Погибают всегда лучшие

Я понял, что визита в отчий дом мне не избежать. Но я оттягивал его, как посещение зубного врача. Прошел еще целый день, прежде чем я окончательно созрел для этого шага. Я неторопливо шел по родному городу, посматривая по сторонам. Изредка я ловил любопытные взгляды, что свидетельствовало о том, что прохожие знали, кто идет им сейчас навстречу. Почему-то меня занимала высказанная моим старым другом Анатолием мысль о том, что меня тут еще хорошо помнят.

Я подошел к дому, где я то ли на свое счастье, то ли на свое несчастье когда-то появился на свет. Вошел в грязный, пахнущий чем-то отвратительным подъезд. В Москве я жил в престижном чистом, ухоженном доме, где каждого входящего встречал строгий привратник, учиняющий самый настоящий допрос: куда идете, кто в этой квартире проживает? Эти вопросы были совсем не лишние, так как там в самом деле жило немало важных и известных персон. Квартиру в этом элитном пристанище мне выделили после того, как я стал чемпионом страны. На меня возлагали большие надежды, как на восходящую звезду отечественного спорта. Увы, я их не оправдал. Потом такие же надежды возлагали на меня в антитеррористическом отряде. И там я оказался не на высоте. Потом я подвел жену, которая, выходя за меня замуж, надеялась совсем на другую со мной жизнь. Затем надежды на себя стал уже возлагать я сам. И на этот раз все окончилось печально. Что за рок преследует меня, почему я не могу до конца успешно завершить ни одного путного дела?

Я постучался в дверь, она почти сразу же распахнулась, и на пороге появилась моя мать. Она молча смотрела на меня. На лестничной площадке не было света, и я не мог разглядеть выражение ее лица.

— Могу я войти? — спросил я.

Она повернулась и пошла назад в квартиру. Но дверь не захлопнула, поэтому я сделал вывод, что я таким образом получил приглашение на вход.

Я не готовился специально ко встрече с матерью, мысленно не проговаривал текст предстоящего своего выступления. Я даже не знал точно, зачем я пришел. Если бы не Анатолий, я бы скорее всего так и не переступил порог этого дома. Уехал бы из города, не попрощавшись. Почти аналогично тому, как я это сделал в первый раз, когда покидал этот маленький и унылый населенный пункт, ради того, чтобы войти в большой мир, попасть в который я так страстно стремился.

Вслед за матерью я очутился на кухне. Она стояла у стола и резала овощи. На плите бурлила вода, которой предстояло в самое ближайшее время превратиться в аппетитный суп. В то, что суп окажется именно таковым, я нисколько не сомневался, так как знал, что готовила она великолепно; мне приходилось питаться в самых различных заведениях во многих странах, но нигде я не ел ничего вкуснее, чем в этой тесной кухоньке.

Я сел на табурет и стал смотреть на мать; она продолжала резать овощи так, как будто я не находился от нее на расстоянии вытянутой руки. В молодости она была ослепительно красивой, и если быть честным, я никогда не понимал, почему она выбрала моего отца — тихого тусклого человека да еще ниже ее ростом. Слава богу, что статью и лицом я пошел в нее; пойди мое биологическое развитие по отцовской линии я бы никогда не достиг никаких успехов в спорте.

— Нам надо поговорить, — негромко сказал я.

Она мельком взглянула на меня и снова продолжила кромсание овощей.

— Я хотел сделать, как лучше, — также тихо произнес я следующую фразу.

Все повторилось, как изображение в зеркале: она как бы по касательной посмотрела на меня и пододвинула к себе похожую на лисий хвост морковь. И только сейчас я заметил, что ее руки, сжимающие нож, слегка подрагивают.

Конец ознакомительного фрагмента.