Летящие к Солнцу. Книга 2. База Судного Дня

— Эй, говнюк, ты живой?

Я завертел головой. Почему так темно-то, Господи?! Ага, ясно. Я просто без маски. Лежу на чем-то, напоминающем гамак.

— Я вырубился?

— Минут на десять, ничего не пропустил.

Голос Вероники звучал приглушенно сквозь маску. Я зашарил руками в поисках своей, и Вероника сунула мне ее в руки. Ну вот, здравствуй, зрение!

Мы висели в сетке, под самым потолком. Танк основательно ее натянул, так что я лежал под углом, ногами к танку. Вероника сидела рядом на корточках.

— Воздух синтезированный, дышать можно. Внизу — какой-то зал со скамейками, двери по периметру. Высота — метров десять. Сеть прочная, нож не берет. Спасибо, что придержал.

Последнюю фразу она произнесла скомкано и отвела взгляд.

— Ерунда, — покраснев, ответил я и тоже отвернулся. — Если бы не твой прыжок…

— Да, да, ну, мы все живые, все молодцы, и давай замнем тему.

Она протянула руку, и я, опершись на нее, встал. Покачнулся. Тяжело стоять на наклонной сетчатой поверхности, да и голова кружилась.

— Мне надо поесть, — пробормотал я.

— Всем надо, — вздохнула Вероника. — Но наш НЗ под танком. Размораживается.

— Наш — кто?!

Вероника смотрела на меня виновато и будто бы с сомнением: а стоит ли говорить? Впрочем, я уже и сам понял. Труп, болтавшийся под дулом, был резервом, самым последним. Конечно, где еще взять еды, когда нет синтезаторов, а до ближайшего дома ехать не меньше тысячи километров! К тому же, ближайший дом наверняка получает от Фантома генераторы и не захочет с ним ссориться.

Я представил, как мы, лишенные возможности развести костер, вырываем из-под танка куски…

На колени плюхнуться я успел. А вот маску снять не догадался. Блевать было особо нечем, но все равно я чуть не захлебнулся. В панике не сразу получилось сорвать маску. Едва отдышавшись, я услышал, как Вероника покатывается со смеху.

— Извини, — выдавила она. — Нервы…

Вероника Альтомирано жалуется на нервы? Что-то тут не так…

Я опять ничего не видел. Перевернул маску, вытер лицо перчатками, снял их.

— В каннибализме нет ничего смешного!

Вероника в ответ расхохоталась еще истеричнее. Но быстро осеклась, когда вокруг нас загорелись лампы. Забранные металлической сеткой фонари ровными рядами тянулись по стенам от потолка до уровня двери внизу.

— Большего пока не могу, — доложил Джеронимо, выбираясь из танка. В правой руке он держал смартфон, в левой — что-то серое. Спрыгнув на сетку, он ловко подбежал к нам и вытянул левую руку. — Вот, в карманах завалялись.

Три сушеных гриба, из тех, что нам в изобилии насыпали в подземельях Красноярского Метро. В благодарность за победу над триффидами. Только вот рюкзаки мы оставили в доме Толедано.

Я взял один гриб, а Вероника, когда Джеронимо протянул руку ей, отвернулась:

— Болезному отдай, пусть восстанавливается.

— Нет, — отстранился я.

Вероника, должно быть, сильно проголодалась. Сразу вспылила:

— Хватит выпендриваться! Пока дают — сунул за щеку и наслаждайся!

— Подержи! — Джеронимо сунул гриб мне и побежал к танку.

— Ай, черт! — вздохнула Вероника. — Я опять что-то не то сболтнула.

Я приблизился к ней.

— Возьми. Пожалуйста. Нам всем троим нужно держаться. Мозги, Сила и Какая-то Сомнительная Хрень, без которой история не получается.

Вероника улыбнулась и взяла гриб у меня с ладони. Мы присели, хрустя сухими комочками. Смотрели, как Джеронимо вытаскивает из танка рюкзак, из рюкзака — лампу-шарманку с кактусом. Потом принялся шарить по боковым карманам.

