Рыцари дорог: в погоне за умирающей мечтой

Голова Светланы покоилась на груди Викинга. Удобно устроившись во впадинке у плеча, она ещё долго вслушивалась в то, как затихает, успокаиваясь, любимое сердце рядом… переставая бешено стучать и приходя, наконец, в норму… как успокаивается дыхание, становясь глубоким и ровным… И, замирая от счастья, зажмуриваясь и прижимаясь к нему щекой, она вновь и вновь не верила, что всё это с ней, раз за разом вспоминая жаркий вечер прошлого лета, когда они впервые встретились.

В тот день её преследовал какой-то злой рок. Она везде опаздывала, постоянно случались какие-то непонятные сложности, все 33 несчастья успела она собрать на дороге, и апофеозом всего случившегося стала сломавшаяся и окончательно заглохшая машина на загородной трассе.

Она позвонила мужу. Тот, как всегда был занят, и ему было не до того. Он посоветовал ей вызвать эвакуатор или предложил прислать за ней охранников.

«Не надо, сама разберусь!» — обиженно бросила Светлана и принялась обзванивать каких-то знакомых, кто бы мог ей подсказать хотя бы номер телефона автомастерской.

Что именно сломалось в её машине — она не знала. Где точно находится — тоже («трасса за городом, лес вокруг, как ещё сказать?»). Никто из проезжающих мимо машин не выразил желание остановиться и помочь ей. Не говоря уже о том, что она опаздывала туда, куда опаздывать было ну никак нельзя!

Проклиная всё на свете, она просто не знала, что делать, и готова была уже просто разрыдаться от обиды и отчаяния. И тут появился он.

На огромном мотоцикле — хромированном, сверкающем и мощном… Сильный и уверенный в себе, мигом разобравшийся в ситуации и сразу «взявший всё на себя»… Тот байкер ей казался каким-то воплощением средневекового рыцаря, который спасает из беды несчастную девушку в пути-дороге.

Он мигом разобрался, что именно сломалось в её машине. Сказал, что ремонтировать на месте смысла нет. Сам вызвал эвакуатор, назвал место и договорился с мастерской, куда её машину отвезут, и когда можно будет забрать. Постоянно ненавязчиво шутил, подбадривая её и не давая скатиться в уныние. Отказался от денег и любой благодарности. А потом ещё и предложил подвезти, куда ей надо.

Света уже готовилась мысленно вызывать такси, затем ждать, пока оно сюда доедет, потом плестись по пробкам мучительно-медленно, а затем выслушивать обвинения и упрёки за неизбежное опоздание… как вдруг ей сказали, что всего этого можно избежать. Честно говоря, она сперва не поверила!

Но согласилась моментально (потом, правда мысленно оправдывала себя тем, что это только чтобы не опоздать, ведь другого выбора у неё просто не было).

И был незабываемый стремительный полёт по вечернему городу. Стальной конь взревел натужным зверем, Светлана зажмурилась от восторга и страха, сердце её замирало от бешенной скорости, безумного адреналина и драйва… и она вцеплялась сильнее в сидящего впереди байкера и, кажется, даже визжала от переизбытка эмоций (потом, правда, уговаривала себя поверить в то, что это было только мысленно, и никто её не слышал).

Когда они, наконец, остановились — Света не могла поначалу даже слезть: у неё тряслись коленки, а ноги подгибались и отказывались слушаться. Её новый знакомый, велевший называть себя Викингом, лишь посмеивался самодовольно. Особенно когда выяснилось, что они не только не опоздали, а даже приехали немного раньше. Света отказывалась верить, что такое вообще возможно…

Наверное, только этим изменённым состоянием сознания можно объяснить тот факт, что она, стеснительная девушка, да к тому же ещё и замужняя женщина — вдруг сама пригласила своего нового знакомого поужинать в ближайшей кафешке. Исключительно в виде благодарности за спасение (как она потом оправдывала себя).

Тот легко согласился. Пришлось, правда, подождать немного, пока Света закончит все свои дела, зато потом…

… Домой в тот вечер она приехала поздно. Не знала, что сказать мужу, страшно боялась расспросов… А тот пришёл ещё позже и даже не обратил внимания. Спросил лишь про машину. Света сказала, что с ней всё в порядке, завтра можно будет забрать из сервиса.

