Кукольный домик

Наутро отправиться в Город тоже не вышло. Стоило только высунуться на улицу, как сразу стало ясно — похода не будет. Весь снег, что выпал накануне, за ночь растаял, и теперь там, где вчера лежали сугробы, дрожали под ветром лужи и текли мутные ручьи. По небу с запада неслись низкие тучи — так быстро, будто их гнал какой-то злой чародей. С деревьев сыпались мелкие веточки и последние листья вперемешку с крупными дождевыми каплями. Ветер налетал порывами, пробирая до костей.

— Если нас не сдует ветром, то мы уж точно утонем по дороге, — сказал Доминик, глядя, как мутный ручей, возникший на месте садовой дорожки, уносит куски вчерашнего льда в раздувшийся пруд.

— Значит, будем ждать у моря погоды, — сказала Орбита, забираясь обратно в кошачий лаз.

Прошел день, второй… Погода становилась все хуже, пока не испортилась окончательно. Дни становились все короче и темнее. Наконец даже Доминик понял, что они застряли тут надолго. Надо было обустраивать жилье.

Первым делом друзья устроили раскопки в сундуке. Ведь у Анюты были и детская мебель, и посуда, и целый кукольный домик. Но куда все подевалось? Остались только несколько игрушечных жестяных мисок и мягких вилок, да еще пластмассовый шкафчик с отломанной дверцей. Только Орбите повезло — она нашла прекраснейшую старинную тарелочку из настоящего фарфора. Откуда она взялась? А Дженни отыскала коробку из-под немецкого железного конструктора, из которого можно было собрать что угодно — от автомобиля до мельницы, — но коробка оказалась совершенно пуста.

— Да что же это такое! — ворчала крошка. — Кому мог понадобиться этот конструктор?

Словом, пришлось устраивать жилье из подручных материалов. Из плоской коробки сделали стол, поставили его перед спальной корзиной, а сидеть решили прямо на ковре. Уличную одежду развесили на проволоке вокруг печки. Малышка каждый день пела песни саламандре, стараясь с ней подружиться, и кое-чего добилась — теперь огненная ящерица не пыхала жаром в ответ на попытки заглянуть в печку, а наоборот, могла и пригасить пламя, если ее хорошо попросить об этом.

Один за другим пролетали короткие ненастные дни. Куклы коротали время у огонька, болтая о всякой всячине и предаваясь воспоминаниям… О чем?

Конечно, о лете!

— А помните! А помните! — целыми днями слышалось у печки.

— Помните наш воздушный дом на дикой яблоне?

— А как строили шалаши в огороде, и Дженни заблудилась в укропе?

— Как искали клад на картофельной грядке, и Анюта нашла старинную монету с орлом и гильзу от снаряда?

— Мне больше всего запомнился наш лагерь вольных разбойников в малиннике…

— А мне — как Марго устроила побег из плена…

Время от времени кто-нибудь вздыхал:

— Ах, Марго! Если бы она была с нами!

О Марго вспоминали очень часто. Казалось, будь она здесь — и все беды решились бы сами собой. Ведь она была такая отчаянная и красивая и всегда всех спасала из разных неприятностей…

— Я была ее правой рукой, — хвасталась Орбита. — Она ко мне относилась как к своей младшей сестре! Марго говорила, что из меня вышел бы отличный командир…

— Если бы ты меньше думала о мальчиках и нарядах, — ввернул Доминик.

— А меня она удочерила! — гордо заявила Дженни. — Сказала, что я вылитая маленькая разбойница, а значит, у меня должна быть мама — атаман! Правда, внешне я совсем на Марго не похожа, зато характером — даже очень! Потом мы устроили конкурс на лучшего папу, но никого не нашли, потому что нам не нужен был какой-нибудь слабак и мямля…

— У меня такие же медные волосы, как у нее, — Орбита кокетливо поправила челку. — В точности. Было бы здесь посветлее, я бы вам показала. А ее знаменитые синие глаза! Они не открывались до конца, но даже это ей шло — у нее был такой гордый вид…

— Ну, честно говоря, — заметила Малышка, — Марго вовсе не была такая уж красивая. Особенно после того, как Анюта ее подстригла.

— И ноги у нее были от другой куклы, — добавил Доминик. — После того как свои отвалились, и Бабушка — представляете? — выкинула Марго! Помните, как Анюта плакала и ходила искать ее на помойку?

Все дружно закивали. Конечно, такое не забудешь!

