Неизбранная

— Лей-лей-ла-ла-лей! — напевает листовик, шагая по лесу. Интересно, почему он так любит петь? — Ла-ла-ли-ла-ли-ла-лей!

— А ты не думаешь, что твоё пение услышат разбойники? — ворчу я, вынимая листья из волос.

Листовик мгновенно навостряет уши.

— Ты права, человек! Мы можем отпугнуть их! — Затем он хмурит брови. — Я только что вспомнил, что не знаю твоего имени!

— Меня зовут Леда.

— Здо́рово, а меня Фемус! — он радостно хлопает в ладоши. — Теперь, когда мы узнали имена друг друга, мы официально стали попутчиками.

Я тяжко вздыхаю.

— Как думаешь, мы далеко от разбойников?

Фемус почёсывает макушку. Я стараюсь не смотреть на длинный шрам, перечёркивающий его лицо. Если честно, меня пугает не шрам, а отсутствие глаза. Тем более тот факт, что этот самый глаз сейчас засунут в ожерелье.

— Я не уверен. Они скакали довольно быстро на этих лосиных штуках. Подожди, а почему ты не скачешь, на своём лосе? Мы могли бы двигаться гораздо быстрее.

Я оглядываюсь на лося, плетущегося позади нас:

— Он ясно дал понять, что я ему не нравлюсь. Не лучшая идея пытаться оседлать животное, которому ты не нравишься. Я украла его у разбойников и случайно назвала девчонкой, так что он вполне справедливо меня невзлюбил.

— Ой-ой. Надеюсь, ты сможешь загладить вину перед ним и вы станете друзьями!

— Конечно, — выдыхаю я. — Ты уверен, что разбойники ускакали именно в эту сторону?

Листовик хмурится:

— Мне так кажется. Но я не хочу подводить свою попутчицу, — он хватается за подвеску с глазом. — Не волнуйся, попутчица, у меня есть идея! Я мигом доставлю тебя к разбойникам. — Фемус резко останавливается и копошится у себя на груди.

Что он делает? Я подаюсь вперёд. Даже лось разделяет моё любопытство. Большими пальцами Фемус с трудом поворачивает маленький вороток на подвеске. Она визжит и дребезжит, расширяясь, словно подзорная труба. Из неё начинает сочиться какая-то пузырящаяся жижа. Испарения от этой жижи щекочут мой нос и глаза. Когда, наконец, подвеска вздрагивает и замирает, я замечаю, что глаз Фемуса внутри увеличился в два раза.

— Я могу видеть очень далеко благодаря расширителю! — ухмыляется Фемус, размахивая подвеской. Я пригибаю голову, когда она пролетает над моей макушкой.

Это на самом деле очень здо́рово.

— И что ты видишь?

— Пока только очень много листьев! И несколько красивых птичек! Погоди-ка, — кряхтя, Фемус расширяет глаз ещё немного. — В небе кто-то есть!

Лось скептически фыркает. В кои-то веки я с ним согласна:

— Фемус, люди не летают.

— Но я правда кого-то вижу! — листовик указывает на сосновые иголки над нашими головами. — Она сидит в небе. Она выглядит расстроенной, и ещё она много двигается. Её тело опутано верёвками.

Я свожу брови.

— Звучит так, будто кто-то угодил в сеть. — Я сощуриваюсь и прикрываю глаза ладонями от тёплого солнечного света. Ух ты! Вдалеке действительно виднеется крошечная сеть. Бледные верёвки отчётливо выделяются на фоне гладких тёмных стволов сосен.

Насколько я знаю, разбойники никогда не сажали людей в сети. Правда, они и деревни никогда не жгли, теперь от них можно ждать всего, что угодно. Даже если она и не пленница разбойников, мы всё равно должны ей помочь. Так будет правильно.

— Тогда давай спасём её.

— Ура! Самое настоящее человеческое приключение с моей приятельницей-путешественницей! — От радости Фемус почти переходит на визг. Лось, прижимая уши к голове, страдальчески кряхтит.

