Метро 2033. Реактор

До места добрались только к двум часам дня. Подполковник слово держал и никакого транспорта отряду не выделил. Однако распорядился получить в оружейке четыре пистолета ПМ, переделанных под глушители.

— Шуметь там не надо, — напутствовал их Захарчук. — Хоть там одни мутанты остались, а начнете палить — косточек ваших не найдем. Миссия чисто поисковая. Это, — он показал на пистолеты, — на самый крайний случай. Всем отрядом не лезьте. Толпу засекут быстрее. Максимум три-четыре человека.

— Языка брать? — спросил Дмитрий.

Подполковник скептически посмотрел на Зорина.

— Возьми, Дима.

И отряд выдвинулся к месту назначения. Дойдя до проспекта Ленина, Дмитрий обернулся и посмотрел на монумент, который в стародавние времена назывался «Родина-мать вручает оружие сыну». Тридцатиметровый гранитный монумент изображал женщину в платке, дающую солдату в шинели винтовку. Раньше у подножия памятника горел Вечный огонь. Возложить цветы к огню приезжали все молодожены. После Катастрофы, в связи с экономией энергоресурсов, огонь погасили, но значимости своей монумент не потерял. Сюда все так же приходили по более или менее важным поводам, даже просто посидеть, погрустить, глядя на сильно обмелевшее русло реки Томи.

Вот и сейчас, глядя на символ народной стойкости, Дмитрий мысленно обратился к каменной женщине: «Помоги, Мать. Помоги и сохрани». Остальные члены отряда так же смотрели на памятник, прося удачи в предстоящем деле.

— Ладно, потопали, — скомандовал Зорин.

Легко сказать. Топать пришлось под мелким дождиком, пришедшим, как назло, со стороны Новосибирска, в ОЗК и противогазах. Через пару километров парни начали тихонько материться, а к проспекту Мира уже в полный голос обсуждали, что в интимном плане можно сделать с беглецами, эсбээровцами, всем поселком Свечной, а также всеми их родственниками. Выигрывал пока Кирилл, снайпер отряда. Дмитрий уже минут пятнадцать не участвовал в диспуте, размышляя, как можно реализовать то, что предложил Кирилл, и как это ему самому не пришло в голову.

Вскоре показался сетчатый забор, протянувшийся в обе стороны, насколько хватало глаз. Предполагалось, что вдоль забора постоянно курсировали несколько патрульных, а в штабе, который находился в подвале ближайшей пятиэтажки, в состоянии постоянной боевой готовности сидела группа быстрого реагирования. Попыток прорыва ограждения за прошедшие четырнадцать лет насчитывались единицы, поэтому дежурство «у забора» считалось легким, хотя все были готовы к тому, что если чего случится, то попотеть придется.

Когда отряд Зорина вышел на улицу Смирнова, их уже встречали трое бойцов. В отличие от патрулей, стоящих на мостах, местная охрана всегда экипировалась, как на боевой выход. ОЗК военного образца, противогазы с панорамными стеклами, разгрузка на четыре рожка, мигающая рация на левом плече, пистолет на поясе, нож в ножнах на бедре. По сравнению с прибывшими патрульными они казались сошедшими с экрана героями голливудского боевика.

Один из них подошел ближе.

— Дима? Зорин, ты где? — спросил он.

Дмитрий вышел вперед.

— Здесь я.

— Вас, одинаковых, хрен разберешь. — Боец протянул Диме руку. — Анатолий. Можно Толя. Нам о вас доложили. Идемте за мной.

Развернулся и направился к подъезду ближайшей пятиэтажки. Дмитрий обернулся к своим и махнул рукой, приказывая следовать за встречающим. Лицо за панорамным стеклом противогаза показалось ему знакомым, хотя имени он вспомнить не смог.

Вход в подъезд претерпел значительные изменения. Вместо обычной для томских домов железяки с кодовым замком здесь имела место настоящая гермодверь с вентильным запором и толстенными резиновыми уплотнителями. Казалось, что между створками двери даже лезвие ножа невозможно просунуть. Егор присвистнул, поглаживая плотно пригнанные друг к другу детали.

— Сами делали, — с гордостью в голосе сказал Анатолий. — Никакая зараза не пролезет.

Он потянулся к висевшей на плече рации:

— База.

Через секунду сквозь шипение ответили:

— База слушает.

— Гости прибыли. Входим.

— Понял.

Встречающий повернул вентиль. Послышалось тихое шипение. Створка поддалась с явным трудом.

— Проходите.

Дмитрий пошел первым. С торца дверь оказалась толщиной сантиметров десять.

«Действительно, — подумал Зорин, — даже танком такую не пробьешь. Дом обвалится, а дверь стоять будет».

Внутри подъезд тоже подвергся значительным изменениям. Непосредственно за гермодверью имелись только небольшой предбанник и дверь, ведущая в подвал. Лестничный пролет наверх был наглухо закрыт стальными листами. На двери в подвал висела занавеска из полиэтилена, за которой просматривались металлическая обивка и резиновые уплотнители по краям. Вверху от одной стены к другой по дуге проходили три трубы с просверленными в них отверстиями.

Пулеметчик Витя потянулся к шлангу противогаза. Дмитрий схватил его за руку:

— Погоди. Похоже, не время ещё.

Сопровождающий их солдат кивнул. Анатолий опять наклонился к своей рации.

— Мы в камере. Включай.

В трубах зашумело, и на людей полилась теплая, но жутко вонючая жидкость. Запах ощущался даже через фильтр противогаза. Продолжалось это недолго. Послышались глухие щелчки, и сверху под напором ливанула уже нормальная, хоть в этот раз и ледяная вода. После этого на вошедших некоторое время дул ветерок, сдувая с резиновых костюмов капельки воды.

