Письма в деревню. Переписка друзей

Явонда — это название повести, которую мне прислала Анастасия. Об этом материале, надо рассказывать отдельно. Судьба повести до сих пор не решена, она захватила меня своей необычностью, однако, именно ее необычность не дает однозначного ответа на вопрос, что делать дальше.

При всех успехах и достижениях Анастасия, очень критично и требовательно относиться к своему творчеству потенциалу.

Об этом говорят ее письма.

Клим Владимирович! Здравствуйте!

Вопрос: насколько вы занятый человек, шалят суставы-болячки, дача, огород, посадки, внуки, семья?

Я еще раз заглядывала на ваш сайт и пришла ко мне шальная мысль: не тот ли вы человек, который мне нужен, скажет честное слово.

У меня несколько коротеньких повестушек, рассказики. Мне нужен человек, который прочитал бы на досуге с карандашиком в руке, а потом бы сказал: «Ты молодец, Анастасия, но потрудись еще и еще.»

Мне-то кажутся психологически завершенными, как мир. И поняли бы вы что-то из моих заумствований?

Вот такой вопрос. Это просто шальная мысль, которая стала дергать со вчерашнего дня.

С уважением, Анастасия

Конечно, буду читать обязательно.

Но ведь мальком читать нельзя. Надо собраться, отключиться. от текучки. Жена в Москве делает новые зубы (к нашему 60-летнему юбилею). Когда вернется толком и сама не знает. Я совсем не помню, посылал ли я вам в подарок книжку? Я помаленьку отправляю бандероли. Штук 30 еще осталось. Первая в жизни книжка всегда дорога автору, понятно что я ее рассылаю добрым людям.

Ваш Клим.

Дорогая Анастасия! Очарован вашими тремя рассказами в №2 2015 года.

Это Жертвоприношение, Ожидание Анны Салиндер, Судьба Евгения Того. Честно, как будто окунулся в чистый ручей. Повседневный мир с его проблемами и несуразицей отступает, когда окажешься рабом с вашими героями. Так просто, без лишних слов и умных рассуждений!

И хочу вам сказать комплимент, может невпопад, но я пишу то, что думаю. Не смотра на то, что Вы профессиональная журналистка, Вы очень тактично не позволяете себе вставить в прекрасный текст третьего рассказа даже каплю «дегтя» как это сделали бы многое. В описании трудной судьбы Того не встречаются слова «несправедливо», нет неуместного лирического отступления о жестокости власти. Все крайне точно. Из-за сострадания к людям сознательно нарушил существующий порядок, отсидел, вернулся, женился, нарожал детей. Так написать для нашего широкого читателя в условиях информационного противостояния — это очень важно. Безукоризненный, лаконичный текст и подпись: Анастасия Лапсуй, Финляндия. Прекрасно!

Этот номер журнала награжден золотой медалью Всероссийского конкурса «Патриот России — 2015». Я рад за Ольгу, за её журнал. Я Вас поздравляю как автора этого замечательного номера. Совершенно неожиданно для меня наградили дипломом и мою повесть «Салехард-город моей далекой юности». Оказывается Ольга рискнула подать на конкурс мой дебют. Мне очень повезло, что я попал в компанию СЕВЕРЯН. Желаю вам успеха. Ваши фильмы и книги буду смотреть и читать.

Уважаемый Клим Владимирович!

Спасибо! Главное спасибо за инфо о Золотой медали «Северянам»! Вот это ДА! Вот эта Ольга! Вот ведь «Северяне»! Ваше письмо так вдохновило меня, что на радостях написала Ольге и приложила ваше письмо, Пусть порадуется, не часто благодарим людей, я всегда говорю, говорите о любви сегодня и сейчас, чтоб не опоздать.

