Когда у Золушки критические дни

Услышав гулкие шаги по пустому коридору, Иксер толкнул Золушку и юркнул под кровать, забившись в угол. Золушка в мгновение оказалась у обшарпанного шкафу, доставая рабочую одежду. Солнце уже взошло, багряным огненным шаром зависнув в розовом ореоле. Через открытое окно доносилась утренняя разноголосая перекличка птиц.

Мачеха, в домашнем халате, еще не уложившая волосы в пучок, вошла без стука, резко распахнув дверь. На секунду застыла каменным изваянием, чопорно скривив губу. На лице ее были заметны следы бессонной ночи. Круги под глазами, на щеках следы размазанной туши для глаз.

— Доброе утро, матушка, — Золушка торопливо присела в книксене.

— Доброе, — неторопливо и размерено ответила мачеха, глядя на нее сверху вниз.

Прошла по комнате, осматривая ее, намерено столкнувшись с Золушкой у шкафа. Золушка посторонилась.

— Мы с отцом решили сделать тебе подарок. Можешь перебраться в комнату покойной тетушки Лавиньи, — мачеха небрежно бросила на стол ключи.

— Спасибо, матушка, но мне и тут хорошо, я привыкла, — простодушно ответила Золушка, не поднимая глаз. Но сердце ее радостно застучало. Покои тетушки находились неподалеку, как раз напротив ниши с потайным входом, рядом с кухней. Она и нашла этот вход, благодаря тому, что пряталась в ней однажды и случайно повернула рычажок, торчавший из стены под видом вставки под светильник.

— Возможно, к нам скоро пожалуют родственники твоего будущего мужа, — отказ мачеха приняла за чистую монету. — Ты должна быть готова встретить их в надлежащих условиях, не опозорив нашу семью.

— Но… — в отчаянии вскрикнула Золушка, вскинув голову и взглянув на мачеху.

— Никаких «но». Я знаю, деточка, ты мечтаешь о принце. Если придет приглашение на отбор невест, свадьба будет перенесена на неопределенный срок, но не более того. Я догадываюсь, что тебе мог наобещать молодой принц, соблазняя легкодоступную девицу без мозгов, но молодые люди могут и не то наговорить, когда гормоны скачут в крови. Кстати, о чем он тебя расспрашивал?

— Ни о чем, матушка, — скромно потупилась Золушка. — О моей жизни и сестрицах.

Мачеха недоверчиво хмыкнула.

— Так вот, из трехсот претенденток выиграть сможет только одна. Одна! — подчеркнула она. — Среди самых знатных невест королевства и принцесс всех земель и миров. Я даже не уверена, что нам выдадут хоть один пригласительный — за них начнется настоящая бойня. Будь благоразумна, Золушка. Я понимаю, что твой жених пугает тебя своим возрастом, зато он не будет скакать на лево по молоденьким ведьмам.

— Да, матушка, — так же, не поднимая глаз, ответила Золушка.

— Так вот… — подойдя к окну, мачеха на какое-то время задумалась, а спустя мгновение взгляд ее просиял. Она обернулась. — Я даю тебе на переезд срок до обеда. А к вечеру стаскаешь ту кучу угля в котельную, — ткнула она большим пальцем себе за спину.

— Но, матушка, я не успею! — с отчаянием, взмолилась Золушка, едва взглянув в окно. Уголь переправили порталом накануне, этого должно было хватить на год для обогрева замка.

— Не успеешь, будешь таскать после занятий, — не допускающим возражения тоном, безжалостно и со злым наслаждением процедила мачеха сквозь зубы. Чеканя шаг вышла, громко хлопнув дверью.

Золушка села на кровать, закрыла лицо руками.

Иксер вылез из-под кровати.

— Ну? И где она — новая жизнь? — раздраженно проворчал он. — Посмотрим, сколько времени понадобится принцу, чтобы вытащить тебя из этой беды. Прости, конечно, старую зверюшку, но я пожил на этом свете. Не верю я принцу, и в отбор не верю. Думаешь, маги не могут мухлевать? Ни разу не слышал, чтобы королевского отпрыска женили на полукровке, да еще без роду и племени. Он, наверное, спит еще, а после вызовет служанок, которые поднимут ему настроение.

Золушка подавлено взглянула на друга.

— Иксер, — она утерла слезу, — мою жизнь как будто поделили надвое. В одной я и принц… эта жизнь здесь, в сердце, — прижала она ладони к груди. — А вторая там, где мы летим в человеческие земли, и принца там нет. Мне становится больно, как будто у меня вырезали сердце, а я все равно его чувствую. Принц просил подождать два месяца… Давай подождем, это ведь не такой большой срок.

