Мохнатая рука

На следующий день Кирилл повёз Веселова куда-то вглубь Иваново-Посадского района, место это для него было незнакомым. Проезжали мрачный хвойный лес. Был уже вечер. Веселов с мрачным видом глядел на дорогу.

— Кирюш, я заметил, ты книгу какую-то всё читаешь, — заговорил он.

— «Робинзон Крузо».

— Сколько ты её уже читаешь?

— Неделю, — соврал Кирилл, потративший уже почти месяц на этот классический труд.

— Вдумчиво читаешь, молодец. Я люблю основательных людей. Приключения любишь?

— Не очень.

— Оля к тебе заходила…

— Да.

— Зачем?

— Предлагала посмотреть кино на большом экране у вас в доме.

— А ты?

— Я сказал, что это вам может не понравиться.

— Не врёшь?

— Нет.

— Больше ничего не было?

— Нет.

Они приехали к элитному на вид дому с высоким забором на опушке леса. С двух сторон от ворот висели видеокамеры, в правой створке была калитка с окошком, забранным кованой узорчатой решёткой.

— Подожди меня здесь, — приказал Веселов. — Это может быть надолго.

Он вышел и направился к калитке. В окошке мелькнуло лицо, калитка открылась, Веселов вошёл внутрь. «Могли бы и на машине заехать», — недовольно подумал Кирилл.

Прошло три часа. Кирилл измаялся в машине от скуки. Слушал радио. Стало уже совсем темно, над воротами зажглись фонари. Наконец из калитки вышел пьяный, шатающийся Веселов. Он махнул рукой:

— Кирюх, иди-ка за мной!

Кирилл вышел из автомобиля и подошёл к воротам. Веселов ждал у открытой калитки. Кирилл вошёл внутрь. Рядом с дядей стоял здоровенный мрачный мужик в камуфляже — видимо, тот самый охранник, который и впустил Веселова. Сторож равнодушно скользнул взглядом по Кириллу и закрыл дверь.

Веселов провёл Кирилла во двор дома. И двор, и дом были не хуже, чем у Веселова. Красивые фонари уютно подсвечивали дорожки, в доме тоже светилось несколько окон, оттуда доносилась музыка — скрипка и фортепиано, то ли в записи, то ли действительно кто-то играл. В глубине двора, в беседке, за дубовым столом сидел худой мужчина со стильно подстриженной бородой и обильной проседью, примерно одного возраста с Веселовым. На столе были шашлыки и закуска. Мужчины пили виски.

— Кир, поешь чего-нибудь. Бери, что хочешь, — сказал качающийся Веселов. — Смотри, Вить, мой племянник. Звать Кириллом

Кирилл скромно пристроился сбоку за столом, осторожно поел шашлыка. Дядя с Витей завели малоинтересный разговор о футболе, и Кирилл понял, что все важные дела они обсудили до его появления. Ну а примерно через полчаса Веселов собрался домой.

В машине дядя разговорился.

— Это Витька Сухонос, главный по финансам в нашей администрации, хороший парень, хоть и еврей наполовину. Люблю его сильно, много он пользы принёс мне и городу. Горе у него. Сын оказался педиком или полупедиком, я в этой пакости не разбираюсь. Сейчас в Нидерландах где-то шароёбится. Витька внуков хочет, а тут такое. Один у него сын. Я ему говорю: ты ещё можешь детей наделать. Сейчас наш возраст — это не возраст. А он? Грустит, говорит, что всё ему надоело. Это неправильно. Витька нам ещё нужен, нужна его голова. И, кстати: ты, Кирюш, имей в виду: то, что я тебе говорю, должно быть только между нами. Это нельзя выносить за круг нашего общения. Я надеюсь, ты парень смышлёный.