Наконец с шипением открылась вторая дверь, и бойцы ступили на металлическую лестницу, ведущую вниз. Однако и здесь предприимчивые пограничники выжали из помещения по максимуму. Почти на каждой ступеньке стояла обувь, над ней на стене на крючке висели ОЗК и противогаз. Подвальная лестница являлась также и раздевалкой. Здесь их проводник стянул с себя противогаз.

— Снимайте ОЗК. Пойдем поговорим.

Полицейские переглянулись.

— Так это, нам идти надо.

Анатолий скривился.

— Я тя умоляю, Дима. Ты так туда рвешься, будто реакторским должен. Посидите часок, отдохнете. Ничего за это время не случится.

Он уже стянул с себя ОЗК.

— Так если они там, им помощь может быть нужна, — уже с сомнением возразил Дмитрий.

— Если они там, — Анатолий остановился перед третьей, обычной дверью, — то им уже ничего не нужно. Или если они настолько круты, что ещё живы, то часочек еще продержатся. В любом случае спешить некуда. Твои люди вымотались, да и мне надо с тобой инструктаж провести. Не могу же я вам просто так калитку открыть. Ладно, кончай базар. Нечего тут без лишней надобности стоять.

Дмитрий посмотрел на свою группу. Все глядели на него с мольбой в глазах, вытирая пот с измученных лиц.

— Окей, — произнес он, — выдвигаемся через час. Сильно не расслабляться.

Люди одобрительно зашумели, сдирая с себя осточертевшие за последние несколько часов ОЗК.

— Только начальству — ни-ни, — сказал Зорин Анатолию.

— Само собой, — пожал плечами тот, — жду вас внутри.

Внутри оказался обычный томский подвал. Только если в подвале Дмитрия пахло едой, покоем и уютом, то здесь воняло солдатскими сапогами, табаком и оружейным маслом. Два десятка здоровенных мужиков, находящихся двадцать четыре часа в сутки в замкнутом помещении площадью сто пятьдесят квадратных метров, непрестанно ели, пили, спали и курили. Любая женщина, увидев это, немедленно бы выгнала всех на улицу и схватилась бы за тряпку.

Впрочем, Дмитрий отмел последнюю мысль, кода ему навстречу из-за угла вышла мадам с короткой стрижкой, в защитных штанах и лифчике цвета хаки, с сигаретой в зубах.

— Димон! — заорала она хриплым голосом. — Кого я вижу! Ведь говорила же, надоест тебе этот мост.

Наденька Короткова была единственной представительницей прекрасного пола во всей службе охраны правопорядка. Наотрез отказавшись ковыряться в грядках, кашеварить и заниматься прочей бабской ерундой, она назло отвергавшему ее кандидатуру Захарчуку на «отлично» сдала нормативы, на голову опередив всех остальных. После этого у начальства просто не осталось выбора, пришлось взять ее на службу. Она сама напросилась в отряд пограничников. Захарчук был только рад избавиться от назойливой бабы, отправив ее подальше, с глаз долой. Наденька являлась объектом вожделения всех холостых мужиков службы. Посмотреть, как она подтягивается, отжимается или стреляет, желал каждый.

Зорин знал ее шапочно. Чаще всего он видел ее либо мельком в коридоре отделения, либо на каких-нибудь тренировках или семинарах.

Сейчас Наденька вела себя так, как будто встретила самых лучших и близких друзей. Прижавшись к Дмитрию и обдав его запахом нечищенной пепельницы, она томно прошептала:

— Или ты ко мне пришел? Нет? Жаль. Если что, ты знаешь, где меня найти.

И оставив Зорина в полном смятении, обернулась к остальной группе.

— Мальчики?

И скрылась за углом. Теперь пылал уже весь отряд. Присутствующие на этом спектакле пограничники покатывались от хохота, глядя на толпу смущенных мужиков. Видимо, для них подобное представление было не в новинку.

— Ладно, — вытирая слезы, к ним подошел Толя, — не обижайтесь. Она всегда так. Мы-то уже на ее выходки не реагируем. Пойдем, Дима, поговорим. Парни, устройте мужиков. Еда, питье, все что нужно. Введите пока в курс дела.

Пока остальной отряд рассаживался в помещении, служившем пограничникам этаким аналогом кают-компании, Дима и Анатолий проследовали в глубь подвала.

— Пойдем, расскажу тебе, что там и как. А то вы же не знаете, что творится за забором.

— А вы откуда знаете? — спросил Зорин.

Его спутник даже остановился.

— В смысле — откуда?

— Но вы же только забор охраняете? Или нет?

— А, ты об этом. — Анатолий пошел дальше. — Ну, официально — забор, конечно.

— А неофициально?

Толя помялся.

— Ну, сам подумай, как можно выяснить, что нам угрожает, если ничего не знать о враге? Вот мы иногда и проходим на их территорию. Сначала недалеко ходили, потом подальше стали. Естественно, только самые подготовленные. Так что у нас практически карта Свечного есть — со всеми опасными зонами, границами сфер влияния, областями кормёжки мутировавших особей. Не один год собирали.

— Как же вы по шее за такое не получили?

Димин собеседник пожал плечами.

— А кто знает? Только свои. Ну, теперь и ты. Но мы договорились: я про тебя никому, а ты — про меня.

— Да без проблем.

Они подошли к закрытой двери с надписью «Командир». Анатолий достал из кармана ключ и стал отпирать. Обстановка маленькой комнаты напоминала кабинет Захарчука — тоже стол, кресло, сейф и продавленный диванчик у стены. Только все намного скромнее.

Димин спутник указал рукой на диван, а сам плюхнулся в кресло.

— Самогон предлагать не буду, серьезное дело предстоит.

— И правильно, — согласился Зорин. — А ты, значит, здесь босс.

Толя покачал головой.

— Не, просто его заместитель.

