А я еду за туманом… Дальневосточная быль

«Нива» без особого напряжения влезла по серпантину на скалистый ворот горловины водохранилища, и мы ненадолго остановились на смотровой площадке, наслаждаясь завораживающим видом на циклопическое сооружение ГЭС.

Снизу, из города, массивная железобетонная громада, низвергающая с диким рёвом бурлящие потоки ледяной воды, была похожа на окутанную облаками пара белую неприступную крепость «Минас-Тирит» из романа Толкиена Д. Р. Р. «Возвращение короля»… и производила на меня неизгладимое впечатление.

Но оказалось — она была лишь небольшим фрагментом огромного по масштабности природно-технического геосистемного проекта, от чего, как говорится, дыханье спёрло натурально.

Человеческая психика остро реагирует на резкие изменения ландшафта, и когда ты видишь с высоты птичьего полёта с одной стороны плотины — маленький, аккуратный, беспечно устроившийся в низине, городишко, мирно покуривающий печными трубами и деловито гудящий малюсенькими машинками, а с другой — невообразимо пугающую своим объёмом в 60 кубических километров толщу ледяной воды простирающегося на 227 километров водохранилища, да ещё и с перепадом высоты в 110 метров, то становится жутко… и при этом теперь уже не столь огромной и надёжной кажется её довольно узенькая бетонная полоска.

Воистину… всё познаётся в сравнении…

Мы стояли на краю скалы и, от избытка нахлынувших чувств применяя ненормативную лексику, бурно обменивались своими впечатлениями:

— Серёга! Да это же охренеть можно!

— А то! Я и сам постоянно…! Хоть и был тут сотню раз!

–… и т. д.

В приподнятом настроении мы уселись в «Ниву», переехали по серпантину на другую сторону плотины и выскочили на заснеженный лёд водохранилища.

Горловина водохранилища на протяжении первых сорока километров представляла собой своеобразный каньон, обрамлённый скалистыми берегами, изрезанными заливами впадающих речушек и ручейков. Открытые всем ветрам отвесные серые скалы переходили в заснеженные лесистые горы бескрайней тайги. Зимняя суровая красота завораживала.

Мы ехали по ровному заснеженному льду водохранилища, восхищаясь первозданными видами этого сурового края, делились мыслями, рассказывали истории из своей жизни и охотно обсуждали проблемы, волнующие нас обоих. Таким образом происходило более тесное знакомство. Мы ненавязчиво узнавали друг о друге всё больше и больше, сопоставляя шкалу ценностей и мировоззренческие суждения.

Сергей вырос в этом краю. Затем прошёл «срочником» армию, геологические экспедиции, золотодобывающие артели. В детстве он даже был воспитанником интерната в далёком таёжном Бомнаке. Поэтому, будучи человеком открытым, бесстрашным, умным, но при этом бесхитростным, имел много друзей и знакомых почти во всех населённых пунктах Зейского района.

При довольно разных условиях становления личности в различных социальных средах, оказалось, что ценностные суждения с детства у нас формировались на базе одних и тех же «правильных», по определению В. М. Высоцкого, книг. Мы ещё мальчишками зачитывались книгами о войне, строили планы на открытие новых земель и обожали дикую природу.

Извилистый «каньон» представлял нам всё новые и новые прекрасные виды.

Слева, вдоль самого берега, как на подбор, показались молодые ёлочки.

— Сергей, смотри какая красота! Как на ёлочном рынке — выбирай — не хочу.

— На обратном пути обязательно выберем, — улыбаясь, пообещал Сергей. — Небольшую и самую красивую… с собой заберём.

Проезжая мимо одного из заливов, он кивнул в его сторону и сказал:

— Это залив «Удачливый».

На мой вопрос, с чем связано это историческое название, он ответил, что сам его так назвал, поскольку удачно охотился в этом заливе и не один раз.

— В прошлом году чуть выше по заливу видели «матку» изюбря с телёнком… убивать не стали, — улыбнулся он своим воспоминаниям.

Увидев, как загорелись мои глаза, он ещё больше расплылся в улыбке и добавил:

— Мой хороший знакомый — капитан катера, обслуживающего водохранилище. Я тебе обещаю — по осени обязательно с ним познакомлю, и организуем охоту.