Воронка времени

— Людей, способных поймать нить времени, почти нет, их трудно найти, кто-то пропадает, вышел прогуляться и вдруг оказался в другом времени. Что ты испытываешь в этот момент?

— Ужас, — ответил Ян.

— Вот именно что ужас, люди сходят с ума, заканчивают жизнь самоубийством. Моя задача — найти их и помочь совершить первый, уже обдуманный шаг в прошлое.

— Хотите сказать, что такие, как я, есть?

— Конечно есть, многие не знают, что обладают способностями, а кто-то наоборот знает и скрывает это. Загвоздка не в том, что они могут ходить вперёд и назад, словно по бульвару, а в том, что, не соблюдая мер безопасности, можно навредить как прошлому, так и будущему.

— Но вы же сказали, что эффект от брошенного во времени камня слабый.

— А если он близко упадёт? Это опасно как ни крути: эпидемии, финансовая инфляция, война. Перечислять можно долго, — мужчина положил пакетик с чаем, запахло ароматными травами.

— И что теперь? Вот вы узнали, что я могу, и что дальше?

— А вот дальше самое интересное. Ты можешь забыть, что было, и жить дальше, как и все. А можешь присоединиться к братству.

— И стать инквизитором? Кстати, что это означает, инквизитор?

— Чтобы стать инквизитором, нужны особые данные.

— Какие?

— Есть странники, они ходят во времени, но их способности ограничены. Саглари, странники, кто уходит не телом, а сознанием, это медиумы, предсказатели, их много. Дальше идут андрейцы и холаланы. Странники делают шаг в прошлое, и этот шаг от них независим. Год, два, но этот шаг всегда постоянный и сохраняется в течении всей жизни. Андрейцы могут сделать один или два шага в прошлое, это их предел. А вот холаланы совершают до пяти шагов.

— Но я не делал шага, — вспоминая, как прокручивал время, сказал Ян.

— Верно, я тебе сразу дал задание на три года, а после на восемь месяцев, и вот ты тут. Думаю, ты Каррар.

— Это что ещё такое?

— Только инквизитор может менять время по своему усмотрению и уходить в прошлое на сотни и тысячелетия. Каррары — это инквизиторы времени, за ними стоят царготы, они уходят не телом, а как бы духом.

— Значит, и я могу уходить так далеко. А это неопасно?

— Ещё как опасно, слишком много странников сгинули во времени. Они не знали своего предела, вот и шагнули дальше, чем полагается, а обратно не смогли вернуться.

— Как так?

— У каждого, кто переступает время, пусть то странник или инквизитор, есть предел, куда он ходит. Представь, ты летишь на самолете, у тебя топлива на шесть тысяч километров, как раз хватит, чтобы долететь от Мадрида до Филадельфии. И вот ровно на полпути появляется точка невозврата, преодолев её, самолёт не сможет вернуться в свой аэропорт, а если развернёшь самолет, то он упадёт в океан. У каждого странника и инквизитора свой запас «топлива», но чаще всего они не знают об этом и думают, что время для них бесконечно.

— Они пропадают?

— Да, — сказал инквизитор и, опустив на стол стакан, прошептал свою молитву.

Силантьев вспомнил, как во времени пропал исследователь Васинцева Майя, а отправившийся на её поиски Беглецов был схвачен карателями и расстрелян. Это уже потом, поднимая архивы, Валентин Трофмичук, отвечавший за архивы инквизиторов, смог обнаружить упоминание о браслете, а спустя много лет удалось найти его останки.

— Именно поэтому и нужен браслет, что я надел тебе на руку, это и цепь, и в то же время твой маяк. Он позволяет определить точку ухода и куда ты должен вернуться, а также ограничивает твоё передвижение. В него внесены временные интервалы, куда не стоит попадать.

— Почему?

— Опасно. Путешествуя во времени, мы идём своим телом. Это саглари и царготы могут странствовать сознанием, а мы — нет. Есть времена, когда идут войны, террор, эпидемии, — всё это надо обходить стороной. Если идти в недалекое прошлое, год или два, можно как есть, словно на прогулку, но дальше нужно готовиться.

— Но как тогда можно узнать свой предел?