— А где начальник?

— Кто ж его знает, — пожал плечами Анатолий. — Тут где-то.

Видя непонимающий взгляд Дмитрия, он вздохнул.

— Ну, как тебе объяснить. Наш командир — человек пожилой, уставший. Когда он увидел, что тут да как, он первым делом соорудил себе самогонный аппарат. Ну, и с тех пор от него не отходит. Вернее, отходит, но только с продукцией.

Зорин щёлкнул себя пальцем по горлу.

— Любитель?

— Обижаешь! Профессионал!

— И как же вы тут живёте с таким начальником?

Его собеседник снова вздохнул.

— Слышал такое выражение: «Хорошо налаженное дело в руководстве не нуждается»? Это про нас. Оборону держим, в патрули ходим, отчёты пишем. Коллектив у нас постоянный. Работа работается, и никто к нам не лезет.

— Все равно, — возразил Дима, — не дело с таким командиром.

— Ой, да ладно, — махнул рукой Толя, — сейчас у нас не жизнь, а малина. И Томск мозги не сушит, и мутанты не лезут. А заложи нашего алкаша, пришлют другого, не дай бог непьющего — и амба. Будем по утрам зарядку делать и на завтрак строем ходить. Не, нам такое не надо.

Дмитрий только восхищённо покачал головой. Скрывать такое Гуляй Поле прямо внутри структуры охраны правопорядка — это надо уметь. То-то в погранцы не брали никого, вечно ссылаясь на укомплектованность отряда. А тут вон оно что. Неужели Захарчук ничего не знает?

— Я же могу на тебя рассчитывать? — с намеком спросил Анатолий.

Зорин махнул рукой. Действительно, не его это дело. Служба идёт, граница на замке, а какими способами это достигнуто — кому какая разница.

— Ладно, — его собеседник навалился на стол, — поговорим о деле. Обшарить территорию необходимо до темноты. Мутанты совсем одичали, что, с одной стороны, плохо, с другой — хорошо. Плохо потому, что кидаются на все подряд, что шевелится. Хорошо потому, что предсказуемые и тупые. Там еще, конечно, кое-что есть — община. Забор высоченный, метра четыре, соорудили и живут там. Именно живут! И дымок виднеется, как из трубы. И звуки всякие из-за забора доносятся. А кто там, что там — ничего не известно. Впрочем, когда забор ставили, случай был. Решил один солдатик пойти посмотреть, что у них в общине творится. Долго его уговаривали не делать этого. Не уговорили. Ушел.

Через сутки стали его искать. Снарядили целую спасательную экспедицию. Ходили по лесу, пока на стаю мутантов не нарвались. Еле ноги унесли. Вернулись и решили, что сожрали нашего солдатика. А через неделю он объявился. Один поселенец его лично на руках принес, живого, только без сознания и с переломанными руками и ногами. Сказал, что животные его подрали, а они в общине его, как могли, выходили.

Помнится, долго он тогда выздоравливал. А поселенец тогда с таким намеком сказал, что, мол, в следующий раз может не успеть. Мы поняли.

— Но все равно ходите?

— Ходим. Но очень аккуратно.

— А «реактивные»?

— Ну, этих мутанты боятся. Они хоть и тупые, но инстинкт самосохранения у них есть. Попытались как-то они на колонну напасть, получили очередь из пулемета, больше теперь не лезут. У них дорога — как запретная зона. По ней можно ходить сколько угодно. А вот только с асфальта сойдёшь — тут уж извини. Всякое может случиться.

Анатолий побарабанил пальцами по столу.

— Теперь что касается вашей затеи. Зря вы это, честно вам скажу. Если те, кого вы ищете, туда сунулись, то, скорее всего, их уже кто-то переваривает. Однако я в курсе, каким раком вас, то есть нас, поставили. Значит, надо выполнять. Чем вас обеспечили?

— Четыре пээма с глушителями.

Димин собеседник кивнул.

— С глушителями — это хорошо. Тишина — друг молодежи.

— Темнота, — поправил его Зорин.

— Не, нам до темноты управиться надо. Так что в нашем случае — только тишина. Посему идём вчетвером.

— Ты чего, с нами собрался? — удивлённо спросил Дмитрий.

— Естественно. Вы там сами пяти минут не продержитесь. Залезете на чью-нибудь охотничью тропу — и все. Унюхают — уже не отстанут. Значит, идём ты, я, один твой, один мой.

— И наши пээмы?

— Ага.

— А у вас что, тихого оружия нет?

Анатолий несколько секунд, улыбаясь, смотрел Зорину прямо в глаза.

— Есть, — протянул он.

Дмитрий понял, что дискуссия по поводу вооружения закончена. И Анатолий понял, что Дмитрий понял.

— Теперь посмотрим, где эти гаврики могут прятаться. — Он развернул на столе большую потрепанную карту, исчерченную разноцветными линиями.

Оба поднялись с места и склонились над ней.

— Где они пересекли проволоку, известно?

Зорин покачал головой.

— Замечательно. Будем гадать на кофейной гуще.

Анатолий стал водить пальцем по карте:

— Если здесь? Нет, тут бы они не прошли. А здесь? Возможно, но тут болото. А тут? Тут возможно. Так, а здесь где они могут прятаться? Тут Тяпа охотится. Здесь Хмырь живет, чужака на раз учует. А вот тут никого нет. Если добрались, то здесь могут пересидеть. Ещё здесь и здесь. В других местах они попросту не проберутся. Вот как-то так.

Толя с довольным видом хлопнул ладонью по столу.

— А с этим Аркадьичем поговорить нельзя? — спросил Дмитрий. — Вдруг он поможет?

Его собеседник поморщился.

— Не хотелось бы. Видишь ли, с ним встретиться — целая проблема. Не хочет он с нами общаться. А уж если мы ему расскажем, что на его территории целых три человека где-то засели…

— Разозлится?