Последующие две недели превратились для неё в какой-то сумасшедший водоворот невозможного, запретного, немыслимого и… мучительно-сладкого!

Они общались. Переписывались в интернете, созванивались по телефону, слали друг другу постоянные смс-ки… Подкалывали и притворно обижались, смеялись и шутили, флиртовали и заигрывали… а ещё разговаривали подолгу — откровенно, искренне, рассказывая друг другу всё то, о чём никогда не посмели бы даже заикнуться кому-то другому.

Всё было настолько легко и беззаботно, настолько упоительно и классно, что казалось просто нереальным. Как будто они давно знакомы, сто лет друг друга знают, угадывают мысли и могут заканчивать фразы друг за другом. Как будто оба вдруг нашли самого близкого человека на свете, которого потеряли когда-то давно…

Её глаза теперь светились постоянным счастьем, она словно летала, не чувствуя ног под собой. Как будто вся её взрослая и серьёзная жизнь, замужество и обязательства — вдруг куда-то улетучились. И осталось только ощущение, что ей 16 лет, что вокруг лето, каникулы и солнце… и хочется сбежать куда-нибудь с друзьями — на озеро, веселиться, дурачиться, хулиганить, проказничать…

Она замирала от страха при мысли — что будет, если муж заглянет в её лучащиеся счастьем глаза и моментально всё поймет. Удивлялась, как он ещё до сих пор не видит их блеска. Но муж был слишком занят, его не интересовали такие глупости…

На исходе второй недели, не выдержав носить это всё в себе, она призналась лучшей подруге. Только ей, и никому больше…

— Ир, поругай меня, дурочку! Я, кажется, влюбляюсь…

— И, конечно, не в мужа! — усмехнулась та.

— Ну… да…., — виновато улыбнулась Света. — Понимаешь, я…

— Да всё я понимаю. Ты только что, вот совсем недавно выбралась из одного геморроя (с этим своим Максимом), и уже готова с головой нырнуть в новый. Оно тебе надо? Я же тебя знаю, ты же не можешь как нормальная баба — разок сходить налево, не заморачиваясь и без последствий, чтоб потом никто ничего не узнал. Тебе ж надо чтоб на полную, до одури, до беспамятства, чтоб всё на свете забыть, а потом страдать навзрыд, да? Остановилась бы ты, подруга!

— Ир, ты его не знаешь! Ты даже не представляешь себе — какой он! Я голову потеряла, я ни о чём другом думать не могу. Я себя чувствую словно внутри огромного радужного пузырика. И светит солнышко, и музыка играет откуда-то сверху, и пузырик переливается всеми цветами радуги и крутится. А я в нём плаваю расслабленно, и мне так хорошо, что хочется то ли замурлыкать от удовольствия, то ли запрыгать от радости…

— Совсем, я вижу, мозги набекрень, да?

— Ирк, я себе в жизни не прощу, если сейчас остановлюсь!

— Ну, как знаешь, подруга…

Света поёжилась, вспоминая снова те времена, и крепче прижалась к Викингу.

Тогда она всё-таки «взяла паузу». Решила уехать на недельку к родителям в деревню. Сказала всем, что соскучилась, что надо побыть с родными. На самом деле — чтобы чуть-чуть успокоиться и немного привести голову в порядок.

Вдали от всех, от мужа, от друзей и знакомых, от города, от Викинга, от интернета и цивилизации, она выходила «погулять» — и бродила среди покосившихся домиков и густых деревьев, снова и снова прокручивая в голове один и тот же вопрос — быть или не быть?

Маленький посёлок, середина лета, жара. На улице почти пустынно, людей мало. Палящее солнце обжигает кожу, изредка подующий ветерок лишь дразнит прохладой. Мысли изнутри обжигают похлеще палящего зноя! Наушники в уши, музыку погромче. Одна и та же песня на повторе. И всё думаешь, думаешь, думаешь…

А самое страшное то, что ты ведь уже понимаешь, что решилась, что готова на всё — только вот всё ещё боишься себе в этом признаться. Верно, Света?

Не выдержав, в какой-то момент она включила телефон и просто позвонила ему. Они проговорили 3 часа.

