Пушкин и Толстой. «Академические» загадки биографий

Если в какой-либо беседе о русской истории возникает разговор об Императорской Российской Академии, то среди многих десятков её действительных членов моя память чётко и однозначно выделяет одно имя — имя человека неординарной, скажу больше, необыкновенной судьбы, человека, в своей государственной деятельности на благо просвещения России достигшего небывалых высот, и в то же время, как это на Руси часто бывало, судьбы трагической. Это имя первого академика Российской Академии, княгини Екатерины Романовны Дашковой, одновременно руководившей Императорскими Петербургской Академией наук и Российской Академией — в России до начала XX века она была единственной женщиной, занимавшей высокие государственные посты.

Е. Р. Дашкова (урождённая графиня Воронцова), «Княгиня, Ея Императорского Величества Статс-Дама, ордена Святой Великомученицы Екатерины I класса Кавалер, Член Академий: Императорской Наук, Королевской Стокгольмской, Королевской Берлинской и Ерлангенской; Обществ: Филадельфского Философического, С. Петербургского Вольного Экономического и С. П. Вольного Любителей Наук, Словесности и Художеств; Почетный Член Московского Университета; Директор Императорской Академии Наук и (первый) Председатель Императорской Российской Академии»^[1].

Дашкова родилась в 1743 году в Петербурге, принадлежала к одному из самых влиятельных дипломатических семейств России, в двухлетнем возрасте потеряла мать, воспитывалась в семье родного дяди, образованнейшего вельможи, графа М. И. Воронцова, вице-канцлера Российской империи (с 1758 года — государственный канцлер). На обучение своей дочери Анны и племянницы Екатерины Михаил Илларионович денег не жалел, приглашал лучших воспитателей и учителей. Девочки получили блестящее образование. Они в совершенстве владели французским, хорошо говорили на английском, немецком и итальянском языках, отлично танцевали, рисовали, музицировали…

Екатерина увлекалась чтением западных классиков-просветителей. Самыми любимыми стали Бейль, Монтескьё, Вольтер, Буало. До пятнадцати лет говорила исключительно на французском, стала изучать русский и в него влюбилась, писала стихи, в том числе по-французски. Дядя разрешил ей читать его дипломатические документы и другие государственные бумаги. Екатерина стала девушкой «прилежной, серьезной, говорила мало, но всегда обдуманно».

Когда в дом дяди приезжала на чай императрица Елизавета Петровна вместе с молодой великой княгиней Екатериной, Екатерина Романовна очаровала великую княгиню своей начитанностью и политической образованностью. Между ними завязались дружеские отношения.

В 16 лет она с первого взгляда влюбилась в одного из самых красивых придворных кавалеров, князя Михаила Дашкова, и… стала его женой. В течение четырёх лет у них родились дочь и двое сыновей. Однако материнство не мешало тесной дружбе с великой княгиней. Мало того, Дашкова приняла самое деятельное участие в дворцовом перевороте 28 июня 1762 года — в свержении Петра III и восшествии на престол великой княгини Екатерины Алексеевны, ставшей Екатериной II. Поддерживая княгиню, она вела активную агитацию среди аристократии и офицеров Преображенского полка, где служил её муж, князь Дашков.

В первый день своего царствования Екатерина II сама возложила на себя высший орден Российской империи — орден Святого Апостола Андрея Первозванного, а 19-летнюю Екатерину Дашкову удостоила высшего придворного звания статс-дамы и второй по старшинству награды в России — женским орденом Святой Великомученицы Екатерины I класса (степени).

Этим орденом отмечались особы царской крови и дамы, приближённые к императорскому двору. Награда была редкой, присуждалась гораздо реже, чем орден Андрея Первозванного. За 34 года своего правления новая императрица таких знаков отличия вручила всего 8, а учитывая и с орденом II степени, — 41 награду.

Орден I степени представлял собой серебряные знаки: большой крест с изображением императрицы в золотом овале (медальоне) и восьмилучевая звезда, усыпанные драгоценными камнями. Крест носился на широкой белой ленте с золотой каймой через правое плечо на поясе, у бедра, на банте из той же ленты с девизом ордена: «За любовь и отечество», а звезда с тем же девизом — на левой стороне груди^[2]. Позже цвет ленты поменяли на красный с серебряной каймой, и некоторые детали знаков были изменены. Именно эти знаки отличия императрица вручила Дашковой. Этой наградой Екатерина Романовна гордилась и дорожила на протяжении всей своей жизни.

Екатерина Романовна не выносила лести, угодничества и подхалимства, любому собеседнику говорила правду в лицо. Может быть, по этой причине её отношения с государыней стали ухудшаться, и она попросила у императрицы разрешения уехать за границу. Дважды в течение десяти лет она побывала в Европе: Франции, Германии, Англии, Шотландии, Швейцарии, Австрии, Италии. Её учёность и общительность привели к искренней дружбе с Д. Дидро, Вольтером, А. Смитом.

В Россию Дашкова вернулась летом 1782 года. Её отношения с Екатериной наладились. Императрица увидела в ней мудрую женщину с хорошим литературным и тонким философским вкусом, всех в Европе поражавшую «своей русскостью». В декабре того же года Екатерина предложила Дашковой должность директора Петербургской Академии наук. С 1800 года эта должность стала именоваться «вице-президент».

Вот как об этом Екатерина Романовна рассказывала в своих мемуарах: «…Я своим ушам не поверила, когда императрица предложила мне место директора академии наук. От удивления я не могла выговорить ни слова, и императрица успела мне наговорить много лестного, думая этим убедить меня принять ея предложение.

— Нет, ваше величество, — наконец сказала я, — не могу я принять место, совершенно не соответствующее моим способностям. Если, ваше величество, не смеетесь надо мной, то позвольте мне сказать, что, в числе многих прочих причин, я из любви к вашему величеству не хочу рисковать сделаться всеобщим посмешищем и не оправдать вашего выбора.

Императрица прибегла даже к хитрости, чтобы убедить меня, высказав предположение, что я потому не соглашаюсь на ея предложение, что больше ея не люблю…

Конец ознакомительного фрагмента.