Боберман-стюдебекер

…которые вообще от горшка два вершка, оказывались в центре внимания, когда выводили гулять своих мопсиков и таксиков. И Вовка легко рисовал в своём развитом воображении привлекательную картину: он надевает мохнатый свитер, шапку с помпоном, что бабуля связала, и выходит на бульвар с роскошнейшим невероятным псом. Таким, что все прохожие останавливаются и почтительно осведомляются, какой породы эта необыкновенная собака. А одноклассники, которые сегодня Вовку и не замечают, униженно выспрашивают разрешения хоть минуточку подержать поводок или разок погладить собаку. И Вовка ещё подумает, кому разрешать, а кому нет. Будь тот хоть отличник, хоть кто…

Мечты о собаке были так притягательны, что вытеснили из Вовкиной головы даже Штирлица. И тут выяснилось, что голова-то у него совсем не плохая.

Уроков он, как и прежде, не учил, но поскольку уроки «мотать» перестал, изображая разные болезни, и на занятиях присутствовал, то кое-что в его голову залетало. Постепенно в его дневнике перестали гнуть лебединые шеи задумчивые двоечки и весело закудрявились тройки, а неизменная пятёрка по пению подкрепилась пятёркой по труду и двумя четвёрками, по физкультуре и рисованию. Так что когда за день до Нового года Вовка торжественно положил перед отцом табель, он был почти уверен, что необыкновенная собака сейчас же вбежит в квартиру.

— Молодец! Можешь ведь, когда захочешь! — сказал отец, подписывая табель с таким удовлетворением, словно он самолично исправил все двойки на тройки. Старайся и впредь! — и уткнулся в газету.

— Э… — сказал Вовка, — а собаку?

— Какую собаку?

— Но ты же обещал!

— Я?! — вытаращил глаза отец. — При нашей тесноте нам только ещё собаки не хватало. Вовка усиленно заморгал, пытаясь выдавить слезу.

— Но ты же обещал… — загнусавил он. И тогда бабуля торжественно достала из-под длинного фартука кошелёк, долго рылась в нём, прикрывая содержимое рукой, и наконец, с достоинством английской королевы, выдала Вовке три рубля.

— На, деточка, купи щеночка! Авось не утеснит! Прежде-то и не в такой тесноте живали, а всё дружнее! — и поплыла в свою комнату со словами: — Ни об каком авторитете у ребёнка заботы не имеют! Родители тожа!

— Это чёрт знает что! — взвился как на пружине отец. Он убежал на кухню и яростно захлопнул за собой дверь.

Больше о собаке никто не произнёс ни слова, и Вовка решил, что собаку купить разрешили.