— Ну, и это тоже. Да и кто знает, что у них там в головах творится. Услышат, что на их территории три чужака засели, сами за поиски возьмутся, нам кислород перекроют. Лучше по-тихому.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату буквально ввалился старик лет семидесяти на вид. В руке он держал почти полную пластиковую бутылку. Разило от старика, словно он несколько часов вымачивался в ванне с самогоном. Пробежав по инерции пару шагов, он уткнулся в стол. С трудом подняв глаза, он несколько секунд всматривался в сидящего перед ним Анатолия.

— Здорово, Степаныч, — прервал молчание тот.

Степаныч пожевал губами.

— А-а-а! Толя! — узнал наконец он.

— Ага, Степаныч, я самый. А ты никак спать пришел?

С мыслями тот собирался долго. Потом кивнул:

— Спать.

— Начальник? — спросил Зорин.

Степаныч резко обернулся, чуть не свалившись на пол. Видимо, он только сейчас понял, что в комнате есть кто-то ещё.

— Хто это?! — вскричал он, схватившись за пустую кобуру на поясе. Дмитрий подозревал, что пистолета там не было уже очень давно.

— Свои, Степаныч, свои. — Анатолий даже не попытался схватить начальника за руку. — Ладно, мы пойдем, а ты спи давай.

И начал показывать Диме, чтоб тот двигался к двери. Уже идя по коридору, они слышали:

— Не, погоди, Толя, хто это?!

— Не парься, — махнул рукой Анатолий. — Через десять минут забудет.

Когда они зашли в помещение, служившее столовой, пир там шел полным ходом. Дымилась подогретая тушёнка, блестела под светом ламп сгущенка, пахло свежезаваренным чаем. Все присутствующие слушали одного человека:

— Вот я и говорю. Теща моя — чистой воды экстрасенс. Не успевал я домой зайти, она уже знала, что я принес и в каком кармане это лежит. Даже марку и объем умудрялась угадать. И что интересно — собралась она как-то помирать. Ну, думаю, такой повод. Сбегал заранее, принес домой. И чтоб не нашли, в грелку в ванной вылил и подальше на полку положил. Милиция с собакой не отыщет! Ну, собрались мы у постели почти преставившейся, провожаем. А она пальчиком дочь свою, жену мою, поманила и давай ей что-то на ухо шептать. У меня аж сердце ёкнуло — неужто про сокровища свои спрятанные рассказывает? Не, ну а о чем ещё говорят, когда до смертинки — две пердинки. Дошептала и Богу душу отдала. А Зинка моя слезинки утерла, на меня посмотрела недобро так и из комнаты вышла. Что-то на сердце неспокойно стало, я — за ней. Смотрю, она мою грелку в раковину выливает. Это теща, значит, перед смертью не о душе думала. Не о том, как перед Богом предстанет и что ему расскажет. А о том, как меня Зинке заложить! Это ж каким человеком надобно быть! И как она вообще узнала?! А ты говоришь — экстрасенсы.

В столовой повисла тишина.

— Это ты щас к чему рассказал? — спросил один пограничник.

Рассказчик пожал плечами.

— Да так. Теща сегодня приснилась, вот и вспомнилось.

Анатолий вошёл в помещение и нарочито громко кашлянул. Все обернулись.

— Так, — начал он, — надеюсь, все отдохнули? Хорошо. Предстоит одно дельце. Кто сегодня и завтра не в наряде?

Вверх поднялось несколько рук.

— Ага. — Анатолий задумчиво чего-то прикидывал. — Пойдешь ты, Леха.

Названный Леха молча поднялся и пошел к выходу.

— Маруську свою не забудь.

Леха, не оборачиваясь, кивнул и вышел.

— Остальные — по расписанию.

— Маруську? — спросил Дмитрий.

— Ага, — ответил Толя, — Леха у нас снайпер. Он винтовку свою Маруськой назвал.

— В честь девушки?

Толя пожал плечами.

— Не знаю. О таких вещах не спрашивают.

Зорин поискал глазами Егора. Тот сидел за столиком в окружении троих местных, в руках все держали игральные карты. Видимо, резались в покер.

— Егор, — позвал Дима, — подойди сюда.

Тот не без сожаления положил карты на стол.

— Пойдем-ка.

Они вышли из переполненного помещения.

— Чего наметилось?

— Ищем вчетвером. Двое ихних.

Плахов удивлённо поднял брови.

— Про ихних разговора не было.

— Не было, — согласился Дмитрий, — но без них соваться туда, думаю, не надо. Толя мне рассказал, что они туда время от времени наведываются, ходы всякие знают, повадки местных. С ними спокойнее.

— А ты им доверяешь? — спросил Егор.

— А что они могут против нас задумать? Чай, не за миллионом идем, чтоб его потом у нас отбирать.

— Ну, так-то да. Кто в группу входит?

— Ты, я да ихних двое. Анатолий и снайпер местный. Леха, по-моему.

— Леха, мне без тебя так плохо, — пропел Егор. — Когда выходим?

Зорин посмотрел на часы.

— Думаю, минут через тридцать, позже уже смысла нет.

— Ага, через час уже надо будет идти дрова заготавливать, да свечи доставать, потому что ляктричества с отоплением нам не видать, — пошутил Плахов.

— Может, другие группы чего найдут, — предположил Дима.

— Ох, не думаю, — покачал головой Егор, — чует мое сердце, нам это дерьмо разгребать.

С новыми напарниками они встретились ровно через тридцать минут у шлюза, как про себя Дмитрий назвал переделанную подвальную лестницу. Оба пограничника были одеты, как и при встрече гостей. На спине Анатолия висел «Кедр», Леха держал в руках СВД с глушителем. На правом бедре у каждого висел нож. Раций ни у кого не было. Толя протянул руку.