— Хорошо-хорошо, — улыбаюсь я. — Ты проводишь меня к ней?

Листовик кивает и устремляется глубже в лес. Приходится бежать, чтобы не отстать от него. Густые заросли диких цветов и виноградные лозы то и дело преграждают мне путь, сковывая по рукам и ногам. Наконец Фемус останавливается и приседает под большим кустом.

— Фемус, я не вижу сеть…

— Шшш! — листовик притягивает меня к себе, закрывая мой рот потной трёхпалой ладошкой. Когда позади нас раздаётся знакомое недовольное ворчание, та же участь настигает и лося.

— Смотри, — шепчет он. Убирая руку от моего рта, Фемус указывает на поляну за кустом, усеянную камнями и дикими цветами. — Это те страшные разбойники, которых я видел раньше.

Мои зрачки расширяются от волнения. Вот он — мой шанс! На поляне стоят три разбойника, на вид им около двадцати лет. Первый — невысокий парень с ёжиком чёрных волос и тёмно-коричневой кожей — ничего не выражающим взглядом таращится на цветы. Второй, прислонившись к дереву, точит свой кинжал под отвратительный аккомпанемент скрежещущего металла. Ветер играет с его буйными кудрями. По моему позвоночнику прокатывается дрожь. Я начинаю задыхаться. Я знаю этого человека и этих разбойников. Это они пришли в мой дом. Это они уб… Я сжимаю кулаки, мои руки дрожат от ярости. Это с ними мне нужно сразиться.

Последняя — девушка с вьющимися чёрными волосами, собранными в небрежный пучок, и янтарными глазами, мерцающими, словно пламя. Лезвия ножей, притороченных к её поясу, всё ещё покрыты кровью. Она смотрит на хмурую девочку моего возраста, барахтающуюся в сети.

— Барак, — обращается девушка к невысокому. — Сними её оттуда.

Барак вздыхает и взбирается на дерево неподалёку. Он выхватывает нож, наклоняется вперёд и перерезает верёвку, на которой подвешена сеть. Бандиты смеются, когда бедняжка с громким криком падает на землю. Все, кроме Барака. Он слишком занят спуском с дерева.

— Ладно, малышка, — усмехается второй разбойник, плюнув ей в лицо. Он дёргает её за худенькую ручонку, заставляя подняться, и приставляет кинжал к шее, — ты пойдёшь с нами. — Девочка поднимает на него глаза. — Ничего личного. Ты просто срочно понадобилась Костяному. Нам нужно спешить, если мы хотим обставить остальных по сбору детей. Конкуренция-то бешеная. Вся Солия под нашим контролем.

Разбойники устраивают облавы на детей по всей стране? Судя по судорожному вздоху, Фемус шокирован не меньше меня. Теперь я знаю, кто настоящие похитители детей. Определённо не листовики. Я выхватываю свой меч. Это мой шанс победить этих мерзких разбойников. Когда я расправлюсь с этой троицей, я выслежу остальных, и они уже не причинят вреда ни одному ребёнку.

Я глубоко вдыхаю. Готова ли я? Я ведь никогда не сражалась настоящим мечом (Хорхе не разрешал мне брать его меч, а в моей семье такое оружие никогда и не требовалось). Но зато я отрабатывала приёмы с метлой. А эти бандиты так и будут продолжать похищать детей и убивать людей, если я их не остановлю. И убийство моего папы сойдёт им с рук. Я крепче сжимаю рукоять меча. Их всего трое. Я смогу победить. Я решительно выхожу из-за куста.

— Не с места, грязные разбойники, — кричу я. Глаз Фемуса чуть ли не выпрыгивает из подвески. Даже лось ошарашенно качает головой.

— Ты кто такая? — ворчит второй бандит, удерживая вырывающуюся из его рук девчушку.

— Леда Рубис! Я пришла отомстить за свою деревню, которую вы сожгли дотла!

— Что, правда? А на вид тебе не больше двенадцати. Кем ты себя возомнила, Солнцем? — смеётся разбойник. Я стискиваю зубы. Посмотрим, как они посмеются, когда я с ними закончу.

