Пятый посланник. Книга 2

То, что мы оба приняли за кусок скалы, оказалось живым существом. Настолько огромным, что вблизи я не смог разглядеть ничего, кроме густого светло-серого меха, почти сливающегося со скалами по обе стороны. От могучего рева тут же заложило уши, и когда прямо передо мной распахнулась громадная пасть, усеянная острыми зубами длиной с нож, я рванулся назад, едва не затоптав Мерукана.

— Бежим, Рик! — завопил он, вскакивая на ноги. — Ракшас проснулся и сожрет нас!

Узкая тропа в расселине вывела нас прямо на чудовище, которое всю ночь не давало мне спать. Похоже, оно и само устало завывать и заснуло — но когда я похлопал его по боку…

— Стой! — Я поймал Мерукана за шиворот. — Сюда ему не пролезть.

Со стороны нашего ночлега проход был тесноватым даже для меня — и огромная тварь в него уж точно бы не поместилась. Впрочем, Мерукан об этом не задумывался — страх вернул ему силы, и теперь он готов был бежать обратно хоть до самого убежища с пробитым черепом.

— Пусти меня, болван! Я не собираюсь…

— Хватит верещать, как курица! — Я припер Мерукана спиной к скале. — Здесь ракшас нас не достанет!

— Какая разница? Бежим отсюда, пока он не разозлился!

— Куда? — проворчал я. — Другой дороги нет…

Это, похоже, немного отрезвило Мерукана. Он перестал вырываться, замолчал и осторожно вытянул шею, будто пытаясь разглядеть чудовище, застрявшее в скалах и отрезавшее нам путь.

— Только не говори, что нам придется идти мимо него…

— Придется. — Я развернулся к тропе. — Если ты все еще не научился летать, глиняная твоя голова…

На этот раз путь в полсотни футов занял впятеро больше времени. Я шагал первым, то и дело замирая и вслушиваясь в тишину между скалами. Огромная когтистая лапа, способная одним движением разорвать меня надвое, могла поджидать за каждым выступом… Но, похоже, чудовище даже не попыталось за нами гнаться.

— Может, он ушел? — Мерукан выглянул из-за камня в нескольких футах за моей спиной. — Я ничего не слышу…

— Он здесь, — прошипел я. — Тихо!

Мохнатый ублюдок, которого Мерукан назвал ракшасом, никуда не делся. Он больше не ревел, но когда ветерок, завывавший в расселине, чуть стихал, я слышал протяжное сопение. Хриплое и как будто усталое, будто чудовище всю ночь голосило не по собственной воле.

И только когда оно вновь показалось за выступом скалы, я понял, что случилось.

— Он в ловушке, — прошептал я, вжимаясь животом в холодный камень, — как и мы…

— Что там? — Мерукан высунулся откуда-то у меня из-под руки. — Дай посмотреть!

Любопытство оказалось сильнее страха, и уже через несколько мгновений мы оба смотрели на огромную серую тушу, перегородившую проход в скалах. Больше всего горное чудовище напоминало медведя гризли — только вымахавшего чуть ли не в десять раз по сравнению с тем, которого я видел в зоопарке в Сан-Фране. Я с трудом представил, сколько может весить туловище размером почти с вагон местного поезда — зато при взгляде на пасть, в которую я при желании поместился бы целиком, воображение уже не понадобилось.

— Агни-защитник… — простонал Мерукан. — Наверное, это он и убил того несчастного…

Может быть… Хотя длинные темные когти на лапах с мое тело толщиной скорее раздробили бы череп на несколько частей, чем оставили дырку. Я бы уж точно не отважился сунуться под них с одним только жалким копьем.

И все же несмотря на всю свою мощь гигантский медведь выглядел не грозно, а скорее жалобно. Он явно почуял нас, но не мог даже толком пошевелиться. И больше не ревел — только устало пыхтел, выпуская изо рта и ноздрей клубы пара. Передние лапы лишь беспомощно скребли камень, а задние были погребены под огромными валунами. Похоже, горный великан сорвался в расселину — как и мы с Меруканом. Скала обвалилась под его весом, а потом еще и накрыла медведя плитами, поднять которые оказалось не под силу даже ему.

