Совсем другая тень

Мощный двигатель работал без перебоев. Трейлер шел ровно. Шитик покосился направо, на невысокого белобрысого Клюя. Тот никак не мог справиться со сном: то закидывал голову на спинку сиденья, то вздрагивал и бессмысленно смотрел вперед. За окном со стороны Клюя вот уже шесть часов подряд тянулось море, от самого Туапсе. Шитик подумал: «КамАЗ — это машина». Двигатель практически крутится без остановок с утра, от самого Белгорода. И ни одного сбоя.

Через полчаса, когда трейлер проскочил Гудауту, Клюй размяк еще больше. Шитик посмотрел на часы — пятнадцать ноль семь по московскому, или шестнадцать ноль семь по местному. Сейчас будет Новый Афон, потом перевал, и все. Конец пути — Сухуми. На условленном месте в Сухуми, на углу улицы Чачкалия и Бзыбского шоссе они должны встать и ждать, когда подойдет невысокий человек в синей футболке. Человек должен назваться Ашотом и знать их туфтовые^[1] имена — Юра и Женя. Подойти к трейлеру Ашот должен сегодня, от восемнадцати до двадцати по местному времени. Если же Ашот до двадцати не появится, они должны отъехать. И, убедившись, что все спокойно, встать в тихом месте. В десять утра вернуться на ту же точку. И снова ждать Ашота. Когда он придет… Шитик усмехнулся. Когда он придет, они получат навар. Навар настолько крутой, что, получив его, каждый из них сможет делать все, что захочет. Надолго забыв о своих бедах.

Еще минут через сорок, уже на перевале, Шитик решил: перед Сухуми, сразу за виадуком, надо дать Клюю кофе. Иначе до встречи с Ашотом он так и не очухается. Кофе в стоящем под сиденьем термосе был для них драгоценностью, они берегли каждую каплю. В термосе оставалось не больше чашки, но теперь уже беречь кофе не нужно. Клюя можно понять — он вел машину с утра. А перед этим спал часа два, не больше. Шитик вспомнил: когда он показал Клюя Крыжу, тот сразу одобрил выбор. В чем, в чем, а в людях Крыж разбирается. Клюй, хоть никогда не нюхал зоны и не водился с ельней^[2], показал себя молодцом. И в дороге, и там, под Смоленском. Крыж наверняка похвалил бы их. Похвалил бы… Черт… Шитик выругался. Единственный человек, которого Шитик боится, — Крыж. Ведь то, что Крыж стал Вадимом Павловичем, из всей ельни знает только он один. Только он, Шитик. И все.

За виадуком Шитик трясанул Клюя за плечо:

— Клюй! Эй, Клю-у-уй! Очнись! Подъезжаем!

Клюй не реагировал. Лишь после того, как Шитик тряхнул изо всех сил, ошарашенно выпрямился:

— А? Что? Что случилось?

— Ничего. Просто подъезжаем. Кончай кемарить.

— А-а… — Помедлив, Клюй с силой потер ладонями лицо. — Что, Сухуми?

— Сухуми. Возьми термос, допей кофе. Возьми, возьми. Иначе не очухаешься.

Встряхнув головой, Клюй взял термос. Посмотрел на Шитика:

— Сам-то будешь?

— Зачем, я свежий. Пей все.

— Угу… — Клюй отвинтил крышку, вылил в нее остатки кофе. Чуть притронулся к теплой жиже губами, смакуя. — Место не пролетим?

— Не пролетим. Нам нужно к морю, на Бзыбское шоссе. А там, считай, мы на месте. По уговору должны встать точно перед поворотом на улицу Чачкалия.

Они уже въехали в город. По обеим сторонам дороги потянулись дома частного сектора, с балюстрадами и хорошо обихоженными дворами. Место, где они должны были остановиться, оба знали лишь по карте. Как раз допив кофе, Клюй кивнул:

— Указатель «Бзыбское шоссе».

— Вижу… — Шитик повернул на Бзыбское шоссе, сбавил скорость. Они поехали совсем медленно, около пятидесяти в час. Клюй завинтил крышку, поставил термос под сиденье. Пригнулся к ветровому стеклу:

— Шитик… Впереди справа какой-то указатель. Кажись, стоянка такси. Может, это то место?

— Может. — Шитик сбавил еще. Трейлер теперь еле полз. — Смотри внимательней. Встать надо точно. Справа на углу — белый дом.

— Смотрю. — Клюй застыл, вглядываясь. — Справа белый дом! Видишь?

— Вижу. И указатель вижу. Тормозим. Вон улица, слева магазин «Продукты».

Свернув к тротуару, трейлер прошел по инерции несколько метров и застыл перед поворотом направо на неширокую улочку у ограды небольшого белого дома. Вглядевшись в табличку на угловом доме с противоположной стороны улочки, Шитик выключил мотор. Среди надписей на трех языках он разобрал русскую, которая извещала, что это и есть «ул. Чачкалия». Они остановились точно на условленном месте.

Теперь надо ждать, не выходя из кабины, — таким был уговор. Ждать человека в синей майке, который назовется Ашотом.