Кукушкины слезки

— Долго сказка сказывается, не долго жизнь течет, — Александр Степанович принес из бака кипятка в опустошенной трехлитровке и тонкой струйкой полил на раненое колено Ури. Ури закричал.

— Считай, что рану тебе промываю.

— Я скажу!

— Говори, кто же против? У нас демократия и гласность.

— По голосу это был дед.

— Чей дед?

— Просто дед, старый!

— Тут полдеревни дедов да старух, только золотых рубок нет, — наклонил банку. — Вам же рацию у него надо было как-то забрать. Да и… — кольнула внезапная мысль, — подчистить за собой?

— После операции в Карловке необходимо было вернуться и вызвать агента, — тусклым голосом признался Ури. — И устранить…

— Что же в Карловке такого, что вы готовы людей убивать пачками, никого не щадя?

— Там…

— Что там?

— Там летающая тарелка.

— Чего? — Александр Степанович едва не выронил банку и поморщился от попавших на руку капель кипятка.

— Космический корабль инопланетян.

— Ты умом не тронулся, случайно? — от греха подальше поставил банку на пол.

— Корабль пришельцев с другой планеты. Не верите?

— Нет.

— Зря. Еще в июле 1947 года в США, в штате Нью-Мексико возле города Розуэлл разбилось летающее блюдце инопланетян. И три пришельца-карлика в нем. Так американцы после этого технологию «стеллс»¹⁰ разработали. И это только из того, про что известно. А мы чем хуже? Если мы сумеем захватить инопланетные технологии, то станем ведущей мировой державой. Никаким арабам с нами не справиться!

— Хорошо, допустим, я тебе поверил. Как вы собираетесь летающую тарелку через границу вывезти? — против воли заинтересовался Александр Степанович.

— Сначала надо ее найти, а потом… Ты только подумай, какие деньги можно на этом заработать.

— Покойнику деньги без надобности.

— Я возьму тебя в долю, только не убивай!

— Вот заладил: на колу мочало, начинай сначала, — Александр Степанович задумался.

В корабль инопланетян верилось слабо, но, с другой стороны, в Карловке странностей выше крыши, никакое «Очевидное-Невероятное» вместе с «Клубом кинопутешественников» не разберутся. Да и слухи про золото, спрятанное в тамошних местах Александр Степанович слышал с самого детства. Отец даже рассказывал маленькому Саше, что его дед, Афанасий Миронович, ходил на рыбалку на Карловские лесные озера и нашел две золотые монеты, спасшие его в голодные годы. Может летающая тарелка была лишь прикрытием для поисков золота? Да и вообще, слова про Моссад могли быть ложью, прикрытием для шайки золотоискателей-контрабандистов. Звучит невероятно, значит правда?

Эх, погорячился, убил придурков. А что было делать? В одиночку с тремя молодыми и здоровыми, а судя по внешности Ацтека, еще и со спортивным прошлым, Александр Степанович не смотря на богатый опыт мог бы не справиться. Нельзя было рисковать и оставлять их за спиной, нельзя. А теперь с двумя жмуриками идти к властям чревато. Пока суд да дело, закроют в СИЗО. А там бывшему милиционеру придется несладко. Да и неизвестно, как Фемида нового государства посмотрит на подвиги бывшего представителя «репрессивных органов». С другой стороны, если ждать, то вскоре на руках может оказаться третий труп — что тогда делать? Хотя… кто мешает отвезти в тот самый Карловский лес, куда они так стремились и прикопать? Там сроду никто не найдет. А если и наткнется кто ненароком на тела, то в Карловке народ специфический, вряд ли кто будет об этом болтать. Но что делать с Ури?..

Ури, видимо поняв, что решается его судьба, не стал ждать и выкинул финт. Подхватил ногами, раненой не пожалев, банку с горячей водой и метнул ее в Александра Степановича. Филатов, падая на спину, автоматически вскинул руку с пистолетом и дважды нажал на курок. Зашипел от боли и, вскочив, начал срывать галифе, залитые кипятком из разбитой пулей банки. Нещадно матерясь, прыгал по осколкам.

— Твою мать! Кто мешал сапоги обуть? Хотя, — плюхнулся на пол, привалившись спиной к стене, успокаиваясь, был бы в сапогах — штаны бы так быстро не стащил.

Ури, пораженный двумя пулями, смотрел в стену единственным уцелевшим глазом. На месте второго пузырилось кровью входное отверстие.

— Твою мать! — выругался Александр Степанович.