— Давай, что там у вас.

Плахов с удивлением взглянул на Зорина. Тот, вздохнув, полез в рюкзак и достал четыре ПМ. Два из них отдал погранцам. Затем вынул глушители.

— А чего, — спросил Егор, — из своего оружия сегодня не стреляется?

— Из своего ещё успеем пострелять, — ухмыльнулся Анатолий, настраивая глушитель, — сегодня вы угощаете.

— Что-то я не помню, что кого-то угощать собирался, — буркнул Плахов, но возражать больше не стал.

— Даст Бог, оно и не понадобится, — подвёл черту Дмитрий.

Когда отряд вышел из подъезда, солнце размытым диском уже клонилось к крышам домов. Дима тревожно посмотрел на небо.

— Успеем? — спросил он у Анатолия.

— Должны, — ответил тот. — Там мест, которые надо осмотреть повнимательнее, — раз-два и обчелся. Точнее, шесть. Остальные хибары осмотрим походя.

Он развернул карту.

— Первые два объекта — котельная и особнячок. Сам особняк разрушен, но в нем есть уютный подвальчик, сам там прятался. Далее идем в частный сектор. В развалины не заходим, ищем признаки присутствия людей. Все что угодно — следы, кровь, обрывки одежды. Вы смотрите, мы вас прикрываем. Потом выходим обратно на асфальт и идем до психушки. Там можно задержаться подольше. Если не успеем вернуться — заночуем. Здание древнее, двери крепкие, никто не проникнет.

— А психов там не осталось? — с опаской спросил Егор. — А то, может, забыли кого?

Их проводник ухмыльнулся.

— Не боись. Мы каждое отделение проверили. Всех эвакуировали ещё лет девятнадцать назад. Гуманизм!

Они подошли к воротам. Анатолий махнул рукой стоящей там охране. Послышался металлический лязг, и в заборе открылась маленькая калитка, как раз для одного человека. Дмитрий показал пальцем на ворота.

— А я думал, мы туда.

Пограничник хохотнул:

— Ну, вот ещё. Из-за вас двоих эту махину двигать? Обойдетесь.

Они прошли внутрь. Сзади захлопнулась калитка. Дмитрию сразу показалось, что стало очень тихо. Словно забор, состоящий из обычной колючей проволоки, отсекал все звуки, идущие со стороны города. Впрочем, скорее это разыгралось его воображение.

Перед бойцами предстала картина полного запустения. Асфальтовая дорога, уходившая вдаль, за горизонт, вдоль и поперек была исчерчена глубокими трещинами, сквозь которые пробивалась трава. Местами асфальт вздыбился, образуя огромные бугры. По обеим сторонам дороги простирались настоящие джунгли. Растения, многие из которых Дмитрий не смог определить, получив полную свободу, целиком заполнили окружающее пространство. Стволы, ветки и что-то похожее на лианы образовывали настоящую стену, сквозь которую, как Зорину казалось, невозможно было пройти. Сквозь редкие просветы виднелись полуразрушенные стены и крыши домов.

— И последнее, — почему-то тихо сказал их проводник. — С этого момента слушаться меня без вопросов. Выполнять мгновенно, без раздумий. Скажу падать — подайте. Скажу замереть — замрите в той же позе, в какой были. От этого зависят ваши, а главное — наши жизни. Понятно? Огнестрельное оружие — только для крайнего случая. Начнёте палить во все стороны — привлечете внимание, которое нам совсем не нужно. Теперь направо. Не бойтесь, это только у дороги так густо растет. Метров через десять посвободнее будет.

Он сошел с асфальта и, пригнувшись, направился в сторону строений, осторожно отодвигая ветки. Леха остался на месте.

Егор взял пистолет наизготовку.

— Жути-то нагнал, — буркнул он и выдвинулся вслед за Анатолием, а за другом — Дима. Замыкающим пошел Леха.

Как и обещал Толя, через несколько метров непролазной чащи перед бойцами открылась настоящая, правда, порядком заросшая улица. По бокам некогда гравийной дороги тянулись разрушенные, а порой и вообще сгнившие до фундамента одноэтажные домики. Стволы деревьев, растущие из каждого уцелевшего дверного или оконного проема, тянулись вверх, сплетаясь и образуя в вышине зелёную крышу, сквозь которую все же пробивались лучики света. Дмитрий почему-то вспомнил старинный фильм «Хищник». Там перекачанный супергерой в таких же джунглях в одиночку сражался с уродливым инопланетянином.

«Сейчас бы этого качка сюда, — подумал Зорин. — Как бы он здесь справился?»

Их проводник остановился и поднял вверх кулак. Все присели, оглядываясь по сторонам. Анатолий показал пальцем на Егора и ткнул в разрушенную избушку справа. Дмитрию досталась соседняя развалюха. Лехе и себе Анатолий тоже выбрал по объекту. Группа рассредоточились.

В домике, который достался Дмитрию, никого не было. Часть единственной уцелевшей стены торчала из заросшего фундамента, словно гнилой зуб. Заглянув в пролом в стене, Зорин увидел лишь провалившийся пол, а под ним яму, заполненную коричневой жижей. Рядом с ямой валялись лохмотья, в которых с трудом угадывался плюшевый мишка.

Видимо, то же самое было и у остальных.

Пригнувшись, они двинулись вдоль улицы. Запустение и разруха, открывающиеся взгляду, вызывали тягостные чувства. Если в городе хоть как-то убирались улицы, облагораживались придомовые территории, то здесь все было отдано природе и стихии. То, что не разрушили ветер и кислотные дожди, уничтожалось буйно разросшимися растениями. Земля словно мстила человеку за века боли и страдания. Лианы оплетали стены домов, выдавливая местами уцелевшие двери и оконные рамы. Толстые стволы пронизывали крыши, раскалывали стены до самого фундамента. То, что видели перед собой люди, наглядно демонстрировало, во что превратится Земля после исчезновения человечества. А что это рано или поздно произойдет, Дмитрий почему-то не сомневался.