— Да, и принесла ее обратно, — подхватила Малышка. — А потом уговорила Бабушку купить подходящую по размеру куклу, открутила ее ноги и приделала их Марго.

— Интересно, что стало с той куклой, у которой оторвали ноги? — задумалась вдруг Орбита.

— Выкинули, что же еще? — ответил Доминик.

— Жалко ее! Кстати, никто не помнит, какая это была кукла? Как ее звали?

Но, конечно, никто не помнил.

— Я только помню, что ноги не очень подошли по размеру, и Марго стала хромоножкой, — сказал Доминик.

— Но все равно оставалась самой красивой, самой смелой и никогда не сдавалась, — закончила Орбита.

Все дружно вздохнули и некоторое время молча смотрели на пляску огня в печи.

— Что бы сделала Марго, окажись она на нашем месте? — задумчиво спросила Малышка.

— Ну первым делом — не стала бы ныть! — заявила Дженни.

— Уж она бы добралась до Города, — пригорюнилась Орбита.

— А если это невозможно?

— Тогда, — заговорил Доминик, — Марго устроила бы тут настоящую крепость! Она сказала бы — теперь мы банда, и никто не причинит нам вреда! Никакой враг до нас не доберется! Она разослала бы разведчиков во все стороны, все бы исследовала, собрала бы все полезное…

— Что?

— Запасла бы дрова, провизию…

Куклы переглянулись.

— А нам что мешает?! — спросили хором Орбита и Доминик, вскакивая с ковра.

Первым делом куклы отправились исследовать буфет. Забраться туда смогла только Дженни, которая лазала как белка. С трудом приоткрыв дверцу, она скинула вниз уцелевшие — а точнее, забытые — припасы: несколько засохших конфет «Коровка», твердую как камень печенюшку и пару кусочков сахара. Драгоценные припасы были спрятаны в игрушечный буфет.

— А теперь — на улицу! — воскликнула вдохновленная успехом Орбита. — Надеваем куртки — и вперед, за дровами! Ле, ты пойдешь с нами?

— Вот еще, — ворчливо донеслось из бельевого шкафа. — Что я, дура, что ли? Еще промокну и простужусь.

— Между прочим, мы топим печку, чтобы никто не простудился, — заметил Доминик. — И ты в том числе. Нечестно, Ле!

— Я никакая не Ле! — гордо донеслось из шкафа. — Я — Лелия.

— Неужели вспомнила имя?

— Или… Лорелея.

Доминик махнул рукой:

— Ничего она не вспомнила. Просто пытается придумать себе имя попышнее.

— Отстаньте! — капризно ответила Ле. — Мне ваша печка вообще не нужна. У меня тут и так тепло!

Куклы переглянулись и пожали плечами.

— Ну до чего же она себя любит! — хихикнула Орбита.

Выбравшись наконец из сундука, Ле очень мило устроилась в бельевом шкафу, среди стопок чистого и глаженого, хоть и несколько заплесневевшего белья. Она отгородила себе комнату на нижней полке, повесила кружевные занавески, разыскала где-то коробку с иголками, нитками, тесьмой и галунами и теперь занималась обустройством уютного гнездышка. Но в гости никого не приглашала. «Задавака!» — высказала общее мнение Орбита. Было решено тоже игнорировать Ле, пока она не станет вести себя дружелюбнее.

— Смотрите! — воскликнул Доминик, вылезая из подземного хода на улицу. — Как красиво!

Куда девалась вся вода, слякоть и грязь? Ни единая веточка в саду не шевелилась. Все застыло, как в царстве Снежной королевы. Каждый листик, каждая травинка блестела под ледяной коркой.

— Стеклянный мир! — восхитилась Орбита. — А вот репейник из хрусталя!

Малышка шагнула в сторону с тропинки и обломила какое-то замерзшее растение.

— Смотрите, мята, — сказала она. — Если ее высушить, она будет очень вкусно пахнуть. С ней можно заваривать чай.

По ее примеру Дженни попробовала оторвать застывший лист с яблони, потянула за ветку, дернула — наверху что-то хрустнуло, прошуршало, и на землю рядом с ней свалилось сморщенное яблоко.

— Можно я его съем? — спросила Дженни.

— Конечно, — заметила Малышка. — Но лучше мы его сперва высушим на печке. А вон еще одно!

Орбита громко хлопнула в ладоши.

