Синтез

— Я считаю, игра стоит свеч, Лео. Придется поднапрячься с таким объёмом, но шанс нельзя упускать, пока продавец нас ждет. Только нас. Он так и сказал: если через неделю не решитесь, дам ход в другое русло.

— Другое русло… у него есть другое русло? Ты знаешь продавца? Ты представляешь, где будешь собирать сумму и как? Это наводящие вопросы.

— Пробить мы не смогли, но Князь его знает, он ручается за него. И просит всего тридцать тысяч комиссионных. Лео, мы так долго пытались выйти на этот рынок, а теперь ты хочешь заднюю включить?

— Я ещё ничего не включил. Ты не ответил о деньгах.

— Нам дают рассрочку…

— Кто?.. Стой, а почему Князь сам за это не возьмется? Тридцать тысяч! Дружеский подгон, что ли?

— Для него это не так много, а риск большой. Да он и без того часто дышит! Всего на себя не натянешь.

— Пургу ты гонишь, Вялый. Натянуть можно сколько угодно, тут что-то не так.

— Лео!

— Пол-лимона! Или для тебя это не деньги?

— На рынке в два раза больше. Мы в раз всех обойдем!

Леонардо Манчини сидел в кресле, отвернувшись от гостя, лицом к окну и курил. Вялый, один из его друзей, высокий, нескладный, ходил кругами возле стола. Леонардо служил с ним в армии. Когда-то Вялый был совсем не вялым, — эта кличка у него появилась каких-то пять лет назад, — а высоким и сильным мужчиной. Но с годами он сильно изменился. Из него словно высосали все жизненные соки, а тело стали пригибать к земле.

— Чего трете? — В комнату вошел другой коллега Манчини, ещё один армейский друг, Ремон.

— Вялый всё мечтает о баронском титуле. «Героинически» рвется к монополии, — пояснил Леонардо.

— Эта та тема с непонятным пайщиком? Что думаешь, Лео? Хотя я и не в курсе. Вялый, ты пайщика видел, кстати? Ты мне так и не сказал. Ты мне, вообще, ничего не сказал. Вы про меня забыли?

— Видел, само собой. Нормальный мужик. Конкретный.

— А в чём «затык»? В чём тема, вообще? — Ремон уселся на диван.

Леонардо кивнул в сторону Вялого.

— Короче, — начал тот, — предлагается купить пятьсот килограмм героина, одной партией. Всё привозят, всё тут же берем. Цена — тысяча за кило. Пятьсот тысяч ровно, плюс тридцать тысяч Князю. На выходе бешеные бабки! И это если сбывать будем по оптовым ценам. У нас и сети-то налаженной нет для этого, но если…

— Ты в это веришь? — перебил его Ремон. — Сколько времени ты будешь эти полтонны сбывать? Кому? Цена, конечно, интересная, хотя не такая сладкая, чтоб рвать на себе рубаху. Да и с наркотой я не дружу, Лео, ты знаешь. Как и ты, кстати. Такую цену можно предложить только в том случае, если ты увёл эти полтонны у кого-то, и хочешь потеряться. Вроде и не «крупняк» по опту, но всё тип-топ. Не покатит, Вялый. Моё мнение — подстава. А если мужик конкретный, чего он так сливает? И откуда ты собираешься вытащить деньги? Наличными, я так понимаю?

— Рассрочка, Ремон, рассрочка.

— Не смеши, Вялый…

— Кто продавец? — повторял Леонардо. — И почему он не хочет заниматься сам, и почему Князь не хочет…

— Да подождите, вы!.. — Вялый терял терпение. — Про Князя… так. Продавец не будет дергаться сам. Он, вообще, не в теме. У него товар и всё. Что? Откуда? Хрен знает… Есть и есть! Князь ручается за него, — оправдался Вялый.

— За кого? — Змей начинал терять терпения.

— Добрый Князь, — вставил Ремон. — Зачем ему эти тридцать тысяч? Он столько метет с наркоты!

— Зачем нам наркота? — спросил Леонардо и задумался.

— Да, зачем нам самим наркота? — поддержал Ремон.