— Я не против, — саламандр был спокоен. Оперевшись лапами на подоконник, он разглядывал огромную кучу угля, сваленную возле замка, и о чем-то напряженно думал. — Но хуже не будет, если мы приготовимся к худшему. Мы с тобой что планировали? Найти способ спрятаться от магического кристалла. Камней побольше накопать. Я уже попросил родню помочь мне добраться до жилы.

— К этой куче угля крылышки не наколдуешь, я даже к экзаменам не успею подготовиться!

— Вот тут ты не права! — Иксер криво усмехнулся. — Если обратишься в дракона, враз перетащим. У тебя преимущество. О том, что ты в котельную с твоими размерами влезешь, мачеха не подумала. Ну так что, — саламандр потер лягушачьи ладошки, — переезжать будем?

Золушка повеселела.

Тетушка Лавинья была сестрой бабушки по отцу, и, поскольку отец под конец ее жизни оказался единственным родственником, на старости лет его обязали заботиться о ней. Детей у нее не было, муж ее, к концу жизни, частично потеряв рассудок, стал чудить и быстро разбазарил имущество, оставив вдове жалкие крохи. Когда поняли, что он болен, было уже поздно, кредиторы безжалостно растащили имение, продав имущество, замок и земли с молотка. В замке старую драконницу, оставшуюся без средств, как и ее, считали приживалкой, разве что работой по дому не нагружали. Может, поэтому она привязалась к Золушке, взяв заботу о ней на себя. Учила всему, подкармливала сладостями, шила для нее одежду.

Исполняя волю отца, матушка, скорее всего, подыскивала комнату, чтобы падчерица оставалась подальше от покоев, в которых жили они сами, а Золушка и не мечтала бы о другом, с теплотой вспоминая старую драконницу и ту уютную и родную комнату, в которой она провела все ее детство.

В спальне тетушки Лавиньи ничего не изменилось, если не считать того, что все драгоценности и ценные вещи, лежавшие на виду, сразу после смерти тетушки вынесли. Шкатулки, о которых Золушка помнила, были пусты или отсутствовали, но, зная об ее тяжелом материальном положении, завещания в ее вещах никто не искал, бумаги и книги лежали так, будто она умерла день назад. Мачеха всегда считала ее глупой старухой, поэтому делами тетушки никогда не интересовалась, и после смерти закрыла покои, очевидно, никогда их больше не открывая. Даже перед тем, как бросить на стол ключи, она не заглянула сюда, не оставив на пыльном полу следов.

Посередине все так же стояла кровать с тумбами по бокам, у одной стены — вместительный шкаф с одеждой, у другой, рядом с нишей, заставленной книгами, стол с высохшими чернильницами и перьями, посередине пара кресел, трюмо с большим зеркалом, потемневшим от времени, в углу — резной комод, со стороны коридора небольшая печь для дополнительного обогрева. И два больших окна на разные стороны, одно из которых выходило во двор, а второе, со стеклянной дверью, на широкую открытую террасу позади замка. Настолько широкую, что теперь возвращаться можно было в ипостаси дракона сразу в свою спальню. Скорее всего, терраса для этого и предназначалась.

На этой террасе тетушка любила по вечерам пить чай и любоваться на заснеженные пики гор, рассказывая Золушке поучительные истории. Иногда они спускались по крутым ступенькам вниз, к лесу, что раскинулся позади замка, и там тетушка учила ее отличать съедобные грибы от ядовитых, выбирать на лугу лечебные травы, или ловили рыбу и раков в горной речушке, что впадала в реку, огибающую замок.

— Класс! — восторженно осмотрелся Иксер. — У нас королевские апартаменты!

Он бросил нехитрый Золушкин скарб на пол, потрогал крепкую металлическую защелку на двери, которой можно было закрыться изнутри, и побежал открывать окно, впустив в комнату свежий горный воздух.

Солнце в комнату заглядывало только вечером, когда садилось за горы, поэтому в комнате было прохладно от непрогретых каменных стен.

Золушка с любовью подняла портрет, упавший со стены, протерла его от пыли. Женщина с портрета смотрела на нее строго, но она знала, какой теплотой могут быть наполнены эти глаза. Даже в старости тетушка Лавинья не потеряла своего шарма, выдающего ее былую красоту.

— Я как будто вернулась домой, — грустно вздохнула Золушка. — Пока тетушка не умерла, мы спали с ней на одной кровати, — она подошла к тумбе, открыла ее, достав сшитую из лоскутков куклу. — Я хотела забрать ее, просила мачеху открыть мне дверь, но она отказала. Это мы вдвоем мастерили, когда тетушка учила меня шить.

