Маньяк и тайна древнего русского клада

Ва́цек, в голове у которого укоренилась навязчивая идея, что выжившая девочка непременно знает страшную тайну, сгинувшую в отцовской могиле, раздражённое нетерпение выказывал не в меру обычного.

— Буйвол! — прикрикнул он, придя к категоричному выводу. — Седлай коней, — подразумевались скорые сборы в дорогу, — мы отправляемся к больнице ветеранов войн, где находится неу́мершая «стервозка», бесконечно желающая, чтобы мы порадовали её личным благим посещением, хи-хи, — зловредный преступник гнусаво хихикнул, предполагая, что чёрная шутка вполне получилась, — любыми путями необходимо вырвать у неё томительный древний секрет, который не даёт мне покоя с того далёкого времени, когда наш туповатый босс распорядился расправиться с дебильным папашей — заметь, преждевременно! Знай я тогда все малые тонкости — мы бы с тобой давно жили как великие короли, и ни в чём не нуждались.

Копылин хотел было опять возразить, что они и так не испытывают никаких финансовых затруднений, но, вспомнив, что оправдался ещё недостаточно, предусмотрительно решил отмолчаться.

— Я готов, как и всегда, — ответил он простодушно, охотно, но в ту же секунду (сам не осознавая зачем?) проявил к опасному делу излишне расширенное внимание: — А почему ты предпочитаешь отправиться лично? Насколько я помню, грязную работёнку ты обычно поручаешь либо же мне, либо же более мелким браткам?

— Всё очень серьёзно, — понижаясь до зловещего полушёпота, пустился осторожный предводитель в подробные разъяснения, — и я не хочу, чтобы о затеваемой «делюге» проведал бы кто-нибудь лишний — зачем нам ненужные конкуренты? Помимо прочего, ты должен отчетливо понимать, что мы имеем дело с отъявленными подонками, которые, не стесняясь, сто раз тебя продадут, десятки сдадут, а следом непременно убьют — если предложат хорошую цену.

— Что верно, то верно, — нехотя согласился извечный подельник, как никто другой представлявший, с каким контингентом, скользким и ненадёжным, им зачастую приходится знаться.

Вацек собрался за каких-нибудь десять минут и, проходя мимо неизменного помощника лёгкой походкой, махнул отчётливым жестом, приглашая следовать за собой. На важное мероприятие он оделся по старой привычке, оставшейся с лихих «девяностых», в удобный спортивный костюм, коричневую кожаную куртку, надвинутую пониже «бандитскую» кепку. Всем воинственным видом Валерий показывал, что в неукротимом, почти маниакальном, стремлении он готов к любым испытаниям, и непродуманным, и безжалостным; ярким подтверждением служил еле видимый бугорок, выпиравший с левой части хлипкого туловища и позволявший предполагать, что там скрывается огнестрельное, боевое оружие. Копылин, не привыкший к строгим мужским одеяниям, по укоренившейся привычке одевался в одёжные предметы, больше подходившие для активных тренировок, чем для серьёзных переговоров; поверху неизменно находилась просторная куртка, как и положено, изготовленная из коричневой бычьей кожи (массивному обладателю она полюбилась за многочисленные карманы, а главное, за превосходную способность хорошенько скрывать имевшийся при нём восьмизарядный ТТ).

Как и надлежит главе всего бандитского общества Ивановской области, Босс жил в солидном особняке, располагавшимся в спальном районе, носившим простонародное название Сортировка и находившимся на отдалённой окраине. Касаясь его короткого описания, он являл из себя трёхэтажный дворец, состоявший из множества комнат: первый этаж снабжался огромной залой — в ней проводились бандитские приёмы, или простые сходки, а также осуществлялся ежедневный моцион, направленный на потребление всяческих вку́сностей (там же, но уже в небольших помещениях, ютилась прислуга); на втором обжи́лись преданные телохранители, готовые броситься как в любую «стрёмную» авантюру, так и в опасную, жестокую бойню; на всём третьем располагался лично хозяин, выделивший неизменному Буйволу махонькую каморку, считая его одним из самых верных людей и справедливо полагая, что будет намного лучше, если тот всегда будет присутствовать в шаговой близости. Именно по приведённой причине (когда хозяин роскошных апартаментов осуществлял ежедневный утренний туалет) большой бандит и восседал в просторном помещении, предназначенном у главного преступника для недолгого вечернего отдыха. Хорошо поняв недвусмысленный жест, он моментально вскочил и последовал за умным да крайне дотошным хозяином, бездумно отправляясь навстречу ожидающим рискованным приключениям.