Осмотр других строений тоже ничего не дал. Периодически встречались следы пребывания людей, но они были настолько старыми, что к нынешним поискам не имели никакого отношения. Где-то стояла мебель, роскошная и не очень. Где-то лежали чьи-то кости, выбеленные ветром. В одном доме Дмитрий нашел целый плазменный телевизор с большой диагональю, крайне дорогой для 2013 года. И многое, многое другое, словно кричавшее проходившим мимо людям — посмотрите на нас, вспомните о нас. Но тех, кого они искали, не было видно.

Группа уже почти дошла до упомянутой проводником котельной, когда они услышали рычание и звуки борьбы. Судя по грохоту и визгу, битва шла нешуточная. Звуки раздавались за поворотом, куда бойцы вообще не собирались идти. Однако теперь они должны были проверить источник шума.

Анатолий поднял вверх кулак, призывая ко вниманию. Потом показал себе на глаза и два раза ткнул указательным пальцем в сторону, откуда доносилось рычание. Бойцы, пригнувшись, заскользили вперёд.

Картина, открывшаяся им, впечатляла. В небольшом дворике перед одноэтажной развалюхой бились два мутанта. И бились, судя по всему, насмерть. Однако с первого взгляда становилось понятно, что силы не равны. Один, хоть и не отличался большим ростом, обладал огромной мышечной массой. Длинные, оплетенные жгутами мускулов лапы заканчивались острыми когтями. Когда чудовище издавало гортанный крик, в его пасти виднелись внушительные жёлтые клыки. Во всем его облике угадывались черты гориллы. Дмитрий вспомнил, что в городе, близ реактора, находился некогда весьма неплохой зоопарк. Страшно было подумать, во что превратились остальные питомцы этого зоопарка и где они сейчас.

Своими длинными мускулистыми руками чудовище швыряло по двору второго мутанта. Тот ничего не мог противопоставить своему противнику. Тщедушное тельце и полное отсутствие чего-либо, похожего на когти или клыки, делало его практически беззащитным. Все, что он мог — это ползти по земле и отпихивать тянущиеся к нему лапы. Морда его больше напоминала человеческое лицо. Однако отсутствие носа и длинные висячие уши портили всю картину. Иногда существо испускало громкий визг, словно зовя кого-то на помощь. Ещё Дмитрий заметил, что на тощем теле есть одежда, точнее, рваные штаны.

В этот момент большой монстр схватил противника за ногу и со всей силы швырнул о бревенчатую стену. Гнилое дерево проломилось, и бревна раскатились по двору, придавив человекообразное существо. Чудовище, издав победный рык, шагнуло к поверженному противнику. Исход битвы был предрешён.

Тут маленький мутант поднял голову и, словно повинуясь какому-то чутью, посмотрел на прячущихся за углом людей. Зорин вздрогнул. Глаза на уродливом лице были вполне человеческими, мало того, в них светился разум. И сейчас в этих глазах отражалось столько боли и отчаяния, что становилось не по себе.

— Блин, — прошептал Дмитрий, — это же ребенок!

Он поднял пистолет и прицелился в надвигающегося монстра.

— Дима, не надо, — зашипел Анатолий, — ты же раскроешь нас.

Чудовище уже приблизилось к жертве вплотную и подняло кулаки, чтобы нанести решающий удар.

— Зорин, не сметь! Я тебе запрещаю!

Пистолет тихонько плюнул, и монстр, так и не поняв, что с ним произошло, стал заваливаться набок. Маленький мутант лежал на брёвнах, не шевелясь. То ли он от полученных травм потерял сознание, то ли просто силы его оставили. Дмитрий поднялся и медленно пошел к нему.

— Зорин, твою мать, ты куда?

Разработанный Анатолием план рушился на глазах.

— Ему надо помочь.

— Тьфу ты, — если бы не противогаз, их проводник плюнул бы по-настоящему, — всем оставаться на месте. Прикрываем этого идиота.

Дмитрий, мысленно пообещав себе насчёт «идиота» разобраться с Толей позже, подошёл к мутанту. Тот лежал лицом вниз на бревне. Сверху его придавливало другое бревно, треснувшее из-за падения пополам. Когда Зорин попытался поднять его, древесина рассыпалась в труху. Если бы не это, то малыша раздавило бы в лепешку. Дмитрий перевернул его на спину. От этого движения мутант пришел в себя и открыл глаза. Он испуганно дёрнулся, увидев перед собой резиновую маску противогаза.

— Тихо, тихо, — попытался успокоить его Зорин, — уже все кончилось.

Видимо, малыш все же понимал человеческую речь. Он покосился на мертвое тело и облегчённо закрыл глаза. Затем, прикоснувшись к плечу своего спасителя, поднял обе руки и сцепил их в рукопожатии. Судя по всему, это означало благодарность.

— Ты как, нормально?

Мутант кивнул.

— Говорить можешь?

Тот открыл рот и издал горловой рык. Говорить в человеческом понимании он не мог. Тут же малыш сделал руками несколько жестов, в которых Зорин с удивлением узнал язык глухонемых. Это существо явно кто-то обучал.

Дмитрий жестом подозвал остальную группу. Увидев вышедших из-за кустов людей, мутант дернулся и попытался отползти.

— Спокойно, это свои.

Малыш недоверчиво глянул на своего спасителя, но остановился.

— Ты глянь, — сказал подошедший Анатолий, — взяли все же языка.

Он внимательно рассмотрел мутанта.

— Ну, чистый Голлум из «Властелина колец». Читал?

