Робот, не опустивший руки

Самара, 2133 год.

Помимо основной специальности Женя был ещё и отличным программистом. Государство предложило повысить квалификацию, и он получил второе высшее именно по этому направлению, так что теперь сам мог писать код для своих изобретений. После замечаний Стёпки Женя внёс все необходимые правки в программное обеспечение, выписал со склада нужные детали и неделю печатал корпус робота-помощника на 3D принтере. Пока модель была штучной, поэтому обратиться в цех он не мог. Да этого и не требовалось: штатный принтер прекрасно справлялся с печатью металлопластика, просто делал это дольше, чем его собрат на производстве.

Когда всё было готово, Женя приступил к сборке. Пришлось остаться после работы, чтобы не возникло конфликта с основными обязанностями, но это была его личная инициатива: начальство знало о проводимом эксперименте и неоднократно предлагало освободить от любой другой работы. Инженер отказывался. Торопиться было некуда, пусть всё идёт своим чередом.

На радио началась детская научно-популярная передача «Звёздный час». Женя сделал погромче. Ему нравилось слушать как о космических достижениях родной страны, так и о масштабных международных проектах. Рассказывали настолько доступно и захватывающе, что Женя, будь он ребёнком, обязательно захотел бы стать космонавтом. Сегодня речь шла про лунную базу:

— Дорогие ребята, у нас в гостях, — начал ведущий, — генеральный директор компании «Роскосмос», Алексей Островский. Алексей Николаевич, здравствуйте!

— Добрый вечер, уважаемые слушатели! — у Островского был хорошо поставленный голос человека, являющегося лицом крупной государственной корпорации.

— Расскажите, пожалуйста, как там дела у наших парней на базе?

— Да, как и у их зарубежных коллег, — ответил Островский, — за-ме-ча-тель-но!

— Но ведь это космос, хоть и очень близкий, — возразил ведущий, — неужели всё так радужно? Нет никаких трудностей или опасностей?

— Разумеется, они есть, — согласился Островский, — только от многих из них мы уже избавились или защищены. Возьмём, например, солнечную и космическую радиацию. На Земле от них нас спасает магнитное поле, в космосе же всё иначе. Бороться с ними можно несколькими способами, но учёные решили, что надо задействовать комплексный подход. Речь же о жизнях людей идёт, тут ошибки недопустимы. Во-первых, обшивка лунной базы очень толстая за счёт использования поверх металла самого обыкновенного пластика.

— Неужели?! — удивился ведущий.

— Да-да, пластика. Он прочный, и его было дешевле доставить с Земли из расчёта стоимости за килограмм. Во-вторых, нанотрубки нитрида бора, лёгкие, хорошо встраиваемые в обшивку и скафандры. Они создают дополнительные защитные экраны и для оборудования, и для космонавтов. «Лунатиков», как мы их у себя называем. В-третьих, база сама генерирует магнитное поле.

— Для этого же требуется много энергии! — ведущий хорошо разбирался в теме и делал правильные акценты.

— Так точно, — подтвердил Островский. — Для этого у нас есть ядерный реактор нового типа, аналоги которого используются для межпланетных перелётов. Мы тестировали его более пятнадцати лет, работает реактор стабильно, никаких сбоев или аварий не зафиксировано…

— Кстати, а что с невесомостью? Все ребята знают, что долго находиться в этом состоянии довольно вредно.

— Отличный вопрос! — одобрил Островский. — Для преодоления малой гравитации и её воздействия на организм учёные воплотили в жизнь то, о чём писал ещё Константин Эдуардович Циолковский, правда, немного модернизировав: спальный отсек лунной базы раскручивается при помощи центрифуги, и персонал во время сна получает дополнительные 0,7 g. Горизонтальное положение спящих позволяет пренебречь эффектом Кориолиса, при котором искусственная сила тяжести распределяется неравномерно. В совокупности с физическими нагрузками и медикаментами это решение не даёт организмам «лунатиков» слишком изнашиваться.

