Буду для тебя хорошей

Мне нужно было проветрить мозги. Поэтому я бесцельно колесила по городу. Меня до сих пор потряхивало от адреналина и всей ситуации. Задница горела огнем нещадно. Словно насмехаясь! В голове постоянно образ Ильи был. Сука! Я готова была задушить мерзавца собственными руками. Это еще не конец. Он может быть уверен. В следующий раз я выйду победителем, а он уползет на коленях.

Вернулась домой поздней ночью. Все спали. Бросила машину Румена прям на подъездной дороге и зашла внутрь. Поднялась к себе в комнату. Сперва душ, а потом уже все остальное. Разделась в комнате, залезла под горячие струи воды и тут же взвизгнула. Моя жопа! Твою мать, что же так больно. Чем ее помазать?! Ненавижу!

Вылезла из душа, надела на себя свободную футболку для сна и стринги. Взяла с полки крем для тела и подошла к огромному во весь рост зеркалу в комнате. Повернулась спиной и посмотрела на свою пострадавшую часть тела. Зрелище не для слабонервных, скажу я вам. По всей поверхности попки были отметины от рук Ильи, четко были видны следы его пальцев.

Выдавила в ладонь немного крема и стала втирать в нежную кожу. Было больно, но при этом… Приятно. Я вспомнила, как терлась о его колено. Блин, я готова была ему отдаться прям там. И если бы он взял меня у машины, лицом к лицу, то я даже бы не сопротивлялась…

Как же мне теперь отомстить ему. Я задумалась. Но тут дверь в мою комнату резко открылась, и на пороге появился взбешенный Тарас.

— Какого черта? — заорала я, быстро поправляя на себе одежду.

— Тебя что, стучать не учили?

— Замолчи, Алена, не доводи до греха! — крикнул на меня мужчина. Я даже растерялась. Тарас никогда не кричал на меня, никогда. Чтобы я не делала, как бы себя не вела. Этот мужчина просто синоним слова спокойствие.

— Ты чего разорался? — спросила и скрестила руки на груди. Вот чувствую своей отшлепанной задницей, что у меня большие проблемы.

— Ты хоть понимаешь, что ты сделала? — спросил спокойно. От чего меня едва в дрожь не бросило. Мужчина надвигался на меня.

— Что сделала? — невинно поинтересовалась, — Приняла душ, а тут ты ворвался…

— Хватит! — гаркнул так, что были бы у меня стекла в окнах — разбились бы.

— Что ты хочешь от меня, Тарас?

— Хочу, чтобы ты вела себя нормально! Разве я многого прошу?! Ты каждый день испытываешь меня на прочность, сколько можно Алена? Я многое тебе с рук спускал. Но сегодня ты перешла черту.

Хм… Знать бы конкретней, о чем он говорит. Конечно, Тарас и раньше отчитывал меня. Не так, естественно. Но я знаю его, он добрый, по отношению ко мне, скоро отойдет.

— Да что я, по-твоему, сделала?

— А ты не знаешь?

— Напомни.

— Ты вывезла сына посла в лес и там оставила! Мне его отец весь телефон оборвал.

— А, ты об этом.

— Что? — лицо отчима вытянулось, но он быстро взял себя в руки.

— Я говорила ему поехали, а он начал ныть и что-то на своем тарабарском говорить.

— Когда ты повзрослеешь? — мужчина покачал головой.

— Зачем мне взрослеть? Быть взрослым — скучно.

— Алена… Ты должна понимать, что в жизни просто так ничего с рук не сходит. Ты не можешь творить х*йню без последствий.

— Могу. Умею. Практикую, — нахально заявила я.

— Но это без меня, — тихо сказал Тарас. Прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. А когда открыл их, в них плескалась решимость.

— Я хочу, чтобы ты завтра ушла из дома. Никаких кредитных карт, жилья, еды — ничего. Я дам тебе пятнадцать тысяч на первое время. Распоряжайся ими, как хочешь. Можешь все спустить за раз, можешь растягивать — мне все равно.

— Ты сейчас шутишь? Вот не надо пытаться. Сколько раз я тебе говорила, что нет у тебя чувства юмора.

— Никаких шуток. Может, ты так что-нибудь поймешь. Я устал.

— Тарас… — прошептала я в ужасе. Он не шутит! По глазам вижу. Меня паника накрыла. Отчим никогда меня особо не наказывал, всегда относился хорошо, холил и лелеял. Даже когда я машину разбила или продала его часы…

— Ты же не серьезно?

— Реальная жизнь пойдет тебе на пользу.

— И что мне делать? — в отчаянии выкрикнула я.

— Найди работу, урежь расходы, подумай о своем поведении. Как другие люди живут, так и ты.

— И куда я пойду работать? Продавщицей? Или, может, стриптизершей?

— Мне плевать, — пожал плечами.

Ненавижу! Я кинула в отчима кремом, который до сих пор в руках держала.

— Пошел на х*р отсюда! Видеть тебя не хочу! Проваливай! Мне ничего от тебя не надо! Ненавижу!

Я кидала в Тараса все, что под руку попадало, без разбора. Мужчина уворачивался. А уже у двери сказал.

— А я люблю тебя, Алена. И, надеюсь, когда-нибудь ты поймешь, почему я так сделал.

Всех мужиков ненавижу! Илью, Тараса, трепло Румена.

Я закричала от бессилия. Этот долбаный день когда-нибудь закончится?

Чтобы завтра меня не было… Уйду сегодня! Я достала чемодан и начала кидать туда свои вещи. Пошли все в лес, за*бали. Никто не смеет диктовать мне, что делать. Пусть подавится своими деньгами. Сама заработаю.

Наполнила чемодан, взяла рюкзак, закинула в него косметику и духи. Нашла номер Аньки и сказала, что через пол часа буду, пусть ждет.

Хотела вызвать такси, но увидела ключи от Ровера. Возьму его. Если хочет, пусть заявляет об угоне.

Потащила чемодан по лестнице. С грохотом по дороге опрокинула несколько картин, висящих на стенах, и ваз.

— Алена, прекрати громить дом! — завизжала мать. Ее только это и волнует. А она ведь знает, что Тарас меня выставил. Наверное, только рада, старая сука.

Я показала ей средний палец и демонстративно разбила наш семейный портрет.

— Правильно Тарас и сделал, что выгнал тебя. Давно пора. От рук отбилась, эгоистка!

— Иди ты к черту, — сказала матери и вышла за дверь.

Кое-как закинула чемодан в багажник и села в салон. Меня трясло. Я схватилась за руль, мне нечем было дышать. Паника накрыла, словно цунами. Мой самый главный страх — остаться одной, только что стал явью. И что теперь делать, я даже не представляла…