Ситуация на глазах осложнялась. Порезанные стопы пульсировали болью, пачкая кровью выскобленный пол. Со стеклом в ногах много не повоюешь, а что воевать придется, с каждой минутой становилось все яснее. И чего этот дурак сорвался как с цепи? Какого черта он такой фортель выкинул? Ведь мог бы еще и пожить. В любом случае, закапывание трупов теперь отменяется — пораненными ногами на лопату толком не надавишь. Придется бросить в болото, хоть и не хочется.

Подтянул стоящие у порога сапоги и, шипя от боли, начал натягивать на ноги. Аптечка в доме — надо идти туда. Встал, с досады плюнул в лицо трупа и поковылял из бани.

***

Ехали в молчании. Виталий придирчиво осматривал трофейные патроны, Володя время от времени прикладывался к горлышку бутылки. Андрей Иванович смотрел в окно, размышляя, куда приведет эта дикая поездка, все больше похожая на дикую охоту. Наткнуться на ровном месте на промышляющих грабежами и убийствами людоедов — это явно выходило за рамки простого невезения. И совпадением не пахло никак. Какой-то всемогущий режиссер или режиссеры управляли событиями и неизвестно, что ожидало за следующим поворотом.

— Там дальше деревенька будет, — прервал мысли следователя Виталий, — Почаевка.

— И?.. — не понял Андрей Иванович.

— Можно заехать и похарчеваться.

— У тебя там есть знакомые?

— Леня Гусь, смотрящий тамошний.

— Я слышал, — подал голос лейтенант, — что у тебя с блатными проблемы были после убийства Витька.

— Было такое, — не стал отрицать Виталий, — но я думал, уже все понятно должно быть, что я тут не при чем.

— Напрасно ты так думал. А Леня Бруй? Там же тоже непонятки.

— Ты что, — Виталий резко обернулся к лейтенанту, — думаешь, что Бруя на меня вешают?

— Вроде как так поговаривали, — осторожно сказал Володя.

— Копать-колотить! Как бабушка говорила. Так что, на меня всех собак повесили? И ты только сейчас об этом сказал? Я думал, без меня тут все застыло, как муха в вязкой жиже янтаря, а тут, оказывается, жизнь бьет ключом и все по голове.

— Бутуя-то явно ты пришил… За Бутуя по любому спросят…

— Идея поужинать отменяется, — решительно сказал Виталий. — По-хорошему мне вообще сейчас надо рвать когти с максимальной скоростью и в противоположном направлении. Черт! Я ведь хотел оружием у него разжиться. Как же я сразу не подумал, что к блатным соваться нельзя? — сказал виновато. — Но без оружия с нас тоже толку мало будет: Карловка вооружена до зубов, а у нас ПМ и обрез.

— И патронов в обрез, — невесело пошутил Володя.

— Может, ты драматизируешь? — осторожно спросил Андрей Иванович. — Может, никто и не станет в нас сходу стрелять?

— Может и не станет, но быть глупой уткой на открытии охотничьего сезона я не собираюсь. Давайте вот что сделаем: если нельзя к уголовникам, то поедем к тому, кто против них.

— Это к кому? — не понял лейтенант.

— К твоему бывшему коллеге Александру Степановичу. Он в Давыдичах живет, у него как минимум ружьем разжиться можно, а если повезет, то и не только.

— Старому участковому? — уточнил следователь.

— Так точно.

— Который смерть Фомичевых покрыл?

— Тот самый.

— И ты думаешь, что он нам поможет?

— Не уверен, но особого выбора у нас нет.

— А с чего ему нам помогать? — спросил Володя.

— Хотя бы с того, что если бы, он тогда не закрыл глаза на убийство Фомичевых, — жестко сказал Андрей Иванович, — то многих смертей могло бы не быть.

— Может и могло бы, — пожал плечами Виталий, — а может и не могло. Кот Сашки Куприянова точно бы в живых остался. И Лени Бруя кошка…

— А что он за человек? — спросил следователь.

— Ну, — начал Виталий. — Слушайте. Он был в нашей деревне участковым, в звании капитана. Хотя, когда я попал на учет в детскую комнату милиции, за вагончик, он еще старшим лейтенантом был. Можно сказать, рос у нас на глазах. Понятно, что жить у нас в деревне участковый, по определению не мог. Поэтому был приходящим, точнее приезжающим. Так что в случае кражи социалистического имущества седлал свой «Урал» с коляской и приезжал вести следствие и дознание. Иногда и на драки приезжал, если приезжих сильно мордовали, и они после писали жалобы. Но в основном, кражи — вопросы мордобоя и поножовщины, как правило, решались без привлечения милиции.