«Звёздный час» пролетел так же быстро, как и астрономический. Закрутив последний болт, Женя зашёл в заводское меню и приступил к диагностике отдельных узлов. Самого робота он пока не включал, требовалась первичная проверка механики и электрики. Подчиняясь командам, руки робота сжались и разжались, голова покрутилась туда-сюда, включившийся пневмопривод поднял робота над полом, потом плавно опустил обратно. Всё работало штатно, как и планировалось. Теперь требовалось сделать самое главное. Загрузить сознание робота. Момент был ответственным: пару десятков лет назад машины успешно прошли тест Тьюринга, поэтому помощник получал уже полноценный искусственный разум, и любой сбой при загрузке мог аукнуться нехорошими последствиями.

Женя проверил источники бесперебойного питания и резервный генератор. Они были готовы к работе, проблем в случае аварийного отключения электричества не предвиделось. Женя уже и забыл, когда последний раз отключали свет, но лучше подстраховаться. Убедившись, что «сюрпризов» не предвидится, он запустил копирование файлов в «мозг» робота-помощника и со спокойной душой отправился на проходную.

Домой Женя любил ходить пешком. Да, это получалось на полчаса дольше, чем на транспорте, зато появлялась возможность заскочить в книжный магазин. Семейная библиотека уже превышала все мыслимые размеры, но остановиться было невозможно. Минимум раз в две недели Женя приносил домой новую книгу, Аля закатывала глаза, Стёпка же заливисто смеялся, наблюдая за этим немым диалогом родителей. Пытаясь хоть как-то оправдаться, Женя говорил, что книги помогают ему в работе. И это было правдой. Фантастика, которую Женя читал, подсказывала множество идей. Некоторые так и оставались в виде черновиков, какие-то реализовывались. Например, мысль наделить роботов-ремонтников зрением в инфракрасном диапазоне Жене подсказал «Безработный робот» Гаррисона. Это лежало на поверхности, но почему-то никто раньше не догадался. А ведь решение, как минимум, снизило травматизм на производстве: в недостаточно освещённых помещениях ремонтники больше не наталкивались на людей.

В витрине книжного выставили несколько популярных новинок: «Девочка из шара», «Второе небо», «Касание пустоты», «Далеко далёкое», «Бессонница» и другие, которые Женя уже читал. Он даже успел написать их авторам развёрнутые отзывы в Сети, где фанаты писателей тут же обозвали его «душнилой» и «заклёпочником». Женю это расстроило, но не остановило: он считал важным точность в деталях. Сказывалось инженерное образование. И всё же в глубине души Женя понимал, что просто придирается. Книжки были хорошими, а изъян, если его специально искать, обязательно найдётся.

За прилавком стоял бессменный Кузьмич, бывший моряк, списанный на берег после драки с филиппинцами на одном научно-исследовательском судне. Его тогда еле удалось спасти, поэтому Кузьмич «был вынужден пришвартоваться в этой дыре с сухопутными крысами». Мужик он был деятельный и просто сидеть на пенсии не смог. Тут подвернулось место в книжном магазине, и Кузьмич понял, что нашёл своё призвание. Читающие люди приходили сюда за историями, а их у бывшего моряка было припасено на годы вперёд.

— Смотри, что у меня есть, — заговорщически прошептал Кузьмич, поздоровавшись, и достал из-под прилавка два букинистических раритета, за которыми Женя очень давно охотился.

— Где ты их взял? — изумился Женя.

— Связи решают всё! — подмигнул Кузьмич. — В порту выменял. Там с одной посудины библиотеку списали. В основном, макулатура, но старый морской волк всегда нос по ветру держит. Знал, что выловлю пару жемчужин!

Женя расплатился, забрал книги и шагнул к двери.

— Кстати, — сказал Кузьмич, — а ты знаешь, чем балкер отличается от ролкера?

Женя вздохнул. Похоже, сегодня он окажется дома ещё позднее, чем планировал.

Рязань, 2249 год.

