит, а во-вторых, там, как он понимает, все уже давно схвачено. Видел он этих крепких с наеденными загривками бычар, сопровождающих фуры. Но можно же что-то и другое придумать…

Идею подсказала его сослуживица Зинаида. Даже не она, а ее хахаль Михай. Парень крепкий, здоровый, молодой. Зина его лет на десять старше, а может и больше. Пригрела морячка, после рейса, пожалела… У того ж — ни кола, ни двора. Кантуется бедолага в МДМе (Межрейсовом доме моряков) от рейса до рейса. А там — понятно что… Бардак. В море уйдешь, а вернешься — от твоих пожитков рожки да ножки… Все растащат, хоть в комнате держи, хоть в камере хранения — один черт. Вот она и предложила ему жить у нее. А что? Женщина она свободная, разведенная, со своей жилплощадью. Имеет право! Тем более, зарплату, который месяц не дают. Денег нет. А у нее есть? Спасибо Михай еще что-то на пропитание дает. Только на долго ли? В рейс его пока не зовут, а те деньги, что он в прошлом рейсе заработал, они уже почти съели…

Вот как-то за рюмкой чая, уж не помнится и по какому случаю собрались, Михай и скажи:

— Блин, весна на дворе, у нас уже вишни цветут, миндаль. А у вас тут дождь, слякоть, снег… На улицу выходить не хочется.

— А где это у вас? — отставив рюмку, спросил Олег.

— В Закарпатье. Город есть такой — Мукачево, — ответил тот. — Может, слыхал?

— Слыхал, — ответил Олег. — И что у вас там, в Мукачево есть?

— Все есть. У нас уже в мае черешню на каждом углу купить можно.

— Да ну, — искренне удивился Олег. — И дорого?

— Копейки. Она у нас почти ничего не стоит. В каждом дворе растет.

— А у нас? — оживившись, обратился Олег к Зинаиде.

— У нас… — многозначительно произнесла та. — Во-первых, у нас ее днем с огнем не купишь. Дефицит. А во-вторых, и стоит она ого-го сколько.

— Ну, а сколько? — не унимался Олег.

— В прошлом году я на рынке по две тысячи за кило покупала, — встряла в разговор молчавшая до этого Светлана, ей тоже хотелось поучаствовать в разговоре, показать свою осведомленность. — В этом наверно еще дороже будет.

— Вот, — обрадовался Олег. — Вот, это то, что нам надо!

— Значит, вот что, Михай, — хлопнул он по плечу морячка, — давай-ка ты дуй к себе домой в Мукачево.

— Чего это ты его гонишь, — запротестовала слегка захмелевшая Зинаида. — Он мне и здесь сгодится…

— В общем, ты едешь к себе домой, в Закарпатье, — не слушая ее, продолжил Олег, — и договариваешься на месте, у кого можно оптом купить эту самую черешню.

— Сколько килограмм? — неуверенно спросил Михай.

— Каких килограмм, — замахал руками Олег. — Тонн.

— Тонн? — тут ахнула уже Зинаида.

— Тонн! — повторил Олег. — Ручку давай. И бумагу, — и он стал что-то быстро писать.

— Вот приблизительный расчет. — Олег сделал многозначительную паузу. — В фуру вмещается приблизительно полторы тысячи ящиков по 15 кг. Я узнавал. Это около пятнадцати тонн. Ехать в Мукачево максимум пару дней. Столько же обратно. Ну, еще день—два на погрузку. Допустим, оптом кило черешни стоит максимум тысячу рублей. Это пятнадцать миллионов.

— Сколько? — опять ахнула Зинаида.

— Ну, за аренду фуры пару миллионов, — не обращая на нее внимания, продолжил озвучивать свой план Олег. — За тару, бензин, другие непредвиденные расходы еще набросим три лимона. Итого — двадцать миллионов рублей, — подытожил он свой расчет. — Деньги на бочку, господа.

Но господа только весело рассмеялись. Откуда? Да они таких денег, отродясь не видали, не то, чтобы в руках держать.

— Что ж, будем искать, — невозмутимо сказал Олег. — Должны ж они у кого-то быть.

Поговорили и забыли. У Олега всегда какие-то фантастические идеи в голове. Особенно, когда выпьет. Ан не тут-то было. Через два дня он зашел к Зинаиде и вынул из потертого саквояжа увесистый сверток.

— Моя доля! — торжественно изрек он. — Пять миллионов. Теперь дело за вами.

— Ты что, серьезно? — опешила Зинаида. — Я думала, ты шутишь…

— Какое — шутишь, — рассердился Олег. — Куй железо, пока горячо!

Он, не разуваясь, прошел на кухню.

— А где твой морячок? — обратился к Зинаиде.

— Откуда я знаю. С мужиками, наверное, пиво пьет.

— Правильно, — усмехнулся Олег. — Мне это только надо. Все ж у нас богатые… Билеты хоть купил?

— Куда?

— В Мукачево, куда… Слушай, Зинаида, я не шучу. Поверь, дело верное. Мы на этой черешне очень даже неплохо заработать можем. Давай, не мешкай. А то пока мы будем чесаться, уже и черешня кончится…

Мысль о возможности заработать шальные деньги, особенно, когда нет никаких, заставила подруг шевелиться. Михая быстренько спровадили на историческую родину следить за ходом созревания ягод. Сами же подруги, не теряя времени, активно занялись поисками недостающих миллионов. Дело потихоньку шло.

Но тут встал другой вопрос: кто поедет за черешней? Ни Олега, ни Зинаиду со Светланой, как военнослужащих, на неделю никто бы так просто не отпустил. Тут-то и вспомнили про Сергея. Олег с ним познакомился в редакции газеты «Страж Балтики», куда периодически носил свои корявые, хотя этого и не замечал, стихи. А Сергей, будучи старшим корреспондентом отдела культуры и быта («старики» называли его «сбыта») доводил их до ума. Не Пушкин, конечно, но складно. Сергею нравилось. После правки стихи выглядели действительно как-то солиднее, причесанней, что ли. Он даже книжку собирался издать. Спал и видел: такой, не очень большой, но солидный томик стихов. Избранное. А чуть выше золотом: Олег Чистяков. Да, очень ему этого хотелось. Очень. Пока его стихи не попались на глаза местному писателю—маринисту Валентину Зорину. Тот и сам частенько печатался в «Стражухе». А тут как-то забежал в редакцию и, искренне посочувствовав Сергею, мучавшемуся над очередным опусом Олега, предложил свои услуги:

Конец ознакомительного фрагмента.