Вторая молодость

Об этой горе ходили разные слухи, но были они столь невероятны, что их попросту не принимали всерьёз. Грубо говоря — отмахивались от них. И впрямь: нельзя же каждое сомнительное известие подвергать научному исследованию!

Гора периодически напоминала о себе и делала это привычным для неё способом: потрясыванием. При этом ни извержения вулкана, ни выброса газа в атмосферу не наблюдалось. Какой смысл был в этих колебаниях почвы — непонятно.

Склоны горы поросли вековыми лесами, по мере подъёма переходящими в зелёные луга. Далее — безжизненные каменистые склоны. Ну, а совсем высоко — снег, лёд и сильный порывистый ветер.

В ясную погоду вершина была видна за много километров. Местные жители считали её священной. По их глубокому убеждению, она служила прибежищем духов. Учёные относились к древним преданиям снисходительно, реально же их интересовала только сейсмическая активность природного объекта. Всё-таки землетрясения, даже и в столь безобидной форме, требовали изучения.

Наконец, прибыла научная экспедиция. Учёные обследовали несколько участков горной поверхности и решили установить чувствительные датчики — везде, где только можно. И в течение недели сейсмическая активность объекта была взята под контроль.

Выяснилось: спокойствие горы (даже и при отсутствии ощутимого землетрясения) обманчиво. То там что-то вздрогнет, то здесь. На трёхмерной компьютерной модели это выглядело так, словно гора сигнализировала: будьте бдительны! Случиться может всякое и в любой момент! Неудивительно, что учёные не покидали места за мониторами, напряжённо вглядываясь в постоянно меняющуюся картину внутренних напряжений.

На исходе второго месяца работы тряхнуло по-настоящему. Датчики едва успевали отслеживать перемещения участков горной поверхности. Начались камнепады, а с одного из склонов сошла снежная лавина. Адская энергия, с необычайной лёгкостью деформирующая скальные массивы, заставляющая их вибрировать и сотрясаться, не находила выхода и грозила разнести гору в клочья. Опасность гигантского взрыва почувствовали все участники научного эксперимента, но никто из них не покинул своего рабочего места. И это принесло свои плоды.

Тряска уменьшилась, а потом и вовсе сошла на нет. Датчики перестали фиксировать колебания почвы. В воздухе разлилось успокоение. И в этой благостной тишине с особой остротой прозвучал сигнал от едва ли не самого труднодоступного датчика, вмонтированного в скальную породу на границе с ледником. Именно отсюда, из места, совершенно непригодного для жизни, пришло телевизионное изображение… маленького животного с глазками-бусинками и тонким хвостом!

Учёные протёрли сначала глаза, потом мониторы… Мышь, обычная серая мышь деловито осматривалась по сторонам и явно намеревалась начать спуск вниз. Что было вполне естественно: на такой высоте для неё не было пищи! Но откуда она там взялась?

Всё указывало на то, что именно гора, её сверхусилие и произвело на свет живое существо. Только поистине колоссальная энергия способна на такое чудо: рождение пищащего грызуна, семенящего лапками в неутомимых поисках пропитания.

Итак, гора родила мышь. Пожалуй, то было величайшее открытие из всех, сделанных человечеством.

Подавленные осознанием случившегося, учёные боялись взглянуть друг на друга. В воздухе повис вопрос: что теперь делать? Объявить, что гора… типа… родила? Никто не поверит! Но факты-то налицо! Кстати, хорошо бы эту мышь взять на исследования. Только она уже где-то в районе высокогорных лугов, а там её хрен поймаешь!

Руководитель экспедиции лучше всех понимал, в какую историю они вляпались. Несколько месяцев работы — и псу, вернее, мыши под хвост. Но открытие-то каково! Нобелевкой пахнет!

Датчики больше не подавали признаков жизни. Видимо, гора сбросила напряжение и на какое-то время успокоилась. Надо возвращаться в Москву. Ну, и там как-то доложить… В Академию наук… Пусть академики думают, предавать огласке результаты работы или погодить. Академики — люди мудрые…