Зачарованная тьмой

Этеле стоял под электронным табло и нетерпеливо поглядывал на часы. Мимо проносились люди, торопясь пройти регистрацию на рейсы. Была уже половина восьмого, а Даниэль все не появлялся.

«Снова опаздывает», — раздраженно подумал молодой человек. Неумение рассчитывать время являлось привилегией слабого пола, но Ведающий пользовался ею без зазрения совести.

Наконец, к своей радости, Этеле заметил друга. Тот бежал ему навстречу, то и дело поскальзываясь на гладких плитах.

— Я проспал! А потом пробки… Но все-таки успел! Фух! — на выдохе отчитался Ведающий и без сил привалился к стене.

— Телепортироваться не пробовал?

— Издеваешься?! — фыркнул ведьмак. — Этот дар меня скоро доконает. Стоит только подумать о чем-нибудь, например, что было бы неплохо перекусить в Макдональдсе, и вот я уже там. Вчера меня весь день туда-сюда мотыляло. Одно хорошо, я настолько вымотан, что в ближайшие часы вообще не смогу двигаться.

— Пойдем, — поторопил колдуна Этеле. — И так уже опаздываем.

Даниэль подхватил небольшую дорожную сумку и потащился к стойке регистрации.

Меньше чем через час они уже поднимались по трапу. В самолете, не спеша следуя за вереницей пассажиров, Этеле вдруг почувствовал знакомое жжение на предплечье. Взгляд колдуна прошелся по салону. Даниэль, засмотревшись на симпатичную пассажирку, беседовавшую со стюардессой, не заметил, что друг остановился, и врезался тому в спину. Машинально повернул голову в ту же сторону, что и Этеле, и обомлел. Возле иллюминатора, развалившись в кресле и лениво перелистывая глянцевый журнал, сидел Кристиан.

Молодой человек оторвал от страницы взгляд.

— Вы, как всегда, до безобразия «пунктуальны». Думал, придется самому отправляться за артефактом.

— Что ты здесь делаешь? — Ведающий плюхнулся в соседнее кресло и заложил руки за голову. Вчерашние перемещения в пространстве не прошли бесследно — мышцы ужасно болели, и его постоянно клонило в сон. — Неужели Цецилия передумала?

— Вроде того, — обтекаемо ответил Кристиан и взглянул на Этеле, помогающего пожилой матроне умостить на полке небольшой саквояж ядовито-зеленого цвета. — Что-то ты не особо рад меня видеть. А я ведь хочу помочь, — поджал губы добрый самаритянин.

— И как на твой великодушный порыв отреагировала Цецилия? — Этеле занял место у прохода и с наслаждением вытянул ноги.

— Она еще не в курсе, — все-таки признался Крис.

— Ты хоть Ясмин предупредил? — медленно погружаясь в сон, пробормотал Даниэль.

— Оставил ей сообщение. Сказал, мать отправила меня на срочное задание, даже не дав времени проститься. — Не успел ведьмак закончить фразу, как мобильник истошно завопил. Мельком глянув на экран, Кристиан поморщился и коснулся сенсорного экрана, заставляя телефон умолкнуть.

— Ты неисправим. — Этеле откинулся на спинку кресла.

Появившаяся вскоре бортпроводница начала объяснять, где находятся запасные выходы и как правильно пользоваться аварийной кислородной системой. Закончив с инструкциями, девушка двинулась между рядов, время от времени склоняясь над креслами и с заученной улыбкой отвечая на вопросы пассажиров. Дождавшись, когда она поравняется с ними, Керестей перегнулся через Даниэля и вкрадчиво проговорил:

— Произошла ошибка. Мы должны были лететь бизнес-классом, а оказались в хвосте самолета.

Стюардесса недоуменно взглянула на странного пассажира, а потом с вежливой улыбкой попросила:

— Пожалуйста, покажите ваши посадочные талоны.

Кристиан пристально посмотрел в глаза бортпроводнице.

— В этом нет необходимости.

Встретившись с молодым человеком взглядом, девушка безвольно замерла.

— Пройдемте за мной, — отрешенно пробормотала спустя пару мгновений и повела ведьмаков в другой салон самолета.

— Ну и зачем все это? — нехотя поднялся Даниэль. — Чем тебя не устраивает эконом класс?

— Тем и не устраивает, что эконом.

— Негоже принцу с чернью летать, — хмыкнул Этеле, за что получил дружеский толчок от Эчеда.

