Кладоискатель

А уха была вкуснющая, Анютка не соврала. И где они осетрины да стерляди на ушицу раздобыли. Положим, осетр в наши невские воды в 19 веке заходил и прекрасно себя чувствовал. Но вот насчет стерляди я ничего не слышал. Что же касается щуки, то её не было. И я этому признаться был только рад. Говорящую щуку есть, как-то оно боязно. Говорят, она обладает волшебными свойствами и много чего говорят. Проводить эксперименты не считаю нужным.

— Кушай, батюшка, кушай. Мы к тебе со всем уважением. Потому, вы наши отцы, мы ваши дети. И вольную мне ваш батюшка дал. И все благодеяния ваши. Кланяйся Анютка! В пояс кланяйся. В землю!

И Анютка, смеясь, подливала мне горячего и поила чем-то наивкуснейшим. Так, наверное, Цирцея угощала спутников Одиссея. Так, возможно, Воланд потчевал бедного буфетчика.

Я пил и ел, я был готов ко всему. К самому ужасному и может быть к еще чему-нибудь. Рукою я невольно каждые пять минут трогал висящую на шее ладанку с травкой оберегом. Анюта, наконец, заметила мои движения.

— Да не бойся барин, не стану я к тебе приставать. Я девушка гордая и обидчивая. Соблазнил дурочку, ну и что. Мы с батей и сами воспитаем дитё. Правильно я говорю батя?

— Истинную правду говоришь, дочура. Барин честь тебе оказал, до тела твоего снизошел. Должны гордиться и место свое помнить. Вырастим дитя, скажем, отец твой в бою погиб. Героем был твой папаня.

Это был уже перебор.

— Ну что мне для вас сделать?! Жениться на девице из простых, бабушка меня проклянет. Да если б ты простой девицей была Анечка. Ты же ведьма, какая ж ты жена будешь для верующего человека. Тебя ж святой водой побрызгать, у тебя вся кожа облезет, Анечка.

Этого мне не следовало говорить.

Мельник и дочка покраснели, что-то сразу перестали шутить. И совсем мне перестали нравиться.

— Ну, последнюю рюмашку барин на посошок. Налей ему Анька.

Мне не хотелось пить. Но деваться было некуда.

…………………………………………………………………………….

— Стреляй Сергей Миронович, стреляй!!! Вон он, кабан, в листву зарылся.

Я увидел вспышку за деревьями, и что-то обожгло мне бок. Так и умирают в жизни. Жил я человеком, умер кабаном…..

Вода текла на меня, Анютка опустила мою голову под воду и держала её там.

— Отпусти ведьма. Не смей барина своего убивать.

— Он что пьяный, егерь, или придуривается?

— А надо выяснить, зачем он Сергей Миронович в кусты залез. А не было ли у него умысла на теракт?

— Ну какой теракт? Какой на шестнадцатом году советской власти может быть теракт. Полей его еще водой, может, очухается.

На меня смотрела довольно простонародная морда. Явно охотник. Но одет…. Это не девятнадцатый век! Проклятая Анька. Меня опять перебросило черт знает куда. И что-то мне в разговоре этих охотников не нравится. Советская власть, теракт. Если я попал в период ежовских репрессий, то меня репрессируют и мне будет очень больно.

— Извините, меня выстрелом контузило. Скажите, кто вы? Я на какое-то начальство попал?

— Попал ты парень очень крепко. Попал на первого секретаря ленинградского губкома ВКПб, на товарища Кирова попал!

— Товарищ егерь, к чему такие эпитеты. Проще надо, мы все рабочие люди. Вот гражданин, вы кто будете?

— Вот верно, кто он будет, зачем в кустах прятался?! Надо бы сдать его в органы, товарищ Киров.

— Где я тебе в лесу органы найду. Тут легче медведя встретить. Вы, кстати, чем в лесу занимались? На грибника не похожи, на охотника… Где ж ваше ружье?

Я был одет. Кстати, я только сейчас обратил внимание во что я одет. Никакого графского прогулочного костюма не было и в помине. Какие-то брючонки, пиджачок неведомо из какой ткани. Её, кажется, называли дерюгой. Не для прогулок в лес одежда. Хотя, возможно у моего персонажа другой одежды и не было.

— Я, вообще, травник. Травы тут в лесу собираю. Сам болею, вот травами и лечусь.

Соврал я, как мне показалось, очень удачно.

— А где ж ваша корзинка или туесок? Во что вы их собираете?

Ничего у меня с собой не было. Зато в кармане у меня бдительный егерь обнаружил довольно большой ножик. Остро наточенный, подозрительный предмет.

— Вот я же говорил товарищ Киров. Террорист. Хотел на вас напасть и этим ножом нанести смертельные ранения. Ууу зверюга, агент буржуйский.

— Не буржуй я! Простой честный труженик.

— А документы у тебя есть, честный труженик?

Егерь явно работал по совместительству в ГПУ и охранял Сергея Мироновича по максимуму.

Постой, постой, да ведь Кирова вроде убили. Точно, застрелил его в коридорах Смольного какой-то урод. Вроде на сексуальной почве. Из ревности. Большой ходок был Сергей Миронович.

Я с большей симпатией поглядел на простонародную морду исторического деятеля. Надо же на кого меня судьба вывела. Хорошо, что не на Сталина с Берией. Они ведь тоже охотой баловались. Пристрелили бы меня на месте, не пожалели. Но как мне от этих-то двоих отделаться?

— А какие женщины у нас в Карбуселе. Что вам кабан Сергей Миронович, ну его кабана. Отдохнуть у хорошей бабы, попить чайку, вечерок культурно провести. Самое то для человека напряженной умственной деятельности.

