Пингвин-дурак

— Ну и вот, а я ей говорю: «Если ты сейчас же не вытащишь палец из моей жопы, я не вытащу ногу из твоей». Да, сучка была капец какой гибкой. Эй, Лу, подлей-ка нам с корешем еще того дерьма, что мы только что пили.

— Ты, идиот! Вы только что пили воду из ведра, которым моют пол, и я несколько раз об этом говорил, а до этого ты ходил в сортир и набирал воду из унитаза.

— Вот как, и сколько с нас? А, не, с меня, чувак, я угощаю.

— За счет заведения, долбаеб.

— Люблю этого парня, душевный дядька, да, Лу?

— Я тебя ненавижу уебок и проклинаю тот день, когда пустил тебя сюда.

— Говорю же: кореш, человек широчайшей души. Так, о чем это я? Ик! А, да. Так можно нам еще этого пойла?

Бармен с выражением помеси отвращения и презрения поставил ведро с грязной водой на стойку.

— С тебя доллар, кретин.

— Че, на Южном полюсе тоже в ходу доллар? Вот, пидорасы пендосные. Погоди, а пендосы и пидорасы разве не синонимы? Это же плеоназм, да, чувак?

В бар пришел чайка Стив.

— А, кстати, о пендосах! Ик! Вот, заглотник стопятисотого уровня. Здорово, старая минетная крыса, как сам?

Чайка не ответил, а просто заказал выпить и отсел подальше.

— Вот мудень тот еще, еще и с рога-а-а-ами! — нарочито громко сказал Пингвин-дурак.

— Зато у меня хотя бы имя настоящее, а не какой-то там Дурак, — сказал чайка после того, как осушил стакан.

— Че ты сказал? Сука, че ты… А ты вообще-то прав, ик, сука! — добавил он шепотом, — Но ты, все равно, мудак! Бубубу! Понаходят в мой бар и думают, что лучше меня, козлы.

— Этот мудак хотя бы платит и не воняет, как говорящая бочка с говном.

— Да ладно тебе, Лу, ты же меня знаешь, все отдам, только вот баблишком разживусь. Так, о чем это я? Ах, да, так вот, вытаскивает она палец у меня из задницы, и такая, мол: «твоя очередь». А я не могу, нога застряла, как хер в горле у женушки вон той чайки.

— Привет еще раз, Стив! — и добавил тише, — Лошара. Так, вот, я беру тогда обычную отвертку, засовываю ей в очко и пытаюсь использовать ее, как рычаг. Ни в какую. Думаю, неужели ногу придется отпиливать, как в том сраном фильме? Благо, у курвы было сливочное масло. Хорошенько все промазал, и нога, как по маслу, ну, вообще, и так по маслу, вышла из девки. С тех пор ноги в жопу я не сую.

Слушай, я вот с тобой разговариваю, делюсь сокровенным, а ты молчишь, как гребаная рыба, и только глазами хлопаешь. Расскажи что-нибудь про себя! Давай, какие у тебя смешные истории?

Незнакомец потер глаза, было видно, как же Пингвин-дурак его достал, и ответил:

— Слушай сюда, мои истории такие неинтересные и тупые, как твои, знаешь почему? Потому что меня здесь даже нет, я у тебя в башке. Ты допился, алконавтина тупая, иди домой! — сказал незнакомец и растворился в воздухе.

— Лу, а кто это был? Че за мутный чувак?

— Никого тут не было, ты весь вечер разговаривал сам с собой. Иди домой, выглядишь, как ведро с парашей на станции полярников.

— Да пошел ты нахуй, Лу! Старый скупердяй, пережеванная китовья отрыжка! И ты иди нахуй, сраная рогатая чайка! И вы все тоже идите нахуй, я вас всех вертел на роге нарвала!

В тот вечер Пингвин-дурак был изгнан из бара смачным пинком под зад. Униженный, он побрел домой, думая, что тот чувак, все равно, был мудаком. Придя домой, он подошел к зеркалу и сам себе сказал: «Ну, наливай, хули!»