В салоне бизнес-класса пассажиров было немного. В первом ряду перебрасывались тихими фразами мужчина и женщина, а напротив них сидел парень в очках, пальцы которого проворно бегали по клавиатуре ноутбука. Неподалеку ворчащая мать вытирала своему ребенку лицо, перемазанное в шоколаде. Малыш капризничал и вертел головой, желая поскорее отделаться от назойливой мамаши и вплотную заняться битвой трансформеров, в данный момент смирно лежащих у него на коленях.

— Так-то лучше. — Кристиан утонул в мягком кресле и блаженно зажмурился.

Воткнув в уши наушники и включив iPod, Этеле сосредоточился на созерцании взлетной полосы. Даниэль собрался наконец-то вздремнуть, когда в его гаснущее сознание пробрался голос Криса.

— Как твои «виражи»?

— Напрягают, — устало признался Ведающий. — Не уверен, что научусь контролировать этот дар.

— Тебе необходимо больше тренироваться.

— Куда уж больше! — Ведьмак подобрал упавшего на пол трансформера и подал его ребенку, получив в благодарность беззубую улыбку. — Стоит в голове возникнуть какой-нибудь картинке, как я уже там. Из-за бесконечных перемещений я чувствую себя разбитым, мне постоянно хочется спать. А ночью меня вообще выбросило в… — Молодой человек не успел договорить. Пальцы судорожно сжали подлокотники кресла, на лице промелькнуло страдальческое выражение, и появившаяся на миг вспышка унесла Даниэля за собой.

Малыш, что в это время протягивал венгру игрушку, наивно полагая, что дядя захочет поиграть, снова уронил ее на пол и в изумлении раскрыл рот. К счастью, он был единственным свидетелем стихийной телепортации и едва ли мог объяснить, что за сцена только что разыгралась на его глазах.

— И зачем ему самолеты? — пробормотал Кристиан и, взяв пример с Этеле, прикрыл глаза.

Как и предполагали, с Даниэлем они снова встретились уже в Шереметьево. Парень наливался кофе и тер покрасневшие от усталости глаза. Было видно, что он на пределе и уже готов добровольно отречься от коварного дара.

— Ну что ты киснешь, — попытался приободрить приятеля Этеле, обнадеживающе похлопав того по спине. — В твоем положении есть и приятные стороны — сэкономишь на транспорте.

Друзья заулыбались.

— Пойдемте, я уже вызвал такси, — буркнул Ведающий, расплачиваясь за коричневую бурду.

— А почему бы не прокатиться на Даниэль-мобиле? — подначил друга Крис.

— Иди ты! — беззлобно отмахнулся парень и вышел на улицу.

Россия

День знаний я возненавидела уже давно. Еще когда с мамой шла на свою первую в жизни линейку, а мимо нас со скоростью звука промчалась машина, и грязь из ближайшей лужи оказалась на моей белоснежной блузке и гольфах. Так уж повелось, что первого сентября со мной обязательно что-нибудь приключалось. Стоило опасаться, что и сегодня меня ожидает неприятный сюрприз.

Но я ошиблась. В подсчетах. Сюрпризов оказалось несколько.

Как прилежная студентка я специально проснулась пораньше с твердым намереньем появиться на первой паре. Мельком глянув в зеркало и обнаружив в нем заспанное нечто с копной спутанных тусклых волос, потопала в душ приводить себя в порядок.

День неожиданностей начался…

Натираясь душистым кремом, обнаружила на щиколотке маленький завиток. Недоумевая, откуда могла взяться темная отметина, вернулась в душевую и принялась с усердием тереть лодыжку мочалкой. Что за черт?! Странное пятно никак не желало исчезать. И когда уже успела вымазаться?.. Или мне кто помог?

Озарение пришло неожиданно, а вместе с ним на меня нахлынула злость. Без сомнения, это дело рук Яцинта! Небось, негодник ночью пробрался в мою спальню и решил глупо подшутить, мазнув по ноге то ли краской, то ли маркером. Потом его что-то спугнуло, не позволило закончить свой шедевр. Спасибо хоть не с лица решил начать.

— Ну, гаденыш, я тебе сейчас устрою…

Завернувшись в полотенце, помчалась в соседнюю комнату — убивать брата. Однако свершить расправу мне не удалось. Малолетний разбойник вместе с родителями уже удрал на праздник Первого школьного звонка.

«Ничего, после уроков я с тобой поквитаюсь», — воинственно подумала я и, вернувшись в ванную комнату, с еще большим усердием принялась тереть лодыжку.