На радостях прочла три свои зарисовочки, которые понравились вам. Приятно вспомнить. Вы правы, ничего лишнего о Того Евгении Ник., он был моим родным дядей, жили вместе и рядышком, я была молода, для радиопередач просила его рассказать что-то особо героическое. Мне всегда хотелось показать дядю-героя. А у его воспоминаний выходило, исполнял не всегда приятную работу, которую с удовольствием бы не делал, но так как был солдатом Красной Армии, честно нес имя солдата и выполнял свой долг. Но он ни разу в моих магнитофонных записях не сказал слово «долг». Имел медали, раздавал малышам, вы помните, что мы, послевоенные дети, играли в войну, были победителями. Нам хотелось иметь медали, вот и брали у него. Когда мой сын подрос, ему было годика три, тоже захотел медаль, они с бабушкой пошли к дяде, но у него уже не осталось наград. Нашли одну зацепляшку-застежку, очень сожалел, что не хватило ему дедушкиных медалей. Мы долго хранили эту застежку, а затем благополучно потеряли. А удостоверения к медалям, всем наградам дядя берег до конца жизни. Наверное, у детей сохранились, он говорил, это документ!

Про бабушку Анну. Эта моя тётя, к концу жизни приобщилась в телевизору, когда показывали фильмы о войне, или хронику, невозможно было оторвать, смотрела внимательно, ждала, может, появятся её братья. Столько людей показывают в фильмах, а почему бы не показать её братьев? Они неграмотные были, так и без вести ушли. Я помню себя маленькой, с тётей ходим в гости к фронтовикам, она спрашивает их о братьях, ведь из поселка Ныда у летом уехали на одном пароходе, когда и где разлучились, не встречались ли затем, не слышал ли вестей о земляках? Те ничем не могли её порадовать. Мы с ней летом встречали пароход, сама где-нибудь дальше сидит, чтоб люди не видели, не посмеялись. А я стою у кромки берега, высматриваю пассажиров, мои дяди должны быть в летних малица и в кисах, высокие, молодые, сильные и, конечно, с подарками ей и мне. Хотя я-то появилась после их ухода, они про меня знать не знали. Посылаю вам фото 1973 года Это мы с любимым сыночком.

!973 год. Мы с сыночком

Уважаемый Клим Владимирович! Еще раз спасибо! Ваши добрые слова кстати, завтра с утра у меня операция на коленный сустав, омолодят, а то болит ни за что, ни про что. Я буду знать, что Вы со мной.

С уважением, Анастасия

Дорогая Анастасия!

У меня невольно набухают глаза, когда я читаю про дядюшку Того, солдата Красной армии. Я не могу объяснить свои чувств, не могу себе представить более высоких и чистых нравственных норм, которых придерживались простые люди того трудного времени, не считая это чем-то особым, героическим.

Про мои иллюстрации. Я не художник, а «народный умелец». Я многое умею делать, хотя все не очень качественно. Я начал рисовать в 6 лет в лагерном клубе, где работала воспитателем моя приемная мама. Она брала меня с собой, так как одному дома было нечем заняться. Мне давали бумагу и карандаши. И я делало что хотел. Я подражал зэкам-художникам, которые в основном писали лозунги и рисовали трудовые победы. Фирменный сюжет — мощный паровоз ИС (Иосиф Сталин) и вагоны с воркутинским углем на нашем новом мосту. В школе все свободные поля учебников и любая бумага была изрисована картинками «из головы». Поэтому у меня поставлены рука и глаз на рисунок пером, при этом я рисую образы, которые генерирует моя память и фантазия. Теперь когда я пишу текст, то вижу картины и сюжеты, которые описываю. Я могу нарисовать каждый абзац своего текста. Правда техника у меня примитивная, рисунки неаккуратные, небрежные. Но это все не играет большой роли, так как образы интересны даже мне, потому что рождаются помимо моей воли.

У меня так не только в рисунках. Мои печки сложены грубо и не аккуратно, отдельные детали кривые и грязные, но печки смотрятся красиво из далека и прекрасно топятся. Я почти никогда не стругаю деревяшки, мои инструменты топор и пила, а рубанок отдыхает. Никогда не занимаюсь шлифовкой и полировкой деревяшек. Не пользуюсь линейкой, уровнем, рулеткой, все делаю на глаз. Поэтому у меня глаз стал как ватерпас. Я наверное в душе абориген. Вот спрошу про ваших земляков. Кто-нибудь использует рулетку когда ставит чум или делает нарты?

Клим Владимирович!

Посылаю вам для начала. Понравится, и если выдержите, дочитаете до конца. накидаю еще, этого добра много. С удовольствием послушаю ваше честное слово.