Так что приезжал он, находил вора путем, допроса местного криминального контингента. Вообще воров найти было не трудно: допустим, пропал теленок с фермы. Дальше как в римском праве — «cul prodest?» «Кому выгодно?» — так сказать. А выгодно тому, кто лежит с утра пьяный и орет дурные песни. Путем несложных процедур память к похитителю возвращается, и он пишет «явку с повинной». Вуаля, дело раскрыто! Но при этом надо заметить, что Степаныч справедливый был: никогда не выбивал признание из невиновных.

Раскрытое дело надо было в строгом соответствии со старой русской традицией отметить. Отмечать раскрытие дела Степаныч приходил в наш сад, питая слабость к моему вину.

— Ну что преступник малолетний, — приветствовал меня. — Вино имеется?

— Да.

— Тогда тащи! Дело раскрыто, отметить надо.

Иногда так увлекался, что ложился спать прямо на скамье. Поспит пару часиков, проснется. Выпьет чаю с медом и в путь! Или затеет меня приемам самбо обучать. А то еще часто предлагал пострелять из табельного ПМ. Но я отказывался — опасался, что кто-то будет идти по асфальту и станет жертвой шальной пули. Мало ли? Всякое бывает.

Однажды наш доблестный Степаныч уж слишком увлекся вином. Молодое вино вообще очень коварно. Вроде, как и не хмелит поначалу, а ноги то уже не держат. Остался по темноте на лавке ночевать. Благо время летнее, не холодно. Да и комары по какой-то причине его не кусали. Мирно проспал там всеми забытый полночи. А потом, выйдя в сад и обойдя дом, подошел к гаражу. По летнему времени машину отец в гараж ленился загонять (в лом ему было многочисленные запоры на воротах отпирать) и стояла она возле гаража, под фонарем. УАЗ-3003 тогда у него был, в народе прозываемый «головастиком».

Не знаю, с чего Степанычу пришла идея угнать машину. Пошутить хотел, или отца проучить, чтобы в гараж загонял. Проснулись мы среди ночи от диких криков. Гараж, как помните, стоит на насыпной горке со значительным уклоном. Не знаю, как так у Степаныча получилось, УАЗ наехал ему на ногу и остановился на ней. А участковый орал — самостоятельно не мог выбраться из-под колеса. Наверное, залез в кабину, снял с ручника и решил вылезти — а машина под горку покатилась. Не знаю. Но мата от разбуженного отца он наслушался по самое не хочу. Отец вообще дюже не любит, когда его будили.

— Немедленно снимите с меня машину! — верещал доблестный милиционер.

— Ты какого лешего туда полез? Тебе чего не спится, болвану в фуражке?

— Требую освободить представителя власти!

— Кого-кого? Какого представителя? Я тут власть!

— Это нападение на сотрудника милиции при исполнении!

— Совсем ополоумел уже? Какое нападение? Вот сейчас пойду спать…

— Вить, ты чего? Какое спать? Вдруг у меня гангрена разовьется и ногу отпилят? — мгновенно протрезвел Степаныч.

— Какой я тебя Витя, дурилка протокольная? Обращайся по форме! — куражился отец.

— Виктор Владимирович, освободите меня. Ну, пожалуйста!

— Ладно, — смилостивился отец, залезая в кабину. — Виталий, принеси ключи от машины.

— Чего ты без ключей полез? — вновь заорал несчастный участковый. — Больно же!

— Терпи, капитан, генералом станешь, — поерзал по сиденью отец, ощутимо раскачивая машину.

Я принес из дома отцовскую связку ключей и незадачливый Степаныч был наконец-то освобожден.

— Да, — задумчиво сказал Андрей Иванович. — Такой человек мог и пойти на скрытие преступления.

— Может у отца на него что-нибудь есть такое? — предположил Виталий. — И он его шантажировал?

Машину заметно тряхнуло и начало подбрасывать. Игорь затормозил.

— Ты чего остановился? — спросил лейтенант.

— Что-то вести стало, — Игорь вышел, обошел машину, попинал колеса, вернулся. — Заднее правое пробито: спустило, уже тлеть начало, — вопросительно посмотрел на брата.

— Заменим колесо. В чем проблема? — сказал следователь.