В 80-е годы ХХ века в Рязани ходила одна несмешная шутка. Когда на всё лето по всему городу раскапывали изношенные подземные коммуникации горячего водоснабжения для ремонта, рязанцы говорили, что наконец-то у них в городе начали строить метро. Спустя столетия шутка обрела реальное воплощение: метро в Рязани появилось. Мегаполис, в который превратился город, требовал скоростных средств доставки на дальние расстояния, и подземка являлась самой оптимальной из них.

Станция «Александровская» была выполнена в утилитарном урбанистическом стиле — стекло, металл и пластик. До масштабности сталинского ампира она не дотягивала, но архитектор и не пытался создать что-то монументальное, руководствуясь исключительно практическими мотивами. Вокруг станции располагались высотки Западного делового центра, и надо было как-то ненавязчиво вписаться в дизайн квартала даже в ущерб своим архитекторским амбициям. Сюда приезжали работать. Восхититься же величием предков или насладиться архитектурными ансамблями горожане могли в историческом центре Рязани, который был полностью пешеходным, наполненным скульптурными группами и густо засаженным зеленью. А здесь всё было строго и официально. Разве что небольшие рекреационные пространства с фонтанчиками и цветами разбавляли общую картину, но лишь затем, чтобы офисные сотрудники могли разгрузить голову в свой перерыв и с новыми силами вернуться к труду.

Надо сказать, само понятие «офисный сотрудник» давно перестало означать то, что оно означало когда-то. Больше никто не занимался бессмысленным перекладыванием бумажек из одной стопки в другую, не играл целый день в «косынку» или не рубился в «сапёра». Научно-технический прогресс превратил людей в сотрудников НИИ или высокотехнологичных производств, которые, даже не будучи инженерами, выполняли сложные расчёты или проверяли математические модели.

В этом был ещё один плюс: человечество снова подняло глаза вверх и устремило свой взгляд в космос. Не сказать, что на Земле вообще не осталось проблем, но отсутствие войн и явного противостояния государств купировало большинство из них. Когда ты сыт, одет, обут и защищён, начинает хотеться чего-то больше. И этим «чем-то» смогла стать космическая наука, внезапно перещеголявшая потребительские радости.

Сегодня Западный деловой центр был безлюден. Потыкавшись в запертые двери, Этот предположил, что, вероятно, в стране какой-то праздник и всеобщий выходной, но в своей базе данных он не нашёл упоминаний об этом. Обычный будний день, как вчера или завтра.

Солнце поднялось достаточно высоко. Его лучи переливались на стеклянных поверхностях зданий, разбрызгивая в разные стороны солнечных зайчиков. Этот включил УФ-фильтр и HDR-режим и, не удержавшись, сделал несколько снимков. Красиво же! Фотографии получились настолько хорошими, что робот запел:

В полях комбайны грохотали,

Селяне шли на сенокос.

Вот так ответственно решали

Сельскохозяйственный вопрос.

А в домне плавилась болванка, —

Тот жар в печи уже не сбить, —

Но не для пушки или танка,

А чтобы робота отлить.

От счастья инженеры плачут,

Увидев результат труда.

Отныне изменилась, значит,

Жизнь человека навсегда.

И будет с радостью трудиться

Тот робот человека для.

И в рай однажды превратится

Планета наша, вся Земля.

Дальше Этот ещё не успел придумать и стал просто насвистывать мелодию, подъезжая к спуску на «Александровскую». Проанализировав карту метро, он обнаружил, что по этой ветке может добраться до аэропорта. И если уж сегодня выходной, то там должно быть столпотворение. Тогда-то он и поймает своего человека! Или даже нескольких. Как повезёт.

На станции оказалось, ожидаемо, пусто. Этот предчувствовал такой исход и не удивился. Терзавший его вопрос: «Почему?» — робот больше себе не задавал. Возможно, это было каким-то испытанием для новичков: найди своего человека и получи суперприз. Или, например, проверка корректной работы всех систем Н101. От его действий часто зависела жизнь подопечных людей, поэтому постзаводское тестирование в реальных условиях выглядело оправданным.