Дмитрию не понравились интонации, с которыми тот произнес эти слова. Холод и равнодушие, перемешанное с отвращением. Их проводник, не задумываясь, перерезал бы спасенному глотку и пошел дальше. Дима решил взять это на заметку.

— Ты здесь живёшь?

Кивок.

— Где конкретно? — резко спросил Анатолий. — Кто ещё с тобой?

Мутант с опаской посмотрел на пограничника и отвечать не стал.

— Я тебе щас язычок-то развяжу, — разозлился Толя и потянулся к ножу.

Зорин резко встал, закрывая собой существо.

— Успокойся. Мы здесь не для этого.

— Кто бы говорил! — прошипел проводник, но нож опустил. Убедившись, что тот поостыл, Дмитрий вернулся к допросу.

— Послушай, — примирительно сказал он, — я тебе задам один вопрос. Ответишь — и можешь идти куда хочешь. Лады?

Мутант, немного подумав, кивнул.

— Хорошо. Ты тут других людей не видел? Старик и две девочки.

— Они в ОЗК, — подал голос Анатолий, — как он разберет, мальчик там или девочка? Он вообще знает, что такое девочка?

Но мутант кивнул. Егор сзади облегчённо вздохнул. Значит, есть шанс управиться до темноты и остаться при электричестве.

— Отведешь к ним?

Спасенный покачал головой.

— Я тебе щас дам «нет»! — опять вскипел Толя. — Ты у меня ползком поползешь дорогу показывать!

— Успокойся!

Их проводник замер. Его лидерство в группе подвергалось сомнению. Однако разводить свару на глазах у младших по званию ему не хотелось.

— Ну, сука, — прошептал он, приблизившись к Зорину вплотную, — я тебе это припомню.

И отошёл.

Дмитрий повернулся к мутанту, наблюдавшему за ссорой двух солдат с опаской.

— Покажешь, где они?

Тот вытянул руку и махнул куда-то вдаль. Дмитрий посмотрел в указанном направлении. Там, между деревьями, виднелась выцветшая крыша высокого трёхэтажного коттеджа. Бывший хозяин, по-видимому, в свое время на материалы денег не пожалел, и строение до сих пор стояло целехоньким, за исключением нескольких выбитых окон.

— В том большом доме? — уточнил Зорин.

Спасенный кивнул.

— Хорошо, — сказал Дима, — можешь идти. Спасибо за все.

Мутант ещё раз сцепил руки в рукопожатии и, прихрамывая, исчез в кустах.

— Надо запомнить, куда он пошел, — процедил Анатолий, глядя на Дмитрия. И он, и Дима прекрасно понимали, что после того, как операция окончится и полицейские вернутся домой, Зорин уже ничего не сможет сделать для маленького мутанта.

— Ну что? Пойдем? — спросил он у Анатолия. Тот сделал широкий приглашающий жест, словно передавая все полномочия Дмитрию.

— Ты — босс.

Зорин пошел вперёд. Сразу зачесались затылок и спина. Он краем глаза взглянул назад. Анатолий и Леха шли теперь посередине, сразу за Димой, а замыкал колонну Плахов. Однако Зорин прекрасно понимал — случись что, ни он, ни Егор не смогут ничего сделать. Это территория пограничников. Прикопают здесь же, и никто ничего не узнает. Напали, мол, мутанты, сами еле отбились. Плачущая Лена. Хмурый Захарчук. Сто грамм на помин души. Доска на дверях РОВД.

Дмитрий с трудом отогнал от себя зрелище собственных торжественных похорон.

— Давай-ка ты вперёд иди, — сказал он Анатолию.

Тот усмехнулся, покачав головой, но возглавил отряд.

— Играет все-таки очко? — спросил он, проходя мимо.

К коттеджу они подошли без эксцессов. Здесь были видны свежие и не очень умело затертые следы. Зорин подергал ручку двери. Та оказалась заперта. Сама ручка на фоне грязной двери сверкала, как после уборки. Кто-то ею пользовался, и совсем недавно. Рядом с запертой дверью зияло выбитое окно. Дмитрий кивнул Егору, приказывая следовать за собой.

— Вы — здесь, — негромко сказал он погранцам.

Анатолий равнодушно пожал плечами, всем своим видом показывая, что вообще не собирается ни во что вмешиваться. Леха, как обычно, промолчал.

Дима с Егором влезли через разбитое окно. Соскочив на пыльный, заваленный мелким мусором пол, они замерли, прислушиваясь к происходящему в доме, однако кроме шума ветра, гуляющего по помещениям, ничего не было слышно.

Плахов толкнул Зорина локтем и показал на входную дверь. Несколько секунд Дмитрий не понимал, на что именно показывает ему Егор. Потом до него дошло — большой металлический засов, вычурно сделанный под старину, был закрыт. А закрыть его можно было, только находясь внутри. Дима опустил глаза. На пыльном полу перед дверью четко виднелись следы ботинок. Бинго! — как говаривали в давние времена. С конспирацией у беглецов действительно были серьезные проблемы. Цепочка следов тянулась от прихожей до лестницы вверх. Там следы раздваивались — одни вели дальше по первому этажу в большую прихожую, а другие — вверх по лестнице. То ли беглецы разделились, прячась от нагрянувших преследователей, то ли наследили, когда обследовали дом. Зорин хотел было позвать одного погранца с улицы, но, подумав, отказался от этой затеи. Доверять им теперь он не мог, а контролировать их внутри помещения не очень-то и хотелось. Дмитрий надеялся, что информация о беглецах была верна. И если так, то уж с одним стариком и двумя малолетними девчонками они с Егором вдвоем справятся. Ещё очень не хватало плана здания. Зорин не мог гарантировать, что пока они обыскивают помещение, их цели не драпают по каком-нибудь подземному коридору прочь.