— Тренировки и ещё раз тренировки. Но и тут есть свои минусы, но об этом чуть позже, а сейчас, если ты допил чай, пошли.

— Куда?

— Хочу посмотреть, на что ты способен. Итак, это браслет галуд, он твой маятник, компас, а это пеос, другой браслет, он предназначен для синхронизации перехода. Если он у тебя и у меня, то кто-то становится ведущим. Если это буду я, ты последуешь за мной, если ты, я за тобой. Поясняю, для чего это важно. Я знаю свой предел, куда могу уйти, ты — нет. Если сейчас шагнёшь слишком далеко в прошлое, ты можешь пройти точку невозврата, и останешься там навсегда. В этом случае я верну тебя в исходное время. Понимаешь?

— Да. Хотите проверить меня?

— Для начала сделай минус пять лет.

— Постойте, у меня вопрос. Мы сейчас в здании, а вдруг его ещё не построили, или тут в комнате склад, что тогда?

— Прошлое уже существует, переходя в него, мы не можем влиять на предметы, значит нас выбросит в ближайшее пустое пространство. Тут нужно ко всему быть готовым. И ещё я забыл упомянуть. Браслет галуд привязывает выход над уровнем поверхности. Если на этом месте пять лет назад будет котлован, мы не упадем, а окажемся на его дне.

— Круто.

— Ну что, ты готов?

— Хорошо, я попробую, но не ждите от меня больших результатов.

— Это мы ещё посмотрим.

Ян настроил свой браслет, встал посередине комнаты, уже знал, что надо делать, вспомнил, как в него попала пуля, и время сразу поплыло.

— Неплохо, — сказал инквизитор. — Меняем дату, ещё пять лет.

И Ян безошибочно совершил новый переход.

— Здрасьте, — в комнате сидела женщина и с ужасом смотрела на невесть откуда появившегося мужчину и юношу.

— Мы сейчас уйдём.

— Настроил?

— Сейчас-сейчас.

Новый прыжок, потом ещё и ещё. Так они двигались до тех пор, пока на месте микрорайона не появился лес. Ян стоял среди деревьев и слушал, как шелестит листва. Складывалось ощущение, что ты Бог, которому все подвластно.

— Я не ошибся в тебе, — похлопав по плечу юношу, сказал инквизитор.

— Это здорово, — Ян присел и стал трогать траву.

— Люди живут в трёх измерениях, время — четвёртое.

— А есть пятое?

— Возможно, есть и шестое, но нам трудно его представить, осознать, как оно работает. Но не надо об этом думать.

— А на Земле есть те, у кого пять измерений? А какое пятое?

— Много вопросов, но я не смогу тебе на них ответить, поскольку люди не знают о нас, а мы не знаем о тех, у кого пять измерений.

— Если так, то зачем всё это? Ну, путешествовать в прошлое?

— Тебе тут понравилось?

— Да, очень. Здесь так тихо, а Москва уже есть?

— Я инквизитор, — Силантьев не стал отвечать на вопрос Яна. — А инквизитор времени — это тот, кто старается не допустить искажения в будущем. Люди этого не замечают, но со стороны я знаю, что существует искусственное искажение. Кто-то смог внести поправки в прошлое, обычно они незаметные, но есть.

— И как вы их вычисляете, это же нереально, вы ведь не знаете, что должно произойти.

— Я нет, но паллаб — если понятным языком, то суперкомпьютер, — он просчитывает сотни тысяч вариаций текущего времени на основе прошлого, и если происходит наложение исторических событий, значит, внесена поправка.

— А разве это плохо? Вы же сами сказали, что люди этого не замечают.

Ян знал, что такое поправка, ведь он сам внёс её своими рисунками, изменив комнату Вали, а после и свою. А уже потом, когда в него попала пуля, отмотал время обратно, и теперь он жив, и вносит уже новые изменения в будущее. Ян изменял многое, даже свой возраст, возможно, он сейчас тут потому, что нарушил ход событий.

— Человечество развивается, есть падения и подъёмы, трудно сказать, что лучше. Но мы не имеем права предотвратить войну и смерти, как бы нам этого не хотелось, всё должно оставаться неизменным.

— И у вас ни разу не появлялось желания изменить? Например, кого-то спасти?