На улице толпились многоликие сподвижники, в нетерпении ожидавшие дневных поручений, коими решит их озадачить преступный руководитель, никогда не оставляющий без грязной работы. Как и обычно, они хотели вытянуться по струнке, но так и остались стоять, ошеломлённые, когда увидели властного босса, выходившего в непривычном для всех простом одеянии (последние лет десять Вацек одевался исключительно в дорогие костюмы) и выглядевшего (принимая во внимание его небольшую комплекцию) несколько несуразно. Верховодившего бандита мало озаботило то негативное впечатление, какое он произвёл непривычным, умалявшим достоинства, видом. Не замечая недоверчивых взглядов, он резкими, отрывистыми фразами грубо распорядился:

— Сегодня у всех выходной! Можете использовать свободный день по личному усмотрению; но всем быть на телефонной связи — мало ль зачем понадобитесь?

Ошалелые приспешники непонимающе переглядывались друг с другом, а главный преступник, не пускаясь в подробные разъяснения, молча проследовал к массивному внедорожнику. Состроив недовольную мину, он за́нял привычное пассажирское место. Обыкновенно Иван всегда усаживался назад, но сейчас (поскольку они не захватили коренного водителя) ему пришлось устроиться на водительском кресле. Поняв поведение зловредного друга, как молчаливое приказание отправляться, Копылин легко запустил прогретый двигатель и вывел быстроходный внедорожник за металлические ворота, снабженные электромеханической системой открытия. Мягким накатом, шуршавшим по асфальтированной дорожке, они оказались на основной дороге. Бездумный громила мгновенно прибавил топливный газ, устремляясь к назначенному пункту, выбранному продуманным предводителем.

На подъездах к больничному госпиталю (когда беспечный водитель засобирался подъехать напрямую с переднего входа) Валерий, напряженно размышлявший о чём-то насущном, неожиданно отвлекся от занимавших раздумий, недовольно поглядел на глуповатого друга, неразумно управлявшего доверенным транспортом, и зловеще, полушёпотом прорычал:

— Ты чего, Буйвол, вообще с дуба рухнул? Ты что, приступом собираешься областную больницу взять? Как ты с переднего входа сможешь выкрасть интересующую деви́цу?

— Но я подумал, — неуверенно разъяснял Копылин поспешное поведение, — что мы приехали сюда просто-напросто выяснить, здесь ли находится «аварийная» девушка?..

— Ага, — резко оборвал его худощавый, тщедушный, но злой человечишка, — и справиться о её дурно́м самочувствии?! Ты совсем, что ли, тупой или только всегда прикидываешься? На кой, спрашивается, «хрен» она нам нужна в больнице? Как ты здесь собираешься выведать хранимые тайны? А самое главное, кто тебе позволит хорошенечко её «потиранить»? Налетят наши «ме́ньшие братья», одетые в красненькие погоны, а потом целых полдня уйдёт, чтобы объяснить вначале, что ты не верблюд, а затем, что ещё и не гималайский — как было в том знаменитом ролике, снятом в далёких «шестидесятых».

— «Затормозил», извини, — искренне признался большой человек, с лёгкостью управлявший иностранной машиной и продолжавший гнать её перед фасадной больничной частью, но теперь уже, правда, на значительно заниженной скорости; мысленно он раздумывал, что именно предпримет непредсказуемый предводитель и куда ему следует двигаться дальше, вслух же простодушно сказал: — Я только предположил, что раз она после тяжёлой аварии, то наверняка находится в бессознательном состоянии, а значит, что нам толку от неё — от бесчувственной?

— Сразу видно, что тебе не дано стратегически мыслить, — самодовольно ухмыльнулся кичливый бандит, не скрывая подчёркнутого презрения, — мы быстрее-быстрого приведём её в чувство — даже не сомневайся! — а вот тогда, учитывая болезненную беспомощность, общаться на откровенные темы окажется много проще; да и пыточное время значительно сократится, — Вацек резко прервался, а повысив голос, грубо скомандовал: — Давай уже заворачивай!