— Давайте делать запасы! Наберем мяты, яблок и всего, что еще осталось на ветках. Потом ими займется Ле. Если все равно боится выходить на улицу — насушит ягод, и мы будем пить компот или ягодный чай.

— Отличная идея! — поддержали ее все.

Прогулка тут же превратилась в азартный поиск припасов. На кустах вдоль тропинки, на деревьях в саду осталось довольно много плодов и ягод. Дженни взобралась на самую верхушку яблони и скинула вниз еще несколько яблок. Орбита и Малышка насобирали по целой шапке высохшей смородины и крыжовника, почти превратившегося в изюм, а еще — ягод шиповника, боярышника и листьев мяты. Доминик изо всех сил тряхнул черноплодную рябину и сбросил на землю несколько блестящих гроздьев, полных сока.

— Только поглядите, как много вкусного мы нашли! — довольно сказала Орбита, обозревая добычу. — Вполне можно протянуть зиму на одних компотах! Ну, в смысле, если бы мы не собирались в Город…

— А вот я еще ягодки нашла! Красненькие, и растут у самой земли!

— Нет, Дженни, не трогай — это же ландыши, они ядовитые!

Когда припасы были отнесены в дом, Малышка напомнила о первой, более важной, цели вылазки — дровах.

— У нас осталось всего одно полено и пара полосок бересты.

— Дрова всегда хранились в сарае, — вспомнил Доминик.

— Придется поспешить, — сказала Орбита, глядя на небо. — Темнеет!

Огромный кривобокий сарай затаился в малиннике. Первое, что бросалось в глаза, — ржавый амбарный замок на его двери. На крыше сарая сидела ворона и потрошила что-то маленькое и серое. Орбита взглянула на нее с опаской — кто ее знает, что ей придет в голову, этой черной птице с таким большим и острым клювом? Но та даже не посмотрела вниз, занятая своим обедом.

— Та-ак, сарай закрыт, — протянул Доминик. — Что будем делать?

— Насобираем мелких сухих веточек в саду, — предложила Дженни.

— Нет, ими дом не протопить… Эй, Орбита, ты куда?

Зеленоглазая кукла внимательно рассматривала ветхое крыльцо сарая.

— Вы это видите?

Сбоку, под первой ступенькой, были отогнуты гвозди и чуть-чуть отодвинута доска — как раз на такое расстояние, чтобы можно было пробраться внутрь.

— Не попробовать ли нам пробраться этим путем?

— Что-то мне не хочется, — сказал Доминик, осторожно заглянув внутрь. — Очень подозрительная дыра.

— Я согласна, — сказала Малышка. — Мне она тоже не нравится. У меня такое чувство…

–…что там кто-то притаился, — закончила Дженни.

Они обменялись понимающими взглядами. Темный лаз действительно выглядел как-то угрожающе. Словно кто-то невидимый смотрел на них оттуда.

Под крыльцо решили не лезть. Зато, когда обошли сарай, у дальней стены неожиданно обнаружили поленницу, накрытую от дождя куском рубероида.

— То-то я думала, чего не хватает у пруда, — сказала Дженни. — А оказывается, Папа спилил старую березу. Помните, на которой висел скворечник?

— Да, — кивнула Орбита. — Это та самая береза, я узнаю ее кору и ветки. Я возьму пару поленьев отсюда, с краю. Вот отсюда… Ой…

— Ага, — кивнул Доминик. — С того места, откуда кто-то брал дрова до нас…

Ле при виде ягод сначала надменно сморщила нос:

— Я вам кухарка, что ли?

Но потом все-таки взяла коробку со швейными принадлежностями и принялась нанизывать сухие ягоды на нитки. Потом эти ягодные бусы Дженни развешивала на проволоке, где они понемногу сохли, источая сладкие пряные ароматы. А рядом сохли детские рукавички. Когда у них потерялись пары, они стали бесполезными. Зато теперь они стали очень ценными куртками и шапками.

Вечером все вместе собрались у печки, и Орбита торжественно налила всем компота из шиповника. На улице усиливался мороз, разрисовывая стекла загадочными узорами, в печи потрескивали поленья, и забытым куклам стало очень уютно. Дом окутал их темнотой, словно бабушка — черной шерстяной шалью, и с любопытством прислушивался к их разговорам. И бояться совсем незачем. Пусть он древний и таинственный, но — свой…

И тут Ле все испортила.

— Между прочим, — хмуро сказала она, — вчера ночью кто-то шуршал за диваном.