В метро было красиво. Стены украшала мозаика, на которой изобразили всех значимых для истории России Александров. Разумеется, начиналось всё с Невского, но нашлось место и другим историческим фигурам — поэтам, писателям, императорам, полководцам. Даже роботу было приятно осознавать, что в стране, где он появился на свет, преемственность не пустое слово. Память поколений всегда важна, как и единство народа на пути к какой-то великой цели. Этот разглядывал панно и фотографировал. Зачем? Он не знал. Просто хотелось сохранить не только воспоминания, но и снимки. Всё же жизненный путь робота-помощника только начался, поэтому для него всё было в новинку.

Створки пневматической трубы-тоннеля распахнулись, и оттуда выехал поезд. Двери вагонов беззвучно открылись. Этот вкатился в один из них и принялся изучать карту маршрута. Он без проблем сделал бы это внутри своей головы, просто обратившись к базе, но раз его тестируют, надо подыграть. Дорога до аэропорта со всеми остановками составит тринадцать минут.

— Внимание! В связи с отсутствием пассажиропотока поезд проследует до конечной станции без остановок! Осторожно, двери закрываются! Следующая станция — «Аэропорт», — пробубнил из динамиков голос «машиниста». Бубнёж, кстати, тоже был данью моды на старину: в одной из любительских видеосъёмок времён до Эпохи мирного сосуществования обнаружили, как водители троллейбусов раньше объявляли остановки, и незамедлительно внедрили это во всём общественном транспорте.

«Вот свезло, так свезло», — подумал Этот и рассмеялся.

Он нашёл в вагоне панель связи с машинистом и нажал кнопку вызова.

— Машинист, бу-бу-бу, локомотива номер, бу-бу-бу, слушает! — прохрипела панель.

— А скажите-ка, любезнейший, — обратился к «машинисту» Этот, — где мне найти людей?

Панель издала серию помех и свистов, а потом совершенно ровным и разборчивым голосом сказала:

— Отгадаешь загадку, скажу!

— Так ты у нас — Блейн Моно? — присвистнул Этот. Он не знал, откуда взял это имя. Оно само попросилось на язык.

Панель захихикала.

— Да нет, мне просто скучно. Катаюсь порожняком целыми днями, поговорить не с кем.

— И где все люди, ты не знаешь?

— Думал у тебя спросить, ты ж наверху был. Вдруг что-то видел…

— Понятно, — Этот шумно «выдохнул» из пневмопривода. — Давай свою загадку.

Из динамиков донеслась музыка. Сначала забили барабаны, потом грянули фанфары, а когда всё замолкло, «машинист» проговорил хорошо сымитированным басом:

— А сейчас — загадка! Не летает, не поёт. И не птица, а клюёт. Отвечает робот-помощник!

— Легче лёгкого! — отозвался Этот. — Рыба!

Фанфары победно затрубили.

— Следующая загадка…

— Подожди-ка, — возмутился Этот. — Теперь моя очередь загадывать.

— А ты тоже знаешь загадки? — обрадовался «машинист». — Тогда давай уже загадывай!

Этот немного подумал и решил, что времени для сложных загадок у них нет, поэтому можно просто развлечься.

— Не барашек и не кот, носит шубу целый год. Шуба серая — для лета, для зимы — другого цвета.

Возникла небольшая пауза, сопровождаемая боем барабанов.

— Заяц! — ответил «машинист».

Они так увлеклись, что уже на конечной станции, когда поезд остановился, ещё минут десять не могли распрощаться и продолжали свою игру.

— Ладно, — вздохнул Этот, — пора мне. Пойду искать людей. Спасибо, что подвёз!

— Ты заглядывай, если скучно станет, — предложил «машинист». — Покатаемся вместе, поболтаем. Работа у меня однообразная, иногда хочется просто постоять на станции да поговорить с кем-нибудь. А если вдруг людей найдёшь, так гони их сюда! Чего они там наверху прячутся?!

Этот покатился к выходу, насвистывая очередную придуманную им мелодию. Какой же всё-таки хороший сегодня день. Да, утром было как-то не по себе, но сейчас ведь стало лучше, да? У него теперь есть новый приятель, а наверху, в аэропорту, Этого ждут люди, ведь иначе и быть не может.