Они как раз достигли Пограничного переулка, и звероподобный мужчина, управлявший машиной и давно ожидавший примерно чего-то похожего, вовремя среагировал и успешно повернул в указанном направлении. Попутно он проявил небывалую осведомленность и удивительные чудеса логической мысли (как не покажется удивительным?), сообразив, что именно намеревается предприня́ть невзрачный, зато слишком уж предприимчивый спутник:

— Если ты собираешься, Босс, проникнуть с заднего входа, то я бы не посоветовал.

— Это почему же ещё? — выразительно усмехнулся Валерий, превосходно догадываясь, в чём верный товарищ желает предостеречь.

— Потому что, — пустился разъяснять огромный верзила, проезжая мимо опущенного шлагбаума, — как ты видишь, вход закрытый и хорошо стережётся; по-моему, нас туда не пустят.

— Интересно, «…твою мать»? — не удержался маленький, но рисковый мужчина от пренебрежи́тельной матерщины. — Давно ли мы стали спрашивать чьего-нибудь разрешения?

Вспоминая былые девяностые годы, где они никогда не церемонились ни в таких, ни в подобных им случаях, Копылин сообразил, что злобный предводитель имеет ввиду; он печально вздохнул, потому как с нескрываемой грустью отчётливо осознал, чем в ближайшее время им вновь представится заниматься. Тем временем Валерий, высмотрев, что ему требовалось, и приняв какое-то нескоординированное решение, выходящее за рамки обычных понятий, грозно распорядился:

— Давай разворачивай и подъезжай к больничным воротам.

Он подразумевал разноцветный шлагбаум, и звероподобный детина хорошо его понял — он направил управляемый автомобиль к кирпичной будке, возле которой устанавливался непрезентабельный механизм, хлипко преграждавший путь, ведший во двор травматолического лечебного заведения.

— Застукают ведь?.. — печально предположил большой человек, давно уже отвыкший от активных проявлений преступной активности (благополучно переложив их на плечи молодых, неразумных ещё, побратимов).

— Совсем, что ли, Буйвол, уже остарел, — злорадствовал мелкий бандит, находившийся в предвкушении серьёзного дела и в нетерпении ёрзавший от знакомого нервного возбуждения, — где наши былые, славные годы? Сейчас мы их вспомним и не забудем повеселиться. Не бзди, Ивашка, мы непременно прорвёмся!

Они остановились перед закрытым подъёмником, и Вацек, на ходу выскакивая из мощного внедорожника и зло усмехаясь, скрипучим голосом бросил:

— Следуй за мной!.. Сразу как поставишь машину.

Верный отмороженному товарищу и ни секунды не размышляя, Иван порезче затормозил, отпустил рулевую баранку и, привычно заглушая двигатель, устремился вслед за «безбашенным» предводителем. Тот уже забегал в высокую будку, где томно посиживал одинокий охранник. Тот не отличался небывалой физической силой, однако на вид представлялся физически крепким, да ещё и обладавшим исключительным присутствием духа; ростом он вряд ли превысил средний, виделся коренастым и отличался как уверенным взглядом, так и хладнокровными чертами лица. Оделся ответственный привратник, как и положено, в чёрную форму, выдававшую представителя частного охранного предприятия. Когда в его крохотном помещении ни с того ни с сего появился незнакомый шальной отморозок, по озлобленной мине не предвещавший ничего привлекательного, натренированный охранник, оставаясь верным служебному долгу и моментально реагируя на нестандартную обстановку, сдёрнул с поясного ремня электрошоковое устройство; почти одномоментно он прихватил со стола резиновую дубинку и с криками «Вон! Куда прёшь?!» кинулся на удало́го противника, стараясь его опередить и не позволить вступить в борьбу первым. Вовремя выставленный, пистолет ТТ мгновенно охладил разгорячённый пыл ревностного защитника, поставленного охранять задние больничные подступы от любого, даже внезапного, нападения; огнестрельное оружие заставило его замереть как вкопанному, а чуть придя в себя, немного попятиться взад, как бы отстраняясь от недружелюбного, крайне опасного, неприятеля. В тот же самый момент в охранном помещении, где рабочее место представлялось пульто́м управления, установленным у окна и позволявшим и́здали взаимодействовать с подъёмным шлагбаумом (а также поддерживать телефонную связь со штабом организации), появился большой человек, без наличия огнестрельного оружия позволявший представить, на чьей стороне окажется значительный перевес.

Конец ознакомительного фрагмента.