— Твою мать, условия существования давят, — проговорил Леонардо. — Всего, конечно не охватишь, но… пока до легального «крупняка» «доканаешь», столько со дна подчистить нужно, вы понимаете. А дурь, пожалуй, единственный не початый нами край. Если верить легавой прессе, общий чистяк с оборота за год — под сто миллионов. Ну, со всего Города. Я вот долго думал, чего же нам не хватает? Слышали, поделили сферы по поясам? Мы, вот, в третьем поясе. Я прикинул, над нами ещё порядка пятнадцати фирм. Князь, кстати, по моим прикидкам, входит в пятерку лидеров. Дурь — один из основных его коньков. Наркоту крутит с десятка два контор, и из них три кита, включая Князя, наверняка половину пилят. Поделите между ними бабки. Заманчиво? Вот я и не втыкаю, какого хрена он нам такую ягодку скидывает. Встречусь я с ним. Не чисто тут.

— А что?.. — начал Вялый.

— Не гони, Вялый, — остановил его Манчини. — Тема новая для нас. У него хотя бы имя-то есть, у продавца?

— Он не назывался.

— Мощно, — отозвался Ремон. — Кстати, я вот вспоминаю, Змей, когда в последний раз на встрече фирм ты выразил свое желание войти в этот бизнес, никто с распростертыми объятьями к тебе не бросился. Нам же предложили присмотреться пока, не больше. Только присмотреться! А тут некто сам выходит на нас, да ещё через Князя. Почему? А почему ты не встретишься с Князем? — спросил Ремон Леонардо.

— Вот сейчас и встречусь. Вялый только что цифры принес.

— Что мне из вас всё вытягивать приходится? — возмутился Ремон.

— Так, лады, Ремон, раз ты такой недовольный, ты и устрой мне встречу с Князем.

— Знаешь, что, Рыжий, я поэт, а не продавец, и не уголовник.

— Джон, я всё возьму на себя!

— Что ты имеешь в виду?

— Всё делать буду я, ты только денег дай.

— Отлично! — воскликнул Купер, — ты хочешь сделать из меня преступника, причем сначала собираешься меня ограбить.

— Джон, копейки.

— Сколько?

— Поверь, за порошок это…

— Ё-моё, не ори!

— Не вопрос. Я тебе напишу — это даром!

— Даром… ну, ты Рыжий…

— Наварим в десятки раз больше, — не унимался Рыжий, — ну, за такие деньги стоит рискнуть. Я же не предлагаю тебе убить кого-то, или банк ограбить. Это такой же бизнес, как, там, сигареты.

— Да? Сигареты разрешены законом, а героин — это статья.

— Джонни, с каких это пор, ты стал уважать закон? А как же, выходом из-под контроля, мы разрушим все ваши стены? Мы вам не подчиняемся. Нас тошнит от вашей морали. А?

— Если от их морали меня и тошнит, то это ещё не означает, что у меня нет своих понятий о морали. Всему есть предел!

— И какие же у тебя понятия?

— Да по мне лучше убивать, чем торговать! Хотя торговать героином — это совмещать эти два удовольствия.

— Ну вот, закрой глаза на торговлю и просто убивай, — предложил Рыжий.

— Зачем? — удивился Купер.

— Ну, ты же сам сказал, что лучше убивать, чем торговать. Будем считать, что я торгую, а ты убиваешь, а вырученные деньги поделим.

— Это ты так шутишь, или ты просто дурак?

— Джонни. Хорошо. Просто, дай денег.

— Слушай, Рыжий. Мы вместе с тобой ездили на встречу с этим придурком. Ты мне, кстати, говорил о траве, и о траве в разумных количествах, то есть, для своих.

— Ну, естественно, иначе бы ты не поехал. А так, увидел, что человек он серьезный, а значит и тот, на кого он работает, тоже серьез…

— Рыжий, скажи честно, ты ширяешься?

— Нет. Да отвечаю, что нет. На, смотри! — Он показал Куперу вены на руках.

— Ты несешь полную дурь. Серьезный. Ты его знаешь? Нет. Этот серьезный в обмен на деньги всучит тебе дурь с «ксивой», тогда посмотришь. Да кем угодно он может быть. Ты откуда его вытащил, он сам к тебе подкатил? Почуял брата по разуму? Не слышал о том, где обычно прячут бесплатный сыр? Так вот, я ездил с тобой, а значит светился. А я не хочу иметь к этому никакого отношения.

