Dochity

Искрится кровавая вьюга

Горящих, сто тысячных глаз!

С юга.

Опухлая мгла расползлась!

Усопшим нет больше покоя!

Возросший нарост — мистицизм!

И каждому ночью, окольно

Приходят во снах, мертвецы…

Кокотка³ в колготках и кок..он дивана —

Но надо! Спровадил. Вчера телеграмма:

«Суббота. Москва, Петроград — сожжены.

Мы с Галой прибудем…» — пришла от жены.

Зелёный заёрзал с икон (на кон) луч;

И воздух суконный почти улетуч-

Ился (так нельзя! но, позвольте, синкопа);

«Синод пал»;

«Сим отдан…»;

«Молчит вся Ев<ропа>!» —

Сгорали в огне заголовки газет.

Из дома в клозет⁴ — так я встретил рассвет.

И с образов дней, уж как семь лет седых,

На ушко мне хмель-перепе́л пел триптих:

Полно́чь. «Бомонд». Возможно пьян.

Кряхтит фагот. Её румян

Апрельский цвет и детских губ

Январский жар,

так стали мне милы за день,

что лишь задень —

ночную глубь

зальёт пожар.

Полночь. А сам

Смокну глоток. К её очам,

и в тень весов —

направлю взор,

пойму без слов,

поймав их огненный узор.

(И так и ток в них заплясал)

И как итог — покинем зал.

И ночь. Не то, чтоб новый мир,

Но дивно: с крыш стекает свет

Луны, румяня еле пыль…

Емель-поэта рвёт в кювет.

Нам подмигнёт такси. Мерси.

И вдруг, не знаю, прям, зачем,

Я брошу: «Кучер, друг, вези!

Мимо мещан-щен-ских пещер.

Туда, где свет кончает путь

И мнемози́на, растворяясь,

У сердца оголяет суть!»

Она — лишь назовёт свой адрес;

Один оставшись, сразу стих.

К утру — в гостинице. Тот стих:

«Пой муза тему небылицы.

Играй гобой в чехле времён…»

Пойму затем у «…Неба Ниццы!»

Что я — влюблён!

— Бог! О, чей блеск очей?

Треск речей, — Мы знакомы?

— Нет! Но всех богачей

Взгляд-оковы.. — О ком вы?

–..ваш пленил! Даже Пнин —

«Кто?» — Профессор! Весь вечер

Чрез пенсне всё сверлил

(Её смех) Ваши плечи-с!

––

И в конце: вы-да-я.

Щекотливый вопрос.

…Будьте раз хоть в серьёз. И ответь..

..те — без вычур⁵!

Щёк отлив выдавал!

(На террасе,

из звёзд:

Марс пылал.)

Я сказал: Хорошо.

Впредь, без «вы», чур!

«Вы мне га́дки, ненавистны!

В дрожь бросает, лишь при мысли,

что чудовищу вверяла жизнь свою я.

Чуда ли ищу? Нависли

бесы в душу,

режут, душат —

месяц уж воюю.

Велика власть ваших мерзких рук,