— Матео, — шипит разбойница, кивая на меня.

— Ни за что, Фиби, — Матео мотает головой. — Костяному не нужна такая, как она. Слишком дерзкая.

Закатив глаза, Фиби указывает на девчонку в руках Матео, всё ещё пытающуюся освободиться:

— А эта разве нет?

— Не настолько…

— Хватит болтать! — я выставляю меч перед собой, заставляя разбойников отшатнуться. Наверняка они узнали оружие своей подруги. Ну и кто теперь испугался, а, Матео? — Сразись со мной. — Я выхожу на поляну, сопровождаемая лосиным рёвом.

— Отлично, — ухмыляется Фиби, — если ты хочешь драться, давай подерёмся.

— Это же просто дев… — вмешивается Барак.

— Заткнись, Барак, — хором отзываются оба разбойника, поворачиваясь ко мне. На их лицах проступают звериные оскалы, а руки сжимаются в кулаки.

Фиби выхватывает из ножен меч, точно такой же, как у меня, и бросается в атаку. Я встречаю её блоком. От удара по моему телу пробегают мурашки. Она очень сильная, как же я… Меня отбрасывает к дереву. Грубая кора царапает мне спину, запах хвои, смешанный с потом, щекочет ноздри. Я ухожу от захвата, ныряя ей под ноги. Тут в схватку вступает Барак. Он замахивается кинжалом. Я уворачиваюсь, но Матео успевает полоснуть меня ножом по руке. Холодное серебристое лезвие вспарывает мою кожу, углубляя порез, полученный прошлой ночью. Я еле сдерживаюсь, чтобы не закричать от боли. Насмешки разбойников и их расслабленные позы ранят ещё сильнее. Я сжимаю кулаки. Я не могу позволить себе сдаться. Не снова, не сейчас.

Я наскакиваю на Фиби. Она легко отклоняется и с рычанием отступает назад. Я пытаюсь ударить её по ногам. Но она, зевая, отпрыгивает в сторону:

— Ладно, Матео, пора с этим кончать.

Чёрные кудри Матео и его серебряный нож стремительно приближаются ко мне. Я неудачно уклоняюсь, и Фиби выбивает меч из моей руки.

Матео прижимает меня спиной к дереву и приставляет нож к горлу. Фиби и Барак заходят слева и справа, не спуская с меня глаз.

— Последние слова? — смеётся Матео, сильнее прижимая нож к моей шее, так что кожей я чувствую гравировку и налипшую на лезвие грязь. Я шарю глазами по сторонам. Должен быть способ бежать. Всё не может закончиться здесь. Неужели я и правда настолько бесполезна, как обо мне думает Кора?

— Я жду, — настаивает разбойник. Кажется, выхода нет…

С глухим стуком чёрный предмет врезается в затылок Матео. Глаза парня закатываются, и он оседает на землю. Позади него довольно ухмыляется девчушка-пленница.

— Ты дурак! — шипит Фиби на Барака. — Ты должен был следить за девчонкой!

Барак проводит рукой по волосам:

— Ты мне об этом не говорила!

— Аргх, мужчины, — рычит она. — Не важно. Нас всё ещё двое. Мы легко справимся с глупыми детишками…

— Кийя! — Фемус выбегает на поляну с огромной палкой наперевес. — Не смей обижать мою попутчицу!

— Листовик! — вопит Барак, когда Фемус издаёт очередной боевой клич. — Эти твари опасны!

Лицо Фиби побледнело.

— К чёрту. Барак, хватай Матео. Уходим отсюда!

Я вцепляюсь в руку разбойницы:

— Ты не можешь уйти! Я должна победить тебя!

Фиби грубо сбрасывает мою руку со своей, отправляя меня по спирали в дерево. И почему меня всё время толкают в деревья?!

— Ах, какая жалость, — выплёвывает она, пока я валяюсь на земле. Разбойники седлают лосей и исчезают в лесу, прихватив с собой бездыханное тело Матео.