Малая для мажора

— Так вы говорите, ваша сумка? — хмурый взгляд в окошко. — И паспорт ваш?

— Моя. И паспорт мой, — киваю, с опаской поглядывая на тучного дяденьку дежурного. Тот хмуро меня рассматривает в ответ.

— Так, значит, сообщница?

— Что? — теряюсь. Как это сообщница?

— Он сумку у тебя воровал? — мужчина как-то резко переходит на «ты», и я начинаю мелко трястись, словно, и правда, совершила что-то противозаконное.

— Нет. Не воровал. Я сама отдала. Мы с Максимом ехали в такси и…

— Значит, подружка. А следовательно — сообщница, — заключает дежурный и берёт в руку телефонную трубку. — Виталич, тут новая клиентка у тебя. Та, которой паспорт.

Чего? Какая ещё сообщница? Я вскидываю удивлённый взгляд на дежурного и потерянно мотаю головой.

— Я не сообщница! Я просто его знакомая! Вы… Ой, — пячусь назад, когда из длинного коридора появляется заспанный полицейский. Ещё один. И направляется прямо к нам.

— Ну чё? Эта?

— Угу, — скучающе кивает дяденька дежурный. — Она.

— Вы не поняли! Я не сообщница! Я ничего не знаю о наркотиках! — но полицейский в помятой рубашке только сонно потирает глаза и тащит меня внутрь помещения. Тут пахнет кофе и чем-то несвежим. Словно у кого-то ужин протух. И в груди волной поднимается паника.

— Сейчас ты мне всё расскажешь. На пару со своим дружком чистосердечное накарябаете.

— Стойте! Да вы что?! Пустите! — пытаюсь воспротивиться, в ужасе вырываюсь, но он держит цепко, сильно сдавливает предплечье. Я оборачиваюсь назад, нахожу взглядом явно заскучавшего мажора. — Скажи им! Чего ты молчишь?!

Но он лишь поднимает руку и с поганой ухмылочкой… Машет мне.

***

Малая… Такая забавная, смешная, абсолютно не подходящая к его миру. Невинная, хоть и колючая. Хорошая девочка. Из такой получится классная игрушка.

Илья знал, что с ней будет весело. Но не предполагал, что настолько. А ещё малая бесила. Своим упрямством глупым. То ли ему раньше не попадались гордые девки, то ли он, в принципе, не выносит отказов… Но сейчас, когда внутри что-то всколыхнулось от жалости к девчонке, злость не прошла. Захотелось наказать её за дерзость. Чтобы в следующий раз следила за своим языком и вела себя с ним хорошо.

И что-то внутри восстало против того, чтобы её трогали менты. Будто гигантский дикобраз поднял свои иглы, и Илья прочувствовал каждую из них.

— Начальник, мы можем поговорить? — склонился у окошка дежурного, и заплывший от вечного переедания мент поднял на него равнодушный взгляд. Словно не он только что сопливую девчонку в кутузку отправил. Видно же по ней, что она наркоту в глаза никогда не видела. Слишком правильная. А ещё его, Илью, называют циничным засранцем.

— Ну чё? — отозвался тот. Контакт, считай, установлен.