Синева

Глава пятая Музыкальный момент

— Всё! — лихо ответил Чиж. — Всё умею! Пою, танцую, музыку исполняю.

— А ну-ка! — подначил Будильник. — Ну-ка исполни.

— Момент!

Чижик исчез в клетке, повозился там, чем-то пощёлкал и через минуту выпорхнул. На нём был какой-то зелёный комбинезон, красная шляпа, а на длинном ремне у колен болталась гитара.

— Где у вас тут розетка? — засуетился Чижик.

— Зачем? — не понял Будильник.

— Подпитаться!

Он включил в розетку длинный шнур, и сразу вся клетка засветилась изнутри, замигала, по потолку кухни поскакали разноцветные блики…

Чижик присел на полусогнутых ножках. Что-то ухнуло, грохнуло, завыло. И Чижик, закатив глаза под шляпу, вдруг весь задёргался, закричал странные, непонятные, как бы иностранные слова.

Будильник решил, что Чижика бьёт током. Он схватил скалку и с размаху ударил по электрической розетке, чтобы выбить вилку с проводом. Брызнули искры, треснули в прихожей пробки, и грохот стих. Но Чижик почему-то ещё продолжал извиваться и молча раскрывать клюв.

— Что с ним?! — закричал Иван Карлыч. Чижик опомнился, ошалело повертел головой, потом сунулся в клетку.

— Кранты! — сказал он, высовываясь обратно. — Маг сгорел… Так что всё, до другого раза.

— Так ты… пел под фонограмму? — догадался Тимоша.

— Ну!

— Что значит «петь под фонограмму»? — сажая на нос пенсне, полюбопытствовал Иван Карлыч.

— Музыку записывают на магнитофон. Магнитофон играет где-то за, кулисами, а артист на сцене только открывает рот, — пояснил Будильник. — И как я сразу не догадался! Я думал, его замкнуло! — оправдывался он.

— А может, без фонограммы?! — предложил Тимоша.

— Как это? — не понял Чижик.

— Ну, просто спой.

— Ха! — усмехнулся Чижик. — У меня ни магнитофона, ни усилителя, ни синтезатора… Тока тоже нет!

— Да зачем они? — сказал Тимоша. — Спой просто так!

— Как это?

— Ну, своим голосом!

— А разве так поют? — удивился Чижик.

— Только так и поют, — сказал Иван Карлыч.

— Ха! — присвистнул Чижик. — Свистите!

— Я не свистю, то есть не свищу! — опять начал возмущаться Сурок.

— А вы спойте, сами спойте ему! — подсказал Будильник.

— Иван Карлыч, давай споём? Ну, вполголоса, — попросил Тимоша.

— Хорошо, — сказал Сурок. — Но помни: у тебя больное горло.

Он достал кружевной белый платочек, протёр пенсне, потом принёс футляр с флейтой.

Чижик моментально сунул в футляр длинный любопытный нос.

— На полупроводниках? — тоном знатока спросил он, кивнув на флейту. — На микросхеме? Сурок возмущённо запыхтел.

— Композитор Людвиг ван Бетховен, — объявил Будильник. — «Сурок». Посвящается пра-пра-пра-пра-(и так далее) дедушке Ивана Карлыча.

Сурок высморкался, долго и сосредоточенно прилаживался к флейте, точно раздумывал, с какого конца в неё дуть, наконец выбрал и, качнувшись всем телом, повёл мелодию.

Грустная и светлая музыка зазвучала на кухне, через открытую форточку вылилась на улицу и поплыла рядом с облаками…

Конец ознакомительного фрагмента.