Я действовал нагло, но выбора у меня не было. Егерь тем временем полез ко мне в карман. Хотел бы я знать, что у меня там еще лежит.

— Так, справка о судимости. Он у нас судимый, Сергей Миронович. За кражу сидел. Сейчас работает.

— Где вы работаете, товарищ?

— Где надо, там и работаю.

Хотел бы я знать, где я работаю. Программистов в тридцатые годы двадцатого века еще не существовало. Тогда и компьютеров не было и в помине.

— А у нас в Питере он работает, Сергей Миронович. На Балтийском заводе.

— О как! Чего ж ты, парень стесняешься своего места работы. Достойное место. Работаешь то хорошо?

— Стараюсь вообще Сергей Миронович. Извините, что так неуважительно говорю. Контузило меня вроде.

— Так что ты говорил о местных бабах. Ты, похоже, по местным достопримечательностям большой ходок. Что ж, веди нас в деревню.

— Не бойся, не бойся товарищ егерь. Видишь, товарищ из пролетариев. Что сидел, так не за контрреволюцию же сидел. Ну, украл. Искупил свою вину, честно трудится. Веди нас Сусанин. Если хорошей бабы нам не найдешь, пеняй сам на себя.

При бабушке моей Наталии Николаевне Карбусель была настоящим цветников. Девок и баб видимо невидимо. И параметры у всех самые достойные. Такие бы Кирову понравились. Щекастые и грудастые.

Но что было при царе Николае, вряд ли сохранилось при генсеке Сталине. Надо найти в деревне милиционера и действовать через него. Он власть, разобьется в лепешку, но для ленинградского вождя ресурс изыщет. На худой конец, свою жену уступит.

И мы пошли, и была нам дорога легкая и счастливая. Товарищ Киров стрелял, и дичь сама собой слетала с веток и падала на землю. Надо думать, из уважения к пролетарскому руководителю. Когда мы вышли на опушку ягдташ нашего охотника был битком набит разнообразнейшей птицей. И глухарь, и тетерка, пара уток и редкий теперь гость в местных лесах, рябчик. Вождь, надо отдать ему должное, стрелял отлично, только почему-то с левой руки.

— Вы нам счастье принесли, товарищ рабочий. Редкий сегодня улов. Верно, товарищ егерь.

— Его заслуги тут нет, Сергей Миронович. Всё вы, ваш талант стрелка.

— Подхалимничаете, товарищ егерь? Нехорошо батенька, нехорошо.

— Ну-с, в какую избу нам прикажете идти, уважаемый бывший кабан.

Это так партийный функционер изволил шутить. Я и вправду чувствовал себя кабаном на заклании. И тут из ближайшей избы вышла Анютка. Да, да, она самая, зеленоглазая бестия Анютка.

— Кого привел! Ты кого привел, кобелина?! Шлялся где-то, пьянствовал, нашел собутыльников. И в дом привел?!

Я почувствовал, что Анютка сейчас начнет бить товарища Кирова. Я попытался спасти вождя. Но егерь меня опередил. Он бросился вперед, схватил за руки буйную бабенку и что-то начал ей шептать на ухо. Анютка сперва вырывалась, потом охнула, выпучив глаза. Посмотрела на моего спутника и, видимо сравнив его с портретом в газете, заулыбалась.

— Здравствуйте дорогой вождь! Радость-то сердцу какая, именины души. Пожалуйте в избу, угощу, чем могу.

Егерь ей еще что-то прошептал, она хрюкнула, понимающе повела плечами.

— А что?! Непременно найдем. Да вы пожалуйте в избочку. У меня как раз варево наварено. А вашу дичь мы мигом приготовим. Долгое ли дело. Вот Таньку да Ленку позову, они мне помогут.

— Самогончик у нас найдется. Сами не пьем, запрещено, не гоним. Но для дорогого гостя!!!

— Что, не пьете? И правильно делаете дорогой товарищ Киров. Тысячу лет вам жизни и крепкого здоровья. Пусть наши враги пьют, с горя. А мы здоровые будем и трезвые.

И мы вступили в гостеприимную избу. И был пир горой. И бляди, которых пригласила моя ведьма, оказались для сельской местности вполне и вполне. Почти и не бляди. У одной муж объелся груш, частое заболевание и в нашу эпоху. У другой мужа расстреляли.

— Не за контру, дорогой товарищ Киров! С приятелями чего-то не поделил и в топоры. Мой умелец был, троих зарубил. Пришлось идти в тюрьму. И за что, спрашиваться?!

Киров утешал, обещал разобраться, ел, пил, шутил. Как-то получилось, что Анька с подругами обсели его со всех сторон. То одна погладит, то другая ущипнет. Меня егерь увел на другую половину избы и поил самогоном, приговаривая:

— Ну и что, что за твоей немного поухаживает. Не слиняет. А тебе то какая польза! Она у тебя, слышь, не венерическая?

И я убеждал бдительного егеря, что стервозная ведьма Анька сифилисом не больна, что она проверялась. И что в нашей деревне никто о сифилисе и не слышал. Вот трипак разок был, так съездил один дед в город и привез. Сейчас мается.

Егерь хохотал, потом пытался меня проверить на предмет триппера. Потом мы оба охмелели. Из соседней комнаты слышались охи и стоны.

— Ох, как вы Сергей Миронович!

— А что вы с ней-то, со мной давайте!

И бас партийного вождя.

— Вот так, по-нашему, по-коммунистически. Давайте теперь бабоньки втроем будем.

Что они делали втроем, я естественно не полез подсматривать. Железные люди были коммунисты, во всем были сверху, во всех позициях побеждали.

……………………………………………………………………………

После коньяка то и барских вин самогон. Боже, как низко я пал. А вдруг здесь застряну?