Рассказ Анастасии «Мальчик из секрета».

Однажды с папой поехали в гости к бабушке. А когда вернулись в чум, нас ждала такая радость, которую до сих пор не могу забыть. Разве такое забывается? У нас появился маленький брат!

— Мама, где нашла?

— В лесу. По тундре бегал и совсем маленький.

— А как поймала?

— За ним очень быстро бежала. Вы же хотели брата? Теперь у вас есть младший брат. А когда вырастет, он станет хорошим охотником, вашим помощником и защитником.

Мы, три сестренки, позавидовали маме. Каждой из нас захотелось иметь своего такого же красивого собственного сына. Взяли под мышки одежду, пошли искать тот волшебный лес, где вместе с рыбами, оленятами, лисятами, птичками — невеличками живут, бегают маленькие голенькие мальчики и девочки.

Проблуждав и продрогнув, вечером вернулись по своим же следам.

— Мама, покажи нам дорогу, — затребовали мы.

— Дорога волшебная. Обратно я спешила, чтоб злые духи не похитили душу малыша и лесная лохматая ведьмушка, Парнэко, которая всякому красивому завидует, не налетела, не вырвала его из моих рук. Ох, и бежала же я! Дорогу не разбирала, мчалась к чуму, только крепко мальчика прижимала к себе, О вас думала, брата вам несла. Да и сама сейчас не припомню дорогу. Помню только, через лес шла, потом широкая река была…

И мы приуныли. И всегда мешают людям эти невидимые бестелесные. А лесная ведьма, Парнэко, везде и всюду свой немытый нос суёт. Чтоб мы забыли свою грусть, мама предложила.

— Давайте над головой нашего мальчика повесим куропачью лапку, и пожелаем, когда вырастет, станет охотником, был бы быстроногим, как куропатка.

В люльку положили спички. Спички частица души «Ту Хада — Бабушка Огонь». Ту Хада — Бабушка Огонь добрая хранительница семьи. Все любят ее. Люди не ковыряют очаг, не плюют в него, мусор не кидают. Острые предметы не бросают в огонь, чтоб бабушке, Ту Хада, глаз не проткнуть. Нельзя ее обижать, как выжить в тундре без огня? Холодно. Ветер и мороз под ручку гуляют, так и норовят за нос и щеки ущипнуть.

Затем мама из своего мешочка для рукоделий достала красивый овальный камушек. Положила на дно люльки нашего братика. Этот камушек во всех наших колыбельках побывал. Она в детстве слышала от своей мамы, есть предание, в каждую детскую люльку надо класть камушек, чтоб младенец спину земли не проломил. Потом, через многие годы, когда мы сами, три сестры, стали мамами тот самый камушек в люльках наших детей по очереди побывал. Спину земли и от них берег. А потом, сёяр — металлическую дугу над люлькой брата установили и закрыли цветастым платком, чтоб раньше времени наш малыш не увидел луну, а то косоглазие с ним случится.

В ту зиму с девочками соседками часто бегали по тундре, искали дорогу в волшебный лес. В долгих поисках теряли вещи, взятые для младенцев, хотя перед выходом из чума, бабушки из стойбища не раз твердили нам, что ничего нельзя забывать в тундре.

— Когда долго носишь вещь, она больше и крепче наполняется дыханием, теплом, становится частью тела. И я вложила свою душу и любовь в каждый шов при шитье, — говорит мне мама. — А невидимые хитрюги — воришки лешие, неусыпные лесные, под кочками сидящие, дневного света боящиеся, только и ждут, чтоб хотя выдернуть одну шерстинку с потерянной ребяческой меховой одежды, на которой, может, и притаилась еще неокрепшая ваша детская душа.

Тундровые мамы целомудренно умалчивают, откуда приходят дети. Этот секрет, повзрослев, дети сами узнают. А пока, до поры до времени, секрет рождения остается таинственной загадкой для маленьких тундровиков.

Дорогая Анастасия!

С большим удовольствием почитал прямо сразу. Прекрасно! Присылайте еще. Жду с нетерпением!

Уважаемый Клим Владимирович!

Конец ознакомительного фрагмента.