Он жестом приказал Егору оставаться на месте и контролировать выход, а сам пошел вперёд. Красться бесшумно не получалось. То и дело под ногой скрипел рассохшийся пол, хрустел мусор и звенели осколки стекла. Он остановился у входа в гостиную и осторожно заглянул в дверной проем.

Создавалось впечатление, что бывший хозяин коттеджа либо не успел сюда въехать, либо при эвакуации забрал с собой все, что было в доме. Помещение оказалось абсолютно пустым. На полу виднелось множество следов, беспорядочно разбегавшихся во все стороны. Дмитрий прокрался к следующей двери. За ней когда-то находилась или должна была находиться кухня. У стены стояла простенькая газовая плита, в углу возвышался массивный древний шкаф, один из тех, что в середине пятидесятых годов считались роскошью, а в восьмидесятые перекочевали в приусадебные домики многочисленных в то время «мичуринцев».

Цепочка следов вела к этому шкафу.

Зорин помахал Плахову, давая понять, что что-то обнаружил, и, подняв ствол пистолета, пошел к шкафу. Остановившись перед дверцами, он постучал по ним и тихо приказал:

— Выходите с поднятыми руками.

Внезапно дверцы резко распахнулись, больно ударив Дмитрия по пальцам. Пистолет, выпавший из руки, откатился к стене. Из шкафа выскочил человек, одетый в ОЗК и простенький противогаз с гофрированным шлангом, и навалился на Зорина. От неожиданности полицейский упал на спину. Нападающий был небольшого роста и явно легче Дмитрия, но страх и отчаяние придали худым рукам силы. Мертвой хваткой вцепившись в Диму, он прижал его к полу и закричал:

— Катенька, Юленька, бегите!

Дрожащий голос выдавал в нем старика.

В прихожей уже раздавался шум борьбы, детский визг и сдавленная ругань Егора. Зорин барахтался на грязном полу, пытаясь спихнуть с себя старика, который мало того, что всем весом давил ему на горло, ещё и пытался достать коленом в пах. Наконец полицейский извернулся, заломив старику руку за спину, прижал его к полу. Несмотря на боль, тот свободной рукой содрал с лица противогаз и закричал еще громче:

— Бегите!

С улицы раздался еще один детский крик. Видимо, в дело вступили оставленные там пограничники. Старик обмяк в руках Дмитрия и заплакал. Тот несколько опешил от происходящего. Не походили задержанные им люди на опасных преступников, ради которых подняли в ружье все силы города.

— Егор, ты как? — крикнул он.

— Нормально, одна у меня.

— А вторая?

— На улицу выбежала. Ее, похоже, погранцы приняли.

Дмитрий поднял старика с пола.

— Ладно, дед, пойдем.

Тот продолжал плакать, шепотом повторяя:

— Фашисты, сволочи, детей-то отпустите. Фашисты, сволочи…

Зорин вывел своего пленника в прихожую. Там его ожидал Плахов, сжимая руку другого задержанного, небольшого роста, худощавого, одетого так же, как и старик. Беглец всхлипывал тоненьким голоском и дрожал так, что было видно даже через ОЗК.

— Юленька!

Старик вырвался и, упав на колени, обнял девочку. Оказавшись в его объятиях, она зарыдала в голос. Старик начал гладить ее по голове, шепча:

— Все будет хорошо, Юленька. Ничего не бойся. Мы вместе, не бойся.

В голове Дмитрия творился полный сумбур. Что происходит?

Кивнув Егору, который так же стоял столбом, он разнял обнимающихся.

— Хватит. Пойдемте.

Они вышли на улицу. Вторая девочка трепыхалась в руках Анатолия. Увидев старика, она закричала:

— Деда!

— Катенька, ничего не бойся!

Пленник опять вырвался из несильного захвата Дмитрия. Сорвав с головы противогаз, он, молитвенно прижав руки к груди, затараторил:

— Товарищи. Люди. Пожалуйста, отпустите. Мы же ничего не сделали. Вы же не с реактора, я вижу. Вам-то это зачем? Отпустите. Мы уйдем. Мы ничего не знаем, ничего никому не расскажем. Это же всего лишь дети.

Он упал на колени.

— Пожалуйста!

Зорин поймал себя на мысли, что действительно подумывает отпустить странных задержанных. Сзади подошел Плахов.

— Не надо, — прошептал он Дмитрию на ухо, — подумай о Лене, о ребенке.

Видимо, его намерения легко угадывались, даже несмотря на защитный костюм. Невероятным усилием Зорин задавил в себе человеческие чувства.

— Хватит. — Он рывком поднял с земли старика. — Надо идти.

Он не отходил от пленника не из-за того, что опасался побега. Дмитрий очень боялся, что кто-нибудь перехватит деда у него, и придется ему конвоировать одну из плачущих девочек. Этого он бы не выдержал.

Все, что происходило, было неправильно.

Зорин подтолкнул старика в сторону трассы. За ними пошли все остальные. Дорога назад заняла меньше времени. Дети плакали, старик, не переставая, умолял их отпустить, бойцы молчали.

Дмитрий издалека заметил стоящие на асфальтовой дороге «Хаммеры». Солдаты в черном выстроились около машин, держа автоматы в руках. Особняком стоял один, одетый в такую же черную одежду, но без оружия. Дмитрий мысленно отметил этого человека, как офицера.

— А эти как здесь оказались? — удивленно спросил Егор.

Зорин обернулся к идущим позади пограничникам.

— Да предупредил, видимо, кто-то.

Погранцы промолчали.

Полицейские вышли на асфальтовую дорогу. Навстречу им шагнул тот, кого Дмитрий посчитал офицером.

— Чо-то вы рано, — не скрывая неприязни, сказал Зорин. — Мы вас еще не звали.

Конец ознакомительного фрагмента.