— Не скрою, было много раз. А теперь представь, ты изменил ход войны, изобретатели, что работали над двигателем к танку, не изобрели его, так же как радар, лазер, полиэтилен, пластик, пенициллин. Так можно перечислять бесконечно. Солдат, который не погиб, у него родился сын, а через тридцать лет он убил женщину, что не родила ребенка, а он в будущем должен стать математиком. Нет и ещё раз нет! Мы не имеем права менять. Это уже будет не один брошенный камень в прошлое, а камнепад, и он уничтожит всё человечество.

— Выходит, то, что мы ходим в прошлое, не просто опасно, а запретно?

— Да, но люди всё же обладают этими способностями, кого-то природа смогла ограничить количеством шагов как у странников, и большинство из них ходит не физическим телом, а ментально, это не страшно. И все же есть странники, которые меняют прошлое ради своей выгоды.

— И вы это видите через свой суперкомпьютер, как его там?

— Паллаб. Да, именно через него. Накладывая известную историческую реальность на текущие события, он видит искажения. Большинство из них несущественны, как рябь на воде, но есть те, с которыми мы боремся.

— Это как так? — Ян сел на землю, ему было интересно рассуждать на эту тему. Он много раз смотрел фильмы, в которых сценарист пытался предупредить людей, насколько опасно играть с прошлым.

— У странников есть глубина проникновения в прошлое. Чем дальше, тем меньше по времени он может там находиться, иначе застрянет. Но если он переместится на год или полгода назад, захочет ещё раз побывать на фестивале, отдохнуть у моря, то он это может сделать без больших осложнений.

— А если он встретит себя?

— Нет, так не получится, как бы он ни старался, ведь в прошлом он сам себя не встречал.

— А если он захочет постоянно отдыхать на море, может?

— Нет, его шаг привязан к тому времени, откуда он пришёл, а значит в одно и то же время не сможет возвращаться, на это способен только инквизитор, но и у него есть ограничения.

— Какие?

— Хорошо, поясню. Ты прибыл 12 мая 2001 года, побыл там час и ушёл, а спустя год решил вернуться обратно, но 12 мая для тебя будет закрыто, ты сможешь вернуться в 11 или 13.

— Странно, почему так?

— Не могу сказать. Как уже говорил, мы мало что знаем о времени, и это не зависит от твоего браслета, он тут не при чем. В этом случае для тебя образуется временная яма, как бы запретная зона.

— Мы можем сегодня пройти ещё дальше в прошлое?

— Можем, но на сегодня достаточно, пора вернуться в реальность. Извини, но ты похоже сегодня прогулял свою выставку.

— Да, похоже на то, она завтра закрывается, мне надо забрать свои работы. Можно ещё вопрос?

— Слушаю.

— Та женщина в магазине «Комус», кто она?

— Это наш связной во времени, она человек, знает о нашем существовании, помогает странникам, вот и тебе кеды дала.

— Вы уже и про это знаете. Вот почему она меня ждала, вы её предупредили.

— Нам нужны места, где можно отсидеться, привести мысли в порядок, а если надо, то и залечить раны. Ну всё, хватит отдыхать, пора возвращаться, хочу тебе кое-что показать.

— Что?

— Поднимайся, ты ведущий, я следую за тобой, поэтому возвращай меня обратно.

— Ладно.

Ян посмотрел на свой браслет, проверил дату, выходит, они шагнули в прошлое почти на двести лет. «Интересно, где в это время были мои предки и кто они?» — подумал Ян, отряхивая брюки от сухой травы. Он встал, очистил разум, теперь Ян уже умел это делать. Представил последние минуты своей жизни, это был его ключ от времени. Деревья закачались, он медленно повел руку в сторону, пожелтела листва и стала осыпаться. Ян дёрнул руку, и время сразу полетело, складывалось ощущение, что ты в вагоне, и он мчится по туннелю, а за окном всё стремительно меняется. Появились люди, пашни, дороги, Ян отматывал время всё дальше и дальше. Вот асфальт, машины, и вдруг всё резко остановилось, от неожиданности Ян чуть было не упал.

— Всё? — неуверенно спросил он и ещё раз попробовал промотать время, но дальше оно не двигалось.