Новая Империя. I книга из цикла «Тюремные записи»

Горячая война Ирана и Израиля началась внезапно ночью 2021 года прямо на Рамадан.

Рядовой Корпуса стражей исламской революции Ахмад Суфани с несколькими товарищами стоял в охранении у большого склада артиллерийских боеприпасов в пригороде Дамаска в Сирии.

Звёзды безмятежно освещали пустынную местность вокруг. Стрекотали редкие цикады, в лицо дул лёгкий прохладный ветерок.

Ахмад родился в Тегеране в семье видного офицера КСИР. И хотя мальчик в детстве не показывал выдающихся спортивных результатов, он с молодости знал почти наизусть весь Коран, писал стихи, был очень добродушным и приветливым ребёнком. Молодой человек мечтал о профессии архитектора, потом увлёкся писательством. Но желание и связи отца отправили юного Ахмада служить в Революционную гвардию.

Новобранец был ответственным и прилежным солдатом, но он явно отставал от сослуживцев в физподготовке, и так оказался в простом дозоре вдали от Родины.

— Эй, Ахмад! У тебя спички есть?

— Зачем тебе, Кассем? Курить на посту нельзя.

— Да я весь день терпел!

— Не дам, не положено.

— Вот, ты жмот, Ахмад.

— Давай иди лучше по сторонам смотри, а то выгонят тебя из армии, что тогда делать будешь, а?

Ахмад и сам частенько думал о том, чем займётся по возвращении в Тегеран. После мировой пандемии и неоднозначных результатов войны в Сирии, экономика Ирана лежала почти в руинах; улицы городов сотрясали народные бунты, направленные против правления аятолл.

Сделать успешную карьеру в Корпусе Ахмад даже не мечтал. А найти работу на Родине было очень сложно. Иногда его даже посещала мысль остаться в Дамаске на какой-нибудь незначительной должности в местной комендатуре КСИР, а там видно будет. К этой мысли он возвращался снова и снова, просил Аллаха устроить всё, как надо.

Ахмад молился про себя, как вдруг со стороны Дамаска вспыхнуло огромное зарево. Яркие метеоры начали сыпаться из тёмного безмятежного неба, будто мириады звёзд падали прямо на город. Там, где они исчезали, раздавался страшный грохот и взрыв. Это израильские ракеты мчались к своей цели, уничтожая военные объекты и заживо сжигая людей.

Первым от полученного шока оправился Ахмад.

— Что вы остолбенели!? — закричал он на своих товарищей.

— Занять боевые позиции! — Ахмад был старшим в дозоре и попытался сообщить об увиденном по рации, но в ответ услышал только помехи: радиоэфир глушился.

— Фархад! Почему не работает фонарь!? — кричал Ахмад. — Фархад! — товарищ по дозору не отвечал. И даже его самого не было видно, хотя секунду назад он стоял рядом в двух метрах от своего командира.

Ахмад инстинктивно пригнулся за мешками с песком. Над головой у левого уха просвистела пуля и ударилась о бетонную стену позади.

Рядовой здорово перепугался, его товарищи почему-то молчали, и их не было видно.

— Фархад, Кассем! Откуда стреляют, где враг? Отвечайте! Шайтан, что происходит!?

В стрессовой ситуации обычно мысль приходит мгновенно. Но Ахмад не знал, что делать: где враг, он не понимал; своих товарищей он не видел.

Темнота периодически освещалась заревом взрывов на горизонте.

Ахмад сжимал автомат так крепко, что казалось, он сломается прямо у него в руках. Неожиданно для себя молодой человек схватил гранату, висевшую на поясе, выдернул чеку и просто перебросил ее через мешки с песком, за которыми сам прятался.

Солдат сделал это не потому, что у него был план, а скорее от отчаяния, как ребёнок пытается отогнать от себя страх или видение, бросив в него игрушкой.

Раздался взрыв. Вдруг кто-то заорал на незнакомом языке, но Суфани понял, что кричали на иврите. Через минуту со стороны послышались многочисленные голоса — подъехало несколько автомобилей с солдатами вооружённых сил Иранской Республики.

— Эй, вы здесь!? Рассредоточиться! — кто-то посветил мощным фонарём в лицо Ахмада. Это был один из старших офицеров, который ставил его накануне в дозор.

— Сюда, сюда! — закричали солдаты.

Трясущегося рядового подняли с земли; он еле держался на ногах, все тело трясло.

— Ахмад, ты цел? Не ранен? Осмотрите его, — командовал один из офицеров.

— Кассема и Фархада нашли. Пули попали им прямо в головы. Видимо, работал снайпер, — солдаты возбуждённо докладывали командиру. Со стороны вновь послышался крик. Все повернули голову.

В метрах пяти от забора лежал человек. Он дико вопил. Его правая нога валялась в метре от него, из раны хлестала кровь.

Ахмад никогда не видел раньше, как умирает человек. И, кстати говоря, израильских военных живьём он тоже ни разу не видел.

Спецназовцу Армии обороны Израиля в ту ночь просто не повезло: ещё пару секунд и он без труда бы добрался до спрятавшегося Ахмада и заколол бы его ножом.

— Держите его крепко! Пережмите рану выше колена, иначе умрёт раньше времени! — иранцы намеревались не дать погибнуть израильтянину прямо сейчас, чтобы потом допросить. Бедолаге вкололи какое-то лекарство, жгутом перетянули культю и понесли в лазарет.

— Восстановить освещение! Быстро! — кричал командир на суетящихся солдат. Ахмада, еле живого от приключившегося испуга, тоже отвели к врачу.

У соседней койки оперативник пытался задавать вопросы пленнику, который уже начал терять сознание от болевого шока и потерянной крови.

— Говори, собака! Кто ты такой и зачем здесь? Вколите ему ещё адреналина. Он нужен мне в сознании.

От бессилия израильский офицер начал что-то шептать. Как поняли окружающие, задание его группы состояло в том, чтобы незаметно проникнуть на склад и вынести оттуда образец новейшей иранской ракеты. Потом этот склад уничтожили бы с самолёта. Но отчаянный поступок дозорного спутал все расклады: боец спецназа был смертельно ранен, а его товарищам пришлось отступить в темноту.

В эту ночь среди сослуживцев Ахмад стал маленьким героем. Так начинался его путь.