Выпуск в жизнь

Мы четверо сидели во второй комнате, в которой не было трупов, и составляли различные гипотезы данной ситуации. Все, что шло на ум, были лишь какие-то бредовые мысли, понятия не было, кому мы могли так испортить жизнь, что ответная реакция была настолько серьезной. Лена была вся на нервах, даже забыла одеться и сидела в одном нижнем белье рядом с Максом и думала над нашей проблемой, впрочем, нам это не мешало, даже немного помогало эстетически, у нее была неплохая фигура, некоторые девочки из группы завидовали ей в этом плане. Но завидовать нам в этой ситуации никто не мог.

После попойки всегда странное состояние, при котором мыслить тяжело. Моим спасением в таких ситуациях обычно было пиво: после глотка мысли входили в нужное русло. А что мне мешает? Я встал и направился в сторону кухни, поймав три неловких и удивленных взгляда.

— Ты куда? — спросил Саня.

— Сейчас приду — ответил я и пошел в сторону кухни. Раздался звук открывающегося холодильника и звон бутылок на всю квартиру. Макс сразу все понял и с ухмылкой произнес:

— Сейчас, по-моему, не самое время для этого!

— А что такое? — вслух сказали Саня и Лена.

— Сейчас увидите.

Звук все приближался и приближался ко второй комнате, бутылки звенели все больше и больше. Ногой распахнув дверь, я зашел с ящиком пива и, сверкая улыбкой, несмотря на создавшееся напряжение в комнате, поставил ящик в центр между нами и, открыв одну бутылку, начал глоток за глотком ее употреблять.

— Ты не изменишься, — сказал Саня, в веселом настроении взял себе одну бутылку и принялся ее употреблять вслед за мной.

— А ты куда? — возразил Макс глядя на Лену, которая тоже потянулась в ящик за заслуженной ей бутылкой.

— Ну правда, Макс, голова болит, ни к черту, надо чуть-чуть похмелиться, — твердо сказала Петрова.

— Уроды, — резко проговорил Макс и взял себе запотевшую бутылку пива.

— Теперь все пойдет легче!

— Д-а-а-а-а! — опять хором сказали Саня и Лена с определенным наслаждением в лицах.

— Я вам напоминаю, что мы в квартире, полной трупов, и нам с этим надо что-то делать! — крикнул взбешенный Макс. Он один был еще на взводе после напитка. Ему не давали покоя мысли о тюрьме. Срок большой, и не каждый сможет такое выдержать, тем более он не понаслышке знает об этом, его дядя работает в исправительной колонии, и в детстве Макс часто видел всю эту структуру изнутри, а теперь у него есть возможность прочувствовать ее.

Раздался продолжительный звонок в дверь. Все застыли в ступоре.

— Все, хана, за нами приехали, — промолвил Саня.

Хотелось ему возразить, но в данный момент все так и думали, и с комом во рту я пошел к входной двери. Раздался еще один продолжительный звонок. Звук у него был очень громким и мерзким, такое чувство, что это пытка, это как большой шмель возле уха, такое же ощущение. Я подошел к двери, поставил бутылку рядом с обувью, лежащей в прихожей. Посмотрел в зрачок, там был студент, лет 18–20, весь в прыщах, в очках, в желтой кепке и майке. Доставщик, определенно доставщик, я даже знаю, какого магазина, в нем года полтора назад работал Женек, мы еще тогда подшучивали по поводу его униформы, даже прозвище ему дали — Пчелкин, некоторые его до сих пор так называют.

Я посмотрел на ребят, которые стояли сзади меня с удивленными лицами и ждали моего ответа, которого я им не дал и открыл дверь.

— Здравствуйте, пиццу заказывали? — сказал радостный доставщик и протянул 3 упаковки пиццы и пакет с колой и чем-то еще.

— Какую пиццу? Ничего мы не заказывали!

— Как не заказывали? Нахимова, 23, квартира 17? — растерянно трясясь, произнес парень в желтом.

— Возможно.

— Ну тогда заказ вам, если вы отказываетесь от него, то я запишу, и вас внесут в черный список нашей фирмы, а, да, вам еще тут кое-что передали, — твердо произнес уже собранный доставщик.

Я подумал, что есть-то действительно хочетс, я и это «кое-что», возможно, какое-то послание того психа.

— Хорошо, погоди, сколько с нас?

— 3500 рублей.

— Что так много?

— 3 пиццы, одна итальянская, одна с морепродуктами по 800 рублей… — продолжал очкарик.

Я начал искать по карманам деньги и наткнулся на какое-то неудобное место в штанах, оно меня смущало с самого утра. Это была пачка денег, в ней были перемешаны купюры по 5000 рублей, 100 долларов и 50 евро. Их был настолько много, что у доставщика глаза буквально чуть не вылезли от увиденного в моих руках, честно говоря, у меня была схожая ситуация. Вдруг очкарик посмотрел на пол, по которому потекла небольшая струйка крови. Она была того чудака, который себе стрельнул в голову. Я резко дал ему две бумажки по 100 долларов и 50 евро. Если перевести их на рубли, это будет тысяч 10.

— Мы не принимаем иностранной валютой, да и у меня нет сдачи.

— Это тебе, чтобы ты никому не говорил, что ты был тут, окей?

— Да-да.

Он отдал мне пиццу и пакет и резко побежал по лестнице вниз. Ох, не к добру это. Я закрыл дверь сразу на все замки, которые были, и повернулся к ребятам.

— Что это было?

— Я не знаю, кто-то заказал пиццу, и еще кто-то оставил нам послание, и еще я в кармане обнаружил эту пачку денег.

— Ого, тут, наверное, тысяч 700 — сказал Саня, подойдя ко мне и взяв эти купюры.

— Отдай, они нам еще пригодятся, давайте посмотрим, что за послание.

Мы зашли во вторую комнату и сели. Я открыл пакет, в нем было 4 бутылки колы, 4 шоколадных батончика, 4 пончика, 4 упаковки жвачек и очень много салфеток.

— Интересно, почему всего по 4?

— Наверное, потому что нас четверо, видимо, тот, кто заказывал, знал, что мы будем в таком количестве.

— Ага, а пиццы 3, — глупо сказал Саня и открыл первую коробку. На пицце лежал листок формата А4, надпись была небольшой и располагалась по центру.

«Поешьте, ведь это ваша последняя хорошая еда в ближайшее время» — чернила были очень смутными, еле виднелись, а вскоре и вообще исчезли. Письмо было написано ручкой, чернила которой через определенное время стираются. У многих была такая ручка в детстве, часто ей баловались и подсовывали преподавателям.

— Вот жлоб, даже не оплатил, — сказал Саня.

— Ага, ведь это самое главное сейчас, — ответил с сарказмом Макс.

— Вот урод. Сохраните этот листок, он может пойти как доказательство нашей невиновности.

— Да, точно, Лена говорит правду, Макс, положи его к себе, у тебя всегда все в сохранности остается.

— Хорошо, — Макс взял записку и положил ее в карман.