— А что через террасу не залезла? — рассмеялся саламандр.

— Я тогда еще была маленькая, мне бы разбить окно не пришло в голову, а потом не до кукол стало. Но на террасу я иногда поднималась, смотрела через окно и надеялась увидеть, как тетушка откроет мне дверь.

Засучили рукава, приводя помещение в жилой вид. Пока топилась печь, прогревая комнату, сняли с окон шторы и гобелены, отправив их в прачечную. Люди, служившие при дворе, узнав о переезде, искренне радовались, вызвавшись помогать, и помощь их оказалась не лишней. Кто-то принес поесть, кто-то помог передвинуть кровать к стене, кто-то притащил краску и шпаклевку для потолка и стен. Первые полтора часа комната напоминала проходной двор. Все желали убедиться, что справедливость восторжествовала, и внести посильный вклад.

Побелили потолок, в теплый персиковый цвет покрасили стены, расставили по-новому мебель, повесили назад портрет тетушки, пропылесосили самый большой ковер на полу. Слуги замка принесли постиранные шторы, гобелены и коврики.

Не без магии, конечно, но к обеду комнату было не узнать.

Время еще было, поэтому перебрали тетушкины вещи. Среди них нашелся теплый плед и запасные одеяла. Ненужное сложили в мешок, вынесли в кладовку. Но самый приятный сюрприз их ожидал, когда они начали перекладывать книги, бережно стирая с них пыль, обнаружив потайной шкаф. Нишу с книгами оставили напоследок, закрыв от случайного попадания воды или краски. Полку хотели сдвинуть, но не получилось, тогда Золушка вспомнила, как много в замке секретов. Поискали рычажки, ощупали стену. Внезапно полка отъехала в открывшуюся с боку дверцу, открыв их изумленному взору вместительную кладовку. В потайном шкафу хранились самые ценные экземпляры книг, амулеты, реликвии, артефакты и тайная переписка с какими–то обществами, братствами, орденами, храмовниками и жрицами.

Книги оказались настоящим кладом. Тетушка собирала их, зная о необычной магии своей внучки, ведя с кем-то переписку и заказывая отовсюду, очевидно, потратив на них все свои оставшиеся сбережения. Возможно, это и была причина, по которой мачеха кричала на тетушку накануне ее смерти, когда требовала отдать ценные вещи.

— Оказывается, ответы лежали у нас перед самым носом… — пораженно застыл Иксер перед сокровищницей. — Жаль, что мы тут ненадолго. Столько полезных книг, но мы не сможем их все забрать, — он чуть не прослезился. Снял с полки коробку с амулетами, открыв ее и рассматривая странный кулон в виде змеи, державшей в пасти крупный сияющий камень. — Кто была эта драконница?! Откуда это все?!

— Иксер… — золушка с придыханием взяла кулон из лапы саламандра. — Он как кольцо моей мамы…

— Возможно, они из одного гарнитура, — догадался Иксер. — Тогда она хорошо знала твою мать. Нужно прочитать все ее письма. А вдруг они переписывались?

— Мы не можем сейчас задерживаться, мне надо еще уголь перетаскать, — напомнила Золушка. — Если задержимся, мачеха примчится сюда, и все это прикажет у нас забрать.

— Тогда сделаем так, — почесал макушку саламандр. — Я остаюсь и уберу самое ценное, оставлю только то, что может сойти за учебники из библиотеки Академии. А ты займись углем, чтобы мачеха тебя видела из окна. Из той части замка, где они живут, терраса не видна, а пещера почти рядом. То, что возьмем с собой, спрячу там.

Золушка осмотрела комнату, улыбнулась. В комнате было светло и просторно, на окнах уже висели постиранные шторы, кровать сдвинули к стене, стол переставили к окну, а тот, который стоял у нее в старой комнате, сделали обеденным, выделив для него отдельный угол.

Уютно.

Сегодня у нее был еще один счастливый день.

— Слушай, здесь есть заклинания темных альвов на левитацию предметов… — саламандр не мог оторваться от книг, быстро просматривая их содержимое. Решительно сунул ту, которую листал, в руки Золушке. — Вот прямо сейчас и начинай зубрить новые заклинания для твоей магии. Это книга темных альвов. У них со светлыми магия одного поля ягоды, только одни выбрали смерть, вторые жизнь.

— Думаю, дело в любви, — предположила Золушка. — Светлые использовали любовь.

— Ну, любовь дело хорошее, если взаимная, — рассудил саламандр. — А если нет, то боевые заклинания темных альвов нам не помешают.