— Не такая уж ты и хрень, — сказала Вероника. — Когда надо, ты все делаешь правильно. Просто из-за того, что у тебя нет нормальных человеческих чувств, иногда ведешь себя неадекватно.

Сердце заколотилось. Хотелось сказать: «Да чувствую я, чувствую!» Но я побоялся. Со мной бесчувственным она может сидеть рядом и разговаривать. А если я опять утрачу над собой контроль, разрыдаюсь или полезу целоваться?.. Меня бесчувственного она, может, однажды и полюбит.

Джеронимо издал восторженный возглас и вытащил из кармана рюкзака общую тетрадь. Вероника застонала. Ну да, она что-то говорила о тетради Джеронимо, еще когда мы сидели в упавшем самолете.

— Он туда записывает твои высказывания? — предположил я.

— Угу, — буркнула она. — Гаденыш мелкий.

Злости в голосе не было, только усталость. Да и вообще, выглядела Вероника непривычно вялой и безжизненной.

Пока Джеронимо строчил, я посмотрел вниз. Рвота из маски капала в середину круга из металлических скамеек. Пусто. Тихо. Только осколки снарядов валяются на полу.

— Каков план?

Вероника пожала плечами:

— Сила не помогает, остаются мозги. Вон, лампочки же он как-то зажег.

— О, ерунда, — отмахнулся Джеронимо, убирая тетрадку. — Я просто связался с компьютером и передал на него сообщение: «Включите, пожалуйста, свет».

— Ты же говорил, что выпаял модули связи! — воскликнула Вероника.

— Да, сестра, это называется ложью. Но я солгал ради великой цели. — Он прижал руку к левой стороне груди. — Поверь, когда вернется солнце, ты простишь…

— Передал сообщение? — перебил я. — Не команду?

Джеронимо яростно закивал.

— То есть… — Я боялся высказать предположение.

— Да-да, на этой базе есть жизнь. Но…

Как будто трубы судного дня, загрохотал голос:

— Встаньте!

Я вскочил раньше, чем понял, что происходит. Вероника подлетела одновременно со мной, перехватив автомат. Но внизу по-прежнему никого не было. Голос раздавался из щелей в стенах, за которыми скрывались мощные динамики.

Джеронимо поднялся неспешно, поднял руки, улыбнулся в пустоту:

— Я, Джеронимо Фернандес Альтомирано, приветствую Хранителя базы Судного Дня!

Тишина. Хранитель думал. Вероника водила стволом автомата, направленным вниз. Все двери были закрыты.

— Идем к танку, — одними губами произнесла Вероника. — Если откроют огонь снизу, мы тут в момент подохнем.

Стараясь не совершать резких движений, стараясь даже не дышать, я шел по сетке вслед за Вероникой. Мы вскарабкались на броню. Голос загремел снова:

— Как вы проникли на базу? Кто вас прислал?

Теперь, когда первый испуг прошел, я вслушался в голос. Грубый, сильный, мужской. Вряд ли говорящему больше тридцати.

— Никто, — ответил Джеронимо. — Открыли замок наверху.

Опять пауза. Вероника попыталась что-то сказать брату, но тот лишь с досадой отмахнулся.

— Почему с вами труп?

— Всю дорогу шел за нами до самой базы и смотрел такими грустными глазами, что мы не смогли его прогнать, — отозвался Джеронимо.

В этот раз тишина затянулась. Джеронимо поморщился:

— Да это просто наш фирменный прикол: труп под гусеницами. Вроде визитной карточки, понимаете?

Снова тишина.

— Это «консервы», ясно? — вмешалась Вероника. — Мы этим не особо гордимся, но…

Никто ее не перебивал, она сама оборвала фразу и развела руками. Я вертел головой, пытаясь увидеть камеры, через которые за нами, должно быть, следят. Не нашел ни одной. Может, под плафонами ламп?

— По вам стреляли. Вас преследовали?

— А это проблема? — спросил Джеронимо. — Мы бы вообще не задерживались. Согласно книжке Августина Сантоса, где-то здесь должна быть антиматерия. Заберем ее и уйдем… — Тут он посмотрел на потолок и поджал губы. — …как-нибудь.

Конец ознакомительного фрагмента.