— Попался. — Мерукан выпрямился во весь рост. — Ему не выбраться!

— Не только ему, — вздохнул я. — Мы его не обойдем — слишком большой.

— Агни милосердный… За что мне все это?!

Там, где лежал медведь, проход между скалами становился шире — но все же не настолько, чтобы пытаться двигаться дальше. Даже если я прижмусь к камням, огромная лапа непременно дотянется — и тогда…

— Может, он уснет? — Я осторожно шагнул вперед. — Не может же он вечно поджидать нас?..

— А ты бы уснул, если бы тебя завалило этими камнями? — просопел Мерукан. — Посмотри, какой тощий — наверняка он уже успел проголодаться… И я не вижу здесь никакой еды!

— Кроме тебя и меня. — Я опустился на валун и сложил руки на груди. — Похоже, кому-то из нас придется потерпеть!

— Я бы не стал на это надеяться. — Мерукан шмыгнул носом. — Ракшасы живучи.

Похоже, ему еще не приходилось встречаться с такими животными. Может, он вообще ни разу в жизни не видел медведя — если они вообще в этом мире водятся где-то, кроме гор. Но даже самый огромный зверь остается зверем. Он будет следить за нами и ждать, пока мы подойдем ближе, чтобы поймать и сожрать… Даже моих сил не хватит, чтобы прорубить мечом толстую шкуру и прикончить гигантскую тварь до того, как она разорвет меня надвое. Значит, нам остается только сидеть и надеяться, что медведь сдохнет от голода и ран.

Раньше, чем сдохнем мы.

— И что нам с тобой делать? — Я слепил в руках снежок и прицелился медведю в голову. — Я не собираюсь становиться твоим завтраком.

Зверь вряд ли понял, что я имел в виду — но голос явно услышал: приоткрыл глаза и глухо заворчал. Без злобы — скорее как-то тоскливо.

— Лучше не зли его. — Мерукан отступил на пару шагов. — Кто знает — может, у него хватит сил выбраться из-под этих камней.

— Не хватит. — Я еще раз прикинул вес камней, придавивших медведю задние лапы. — Похоже, ему больно…

— Ты его жалеешь? — фыркнул Мерукан. — Тогда подойди поближе — ракшас наверняка проголодался!

Я не собирался действительно лезть зверю в пасть — и все же приподнялся и сделал несколько шагов вперед. Медведь снова зарычал и вытянул гигантскую лапищу. Когти скребнули по заснеженным камням в паре десятков футов от меня и снова уползли назад.

— Ты ведь не собираешься меня сожрать, да? — негромко поинтересовался я. — Просто хочешь выбраться…

И снова в ответ раздалось ворчание — неожиданно тихое и мягкое для такой огромной туши. Медведь будто хотел что-то сказать.

— Мы не причиним тебе вреда. — Я осторожно снял со спины сверток с мечом и бросил в снег. — Вот, смотри. У меня ничего нет.

— Ты сошел с ума? — прошипел Мерукан. — Он сожрет тебя!

— Надеюсь, что нет… Тихо! — Я сместился еще на шаг вперед. — Кто тут хороший мальчик?..

Когда-то я читал, что животные прекрасно распознают интонации и понимают, когда им угрожают — и, похоже, это работало. Я продолжал неторопливо шагать к медведю, бормоча под нос что-то успокаивающее — а он урчал в ответ и больше не пытался тянуть лапы. При желании зверь, пожалуй, уже мог бы достать меня, но только смотрел, не сводя огромных желтых глаз с моих.

— Рик! — простонал Мерукан где-то за спиной. — Не надо, глиняная твоя…

Конец ознакомительного фрагмента.