— Ну, ты же можешь дать мне денег? В долг. Верну с процентами. Чёрт с тобой, ты же звезда у нас, а для меня это шанс! — жалобным голосом простонал Рыжий.

Купер посмотрел на Рыжего. Тот показался ему ничтожным, маленьким червяком, с трудом, удерживающимся на земле. Ему стало его жалко.

— Ладно. Черт с тобой. Послезавтра дам. Но, я про это ничего не знаю.

— Спасибо, Джонни, ты настоящий друг.

Когда Рыжий ушел, Джон задумался о том, чтобы он мог совершить, на что бы он смог пойти, будучи никем и не имея ничего, ради того, чтобы не то что кем-то стать, а хотя бы что-то получить.

«…в ближайшие месяцы ожидаются крупные сделки, будут раскидываться крупные партии наркотиков, при этом, как отвлекающие манёвры, будут использоваться, практически, в открытую, мелкие перепродажи по всему городу. Все должны быть начеку…» — Симба в который раз вспоминал совещание у начальника отдела. О появлении нового игрока, или игроков, на рынке наркотиков впервые ему сообщили неделю назад. То, что кто-то хаотично предлагает товар по сказочно низким ценам, было единственным, что смогли донести до него его осведомители. Ни одной сделки отследить не удалось. Были ли они, вообще, не ясно. Отвлекающий манёвр? Что от чего отвлекает? Симба попытался выяснить более подробно у начальника, но тот, к его удивлению, не смог ничего добавить, сославшись на распоряжение сверху. Причем под верхом подразумевалось не вышестоящее начальство Департамента полиции, а отдел по борьбе с наркотиками Министерства Городской Безопасности, который, по его мнению, представлял собой перевалочную базу документов и имел всего лишь некий формальный статус. Тем не менее, откуда-то они добыли информацию. В какой-то момент ему захотелось приступить к решению поставленной задачи путем выяснения источника имеющихся данных, то есть, начать копать с министерства. Но, вскоре, спохватился, вспомнив о своем возрасте, о скорой пенсии и Розе.

Симба уже собрался покинуть свой рабочий кабинет, как к нему вбежал один из его подчиненных офицеров, весь день проведший в поле — встречался с осведомителями по всему городу.

— Наконец хоть что-то! — воскликнул он, — где-то килограмм порошка в трех точках через неделю. Точной даты нет. Боюсь, оформят одновременный слив, хотя есть подозрение, что продавец один.

— Что за точки? — спросил Симба.

— Значит так. Пока конкретной договоренности о месте нет. Но предположительно так: первая — «автовокзал — запад», вторая — клуб «Бомба», третья — гаражный комплекс на улице Энергетиков. Где сколько выяснить не удалось.

— Не густо. И никакого намека на что-то ощутимое?

— Никакого. Хотя есть намёк на то, кто за этим стоит. Благодаря этому можно предположить, что это «ощутимое» совсем рядом. Ничего внятного мой человек сказать на этот счёт не смог, но судя по тому, как он был напуган, слух, который до него дошёл, думаю, не следует оставлять без внимания.

Симба подошел к карте города, висевшей на стене.

— Растянуто по всему городу… А под «китами» шевеления нет?

— Тишина. С Князем вот ситуация не выяснена до конца. Как вы знаете, активности он давно не проявлял, дольше, чем когда-либо. Так вот, поговаривают, что он мог просто сменить поставщиков. Каналы не пробиты. И слить всё оптом.

— Думаешь, он имеет отношение к этой распродаже?

— Возможно. Кто-кто, а он-то не станет спокойно смотреть, как кто-то сбивает ценник.

— Да уж. Возможно, ты прав. Усильте наблюдение. Так что ты говорил о слухах? Кто за этим стоит?

— Я, конечно, понимаю, что серьёзно это воспринимать не стоит, но что-то это должно означать. Я только передаю.

— Ну, говори. Кто?

Лицо офицера приняло хитрый и в то же время виноватый вид. Он смущенно улыбнулся и сказал:

— Дракон.