Кожа покраснела, но завиток так и не сошел. Даже не побледнел! А это значило, что новенькие босоножки, купленные на летней распродаже, и юбку-карандаш, которые планировала надеть в универ, придется заменить старыми кедами и надоевшими до зубовного скрежета джинсами.

Проклятье! Вот и не верь после этого в сглаз!

На этом странности не закончились.

Проторчав в душе больше положенного, я, как и следовало ожидать, опоздала. В аудиторию входила, расшаркиваясь перед куратором — флегматичным мужчиной лет сорока, большую часть своей жизни пребывающим подшофе, — и клятвенно заверяя, что это в последний раз. Поднявшись наверх под прицелом взглядов, скользнула на стул и только тогда позволила себе расслабиться.

Поздравив нас с началом второго курса, препод перешел к насущным вопросам.

— Всем известно, что в этом году у нашей альма-матер юбилей, — торжественно заявил он. — На протяжении сорока лет в этих стенах получали знания такие выдающиеся личности, как…

Дальше шел перечень незнакомых фамилий. Пока педагог распинался перед равнодушной публикой, я малевала в блокноте: сначала нарисовала виселицу и покачивающегося на ней Яцинта, потом перешла к изображению более изощренных пыток. Вот где можно было бы найти достойное применение орудиям из подвалов Эржебет! Я бы с их помощью быстренько перевоспитала братца…

— Предстоящий праздник очень важен для нас, поэтому к докладу об истории становления университета я прошу отнестись с надлежащей ответственностью. Мы ожидаем высокопоставленных гостей из области. Есть добровольцы? — возвысил голос куратор.

Признаюсь, мне на его лекциях всегда было жутко скучно. Я зевнула, прикрыв рот рукой… А потом эта самая рука непостижимым образом взметнулась вверх. Я даже не успела удивиться, потому как следом за верхней конечностью взбунтовались нижние. Минута, и вот уже стою возле кафедры. Под гробовое молчание куратор вручает мне листок с тезисами, на которые должна буду опираться в своем выступлении, и с сомнением спрашивает:

— Уверены, что справитесь?

Ну никак не мог заподозрить во мне выдающегося оратора!

— Не беспокойтесь, я не подведу, — отвечает кто-то моим голосом.

Захотелось в ту же секунду стиснуть зубы, зажать рот рукой и выскочить из аудитории, но тело по-прежнему мне не повиновалось. Пребывая в полной прострации, я добрела до своего места и, только упав на стул, смогла перевести дыхание.

«Это сейчас что такое было?» — спросила саму себя.

Тот же вопрос, только вслух, задала Алиса, моя университетская подруга.

— Что на тебя нашло? — зашипела она мне на ухо. — Ты же панически боишься аудитории!

В том то и дело, что боюсь. До одури. Оказываясь в переполненном людьми помещении, я теряю дар речи и даже под страхом смерти не произнесу ни слова. Я безнадежно уставилась на врученный преподавателем листок, недоумевая, что это был с моей стороны за выпендреж.

Дальше — хуже.

Попытка поговорить с куратором и объяснить, что мне совсем не хочется выступать перед многочисленной публикой, среди которой непременно будут ректор, мэр и иже с ними, успехом не увенчалась. Живой поток из студентов унес меня в коридор, все та же неведомая сила помешала ему воспротивиться.

Следующие пары просидела, поплотнее стиснув зубы и моля всех святых оградить меня от опрометчивых поступков. К счастью, обошлось.

Когда занятия закончились, в рекреации второго этажа меня перехватила Изка и потащила в библиотеку получать книги. Мы не виделись больше месяца, поэтому девушке не терпелось поделиться со мной впечатлениями, связанными с отпуском в Турции. Благо Изольда была настолько увлечена своим монологом, что даже не поинтересовалась, как прошли мои каникулы. И даже если бы этот вопрос прозвучал, правды она бы все равно не услышала.

Пристроившись в конце длинной очереди, Иза продолжала болтать, ни на секунду не умолкая. Я делала вид, что внимательно ее слушаю, хотя на самом деле мысли были заняты совсем другим. Неожиданно на мою голову свалились сразу две проблемы: Яцинт и доклад. И если с первой я уж как-нибудь разберусь сама, то за решением второй придется обращаться к папе. Пусть теперь декан отмазывает меня перед куратором.

Совсем близко прозвучал мужской голос:

— Спасибо, вы мне очень помогли.

Сердце в груди заметалось испуганной птицей. Первым порывом было провалиться сквозь землю или заползти под стойку, за которой хмурая библиотекарша выдавала учебники.

Конец ознакомительного фрагмента.