Оставшиеся два дня слали друг другу смс-ки. Весёлые и задумчивые, шутливые и откровенные, грустные и подначивающие — так много смс! Каждый день, пока не разрядится телефон…

За два дня память в её мобильнике забилась окончательно, приходилось удалять старые сообщения, чтобы получить новые — как грустно и невыносимо ей было делать это! Словно теряя каждый раз небольшую часть их общей истории…

В конце концов, не выдержав, она вернулась раньше. Мужу сказала, что надоело в деревне. Тот не удивился, лишь пожал плечами. Он вообще не понимал, чего она там забыла и зачем туда ездила. Как всегда, он был слишком занят, чтобы понять метания своей жены.

Зато у неё было много времени на себя саму. И в тот же день к ней приехал Викинг…

Их первый секс был пронзительно-нежным и безумно-страстным одновременно. Обжигающе-сумасшедшим и мучительно-сладостным. Словно кто-то вставил в неё волшебный ключик и провернул внутри все шестерёнки, зацепив за всё самое потаённое, скрытое, обнажающе-откровенное…

Света не узнавала себя. Она никогда не помнила себя такой. Она не знала, что ТАК — бывает… Тем более, что так может быть с ней.

Из последних сил они старались держать себя в руках, не «палиться» слишком уж явно, не давать повода для ревности и подозрений. Встречались не чаще, чем раз в 2 недели. Только днём, когда муж на работе. Света приходила к Ирке в салон, где якобы оставалась до вечера, а на самом деле…

Иногда муж уезжал в долгие командировки. Тогда они проводили вместе ночи.

Пугающие своим счастьем, замирающие от страха и наслаждений, привязывающие их друг к другу больше прежнего, полные нежности и безумного счастья ночи…

Разумеется, ничем хорошим это кончиться не могло.

Света и сама уже понимала — слишком закрутил их обоих этот водоворот, слишком они оба потеряли голову…

А ещё каверзное мироздание раз за разом старательно подсовывало ей ЗНАКИ, как бы намекая — то по телевизору вечером вдруг покажут случайно фильм «Неверная» с трагическим концом. То муж вдруг упомянет просто так, что вот один его приятель застал жену с любовником… ничего такого, просто к слову пришлось… То по дороге домой случайно пойманная радиостанция в машине вдруг начнёт рассказывать ей слащавым голосом семейного психолога, что по статистике каких-то там британским ученых, процент измен в браке за этот год увеличился…

Света в сердцах ткнула кнопку на автомагнитоле, переключая волну.

Не помогло. Пронзительный женский голос неизвестной ей певицы заполнил салон машины:

Ты пролился из рук полуночной грозой,

Сбылся вмиг, как плохая примета;

Я — как тень, ты — как звук,

Мы сплетались с тобой,

Наплевав на условности света.

Ты обвился вокруг виноградной лозой;

Напоив меня собственной кровью,

Ты свалился без сил,

Но меня не спросил —

Я, быть может, такого не стою?

Только взгляды твои прожигали насквозь,

Предваряя известность финала;

Те слова, что, как золото, сжали мы в горсть,

Ты не слышал, а я — не сказала…

Наши души сцепились голодным зверьём,

Но телам было этого мало —

И наутро безумное сердце мое,

Застонав на весь день, умирало,

Чтоб воскреснуть для крика натянутых струн,

Чтобы ночью стать арфой твоею;

Нервы сталью звенят —

Но больнее стократ

То, что я доиграть не сумею.

Мои чувства и мысли нырнули в туман,

Разум мой удалился от тела;

Как признанья мои превратились в обман,

Ты не видел, а я не смотрела…

Мы погибнем в невидимой этой войне,

И, наверное, рано, чем поздно;

Если выпадет выжить тебе или мне,

Рады, видимо, будем до слёз — но

Снова станем глотать

Этот медленный яд,

Что обоих сжигал без остатка…

Коль сбежать ты не смог —

Да поможет нам Бог

Удержаться на грани припадка.

Я бросаюсь, как в воду, в объятья твои,

Снова пальцы скользят по плечу;

Вырвать корень твоей ядовитой любви

Ты не можешь — а я не хочу!

(с) Канцлер ГИ