— У нас запаски нет, — виновато признался Володя. — Пробили, а поменять не было времени.

— И денег, — добавил Игорь.

— И что теперь делать?

— Можно завулканизировать, но у нас вулканизатора нет и резины тоже нет.

— Можно покрышку ветками набить, — предложил Виталий. — Мы так делали один раз, когда колесо пробили.

— И что, ехали? — заинтересовался Игорь.

— Не быстро так что бы, но кэ-мэ двадцать протянули.

— Давайте так и сделаем, — решил Андрей Иванович. — В посадке веток нарвем и набьем покрышку. Дотянем до жилья, тут уже недалеко — вон указатель виден, а там завулканизируем. Только с дороги съедь, и за посадку стань: нечего глаза мозолить.

Съехали, объехав посадку, нырнули за нее.

— Можно болтиком с гаечкой и шайбой прокол заделать, — сказал Виталий.

— Его еще найти надо, — возразил Игорь, — а для этого камеру в воду опустить. Воды у нас нет.

— Можно мыльной пеной намазать и покажет.

— Мыла у нас тоже нет.

— У вас, я смотрю, ни говна, ни ложки.

— Хватит трепаться, — прервал Андрей Иванович. — Вы с Володей ступайте за ветками, мы колесом займемся.

— Как скажете, — покладисто согласился Виталий.

Пока Виталий и Володя резали ветки, следователь с Игорем сняли и разбортировали колесо.

— Плотнее набивайте, — Виталий бросил охапку веток и пошел за следующими.

Импровизированный шиномонтаж занял около часа.

— Попробуем, — Игорь завел двигатель.

— Сильно только не гони, — предостерег Виталий, — а то загореться может. Мы когда ехали, то останавливались и водой поливали время от времени.

— Воды у нас нет, — ответил Игорь.

— Недоработка, надо хотя-бы ведро возить.

— Слышь, — вспыхнул Игорь, — это тебе не трактор, ведро к нему как в деревне цеплять.

— Давно городским стал? — насмешливо спросил Виталий.

— Стал!

— Ну так и сидел бы в своем городе. Чего к нам лезешь?

— Тебя забыл спросить! — машина дернулась и остановилась.

— Не ругайтесь, — попросил Андрей Иванович.

— А чего он? — Игорь обернулся за поддержкой. — Чего достает?

— Нервы лечи, — отрезал Виталий.

— Тебе много вылечили, шизик?

— Слышь ты, — Виталий ухватил Игоря левой рукой за куртку и рванул к себе, — базар фильтруй!

— Хватит! — следователь звонко хлопнул в ладоши. — Виталий, отпусти его!

Виталий послушно разжал руку.

— Игорь, почему не едем?

— В яму попали, — Игорь переключил скорость, погазовал.

Машина ревела, скрипела, дергалась, но сидела плотно — с места не трогалась.

— Приплыли, — Володя открыл дверь и вышел, — кина не будет, электричество кончилось.

Все вылезли.

— Черт возьми, откуда тут яма? — удивился Игорь. — Когда с трассы съезжали, все нормально было.

— Не знаю, — следователь задумчиво смотрел на грязевую ловушку, держащую «девятку» словно зыбучий песок. Действительно, когда съезжали, тут была нормальная колея.

— Толкать надо, — сказал Володя. — Игорь, садись, а мы толкнем.

Попытка вытолкать машину не увенчалась успехом.

— Уф, как танк в болоте, — Володя вытер вспотевший лоб. — Плотно сидит. Что будем делать?

— Есть время собирать камни и время разбрасывать их. Можно камней на обочине собрать, щебенки, гравия, — предложил Виталий, — и под колеса подсыпать. Может зацепятся и выедет.

— Сомнительно, — лейтенант покачал головой.

— Можно из веток типа гати сделать.

— Хм.

— Короче, — решил следователь, — ступайте собирать камни, а мы с Игорем веток нарежем, подстелем.

Где-то через час стало понятно, что ни камни, ни ветки не помогут выбраться из ловушки. Машина за это время продвинулась лишь на полтора метра.

— Нет, так дело не пойдет, — сказал Андрей Иванович.

— А что делать? — спросил Игорь.

— Я схожу в деревню, найду трактор, — предложил Виталий.

— Попробуй, других вариантов нет, — разрешил следователь. — Игорь, сходи с ним.

Виталий и Игорь дошли до деревни.

— Вон, — показал Игорь, заметив трактор у